Дмитрий Ашман

Дмитрий Ашман

Дмитрий Ашман: «Если мы всему учились в свое время сами, то сейчас есть уже отработанные технологии»

В гостях у Александра Минаева (ClubConcept) — Дмитрий Ашман (Zeppelin).

А. М.: На сегодня в Москве открывается в год пять — шесть клубов. Ты мог бы что-то посоветовать людям, которые вновь открывают этот бизнес для себя и строят площадки?

Д. А.: Я не люблю советовать, я могу просто констатировать то, что если мы всему учились в свое время сами, то сейчас есть уже отработанные технологии. Нужно изучить рынок, нужно изучить ошибки конкурентов, товарищей, предыдущих проектов. Очень важно посмотреть и найти ту нишу того, чего не существует или на что есть спрос. Достаточно важная финансовая ситуация. То есть, если ты хочешь открыть, то будь готов к тому, что в первые два месяца ни один, даже самый удачный проект, не начнет приносить тебе мега прибыль.

А. М.: Как родился Zeppelin?

Д. А.: Исторически Zeppelin был придуман Виктором Такновым — это такой легендарный человек, хоть и не очень известный, но у него за спиной очень много проектов, — и Жорой Петрушиным. Жора с Витей придумали этот клуб, строили его и в какой-то момент я к ним присоединился в качестве арт — директора клуба.

А. М.: В каком году это было?

Д. А.: Это было до открытия, десять или одиннадцать лет назад. В этом году компания Zeppelin Production отметила свое десятилетие. Клуб просуществовал четыре или пять лет, он был очень успешным, очень популярным, но цикл работы клуба закончился, и мы решили его закрыть, чтобы не превратиться в памятник самим себе. После закрытия образовалась компания Zeppelin Production, у нас несколько партнеров, один из которых тот самый Жора Петрушин. И после того, как мы закрыли клуб, мы сделали очень много успешных и не очень проектов в клубной и ресторанной индустрии.

Д. Я.: Чем клубная индустрия сейчас отличается от тогдашней?

Д. А.: Здесь несколько аспектов. Пятнадцать — двадцать лет назад все было построено на большем энтузиазме, в этом участвовало значительно меньшее количество денег, финансов. Но, как мне кажется, вечеринки и сами клубы были сделаны больше для людей; для того, чтобы люди приходили и получали от этого удовольствие. Я общаюсь с очень многими своими друзьями, с людьми, с которыми мы начинали — все сходятся к тому, что сейчас это больше технология по окучиванию людей, по выкачиванию денег и не всегда услуги, за которые платят люди, адекватны тем ценам.

А. М.: Вы часто возите в Москву звезд электронной музыки. Тяжело возить?

Д. А.: Тяжело только в том плане, что некоторые московские промоутеры очень высоко задирают ценовую планку. Я не знаю, что они продают у себя в клубах, и вообще каким образом они зарабатывают деньги, но Дэвид Гетта не может стоить пятьдесят тысяч евро, это очевидно. Есть ценовая политика во всем мире, и я четко знаю клубы в Праге, в Лондоне, где все артисты, которым здесь платят от двадцати и выше, выступают за пять — десять тысяч. В России же сложилась парадоксальная ситуация.

А. М.: Как ты думаешь, это испортили именно промоутеры или цепочка посредников?

Д. А.: Промоутеры испортили, конечно. Посредники, как раз, не так много зарабатывают, потому что посредники могут заработать на агентской комиссии и потом, они работают не только с Россией, они работают со всем миром. Безусловно, когда западные агенты поняли, что Россия лакомый кусочек, ценник сразу вырос. Это элементарная ситуация шоу — бизнеса. Есть такое понятие, как «вилка» — когда с двух сторон запрашивают одного артиста, это приводит к повышению цены.

А. М.: Насколько звезда мирового уровня отличается от наших раскрученных диджеев?

Д. А.: Я вообще наших ребят комментировать не хочу, потому что те парни, с которыми мне приходится общаться, у которых гонорар от трех тысяч; они, по — моему, надели очень сильную корону. Есть, конечно, исключения, но я не хочу делать рекламу. По моей практике, могу сказать, что есть люди профессиональные, они профессионально относятся к своей работе, они, конечно, могут загулять, но не до крайней степени. Более того, это касается не только людей, занимающихся электронной музыкой.

Д. Я.: Сейчас многие клубостроители вкладывают немереные бабки в дизайн. Это правильная тактика?

Д. А.: Это сложный вопрос. «Кичкок» сделан дорого, но при этом стоил он не дорого, относительно московских клубов. Понимаете, в принципе, Ferrari же неплохой автомобиль? Или Porsche? Если человек может позволить купить себе Porsche красивый, черного цвета — ничего в этом плохого нет. Но если этот Porsche облепить стразами Сваровски, наклеить на него какие-то, извините, блядские картинки, то хороший автомобиль можно превратить в совершенно отвратительное создание, которое ничего, кроме блевотного рефлекса, вызывать не будет. Та же самая ситуация с дизайном. То есть, хороший дизайн, хорошего дизайнера, хорошую идею изначально деньгами не испортить.

Я все равно думаю, что главное — атмосфера. Конечно, нельзя экономить на свете, на звуке. Я считаю, что Леша Горобий в этом отношении абсолютно правильную позицию занимает. Он вбивает деньги в то, что называется «технолоджи — шмикнолоджи». То есть, плазма, звук, свет, а вот вешать блядские рюшечки, я считаю, что это неправильно.

А теперь…

Вам — слово!

Ваш комментарий, предложение, история!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.