Путаница дает шанс

Путаница дает шанс

Хочу рассказать о своем личном переживании особого состояния сознания, о своем первом шаманском путешествии в миры непроявленной реальности. Мне тогда было около двадцати пяти, в творческой поездке я познакомился с алтайским шаманом Даккар-ата, о чем уже начал рассказывать.

Шаман говорил мне о верхнем мире, где правит грозный и всесильный хан Курбусту, о среднем мире, где живут люди, о нижнем, где властвует кровожадный Эрлих, владыка злых духов.

Всего два летних месяца прожил я там, изучая древнюю науку, и в сентябре улетел попутным рейсом с геологами. А потом, уже несколько месяцев спустя, узнал, что умер старик, не дожил до нового снега Даккар-ата, ушел к своим предкам. Опустела его яранга, замолчал старый шаманский бубен… В то лето много чего со мной приключилось, можно сказать, жизнь переломилась на две части – до и после…

Но сейчас я рассказываю о своем первом шаманском путешествии.

Как-то сидели мы с Даккар-ата у костра, я смотрел на пламя, слушая скрип высоких старых сосен, и вдруг заметил, что языки пламени не движутся, будто это не реальность, а картинка. А потом я вдруг обнаружил, что костер не сам по себе, он горит под старым деревом с большим дуплом. Я лезу на это дерево и чувствую рядом с собой множество странных созданий, с виду похожих на зверей и птиц. А когда я влезаю на какую-то верхнюю ветку, само пространство начинает мерцать и светиться какими-то вихрями.

Я понимаю, что вижу потоки времени, которые сами собой сгущаются в огромные камни Стоунхенджа. Я потом уже, много лет спустя, когда увидел фотографии Стоунхенджа, обнаружил, что мое давнее видение похоже именно на это.

Через мгновение все размывается, и я вижу очертания египетских пирамид, не сегодняшних, а в эпоху их строительства, в эпоху фараонов… Я понимаю, что ухожу к самым истокам времени, но вижу не первобытных дикарей с копьями и дубинами, вижу на Земле задолго до человека огромные постройки непривычной моему глазу архитектуры. Потом понимаю, что это и не Земля вовсе, а какая-то другая планета: иное небо, иные звезды, иной мир…

Я увидел, как из-за большого камня вышел Даккар-ата, подошел ко мне, взял за руку и повел к реке. Вода в ней была какая-то бесцветная, как в черно-белом кино. Мы подошли к берегу, я посмотрел в воду, но отражения своего не увидел, будто и нет меня на берегу. И мой проводник-шаман тоже в ней не отражался…

Мы прыгнули в воду и, похоже, растворились в ней. Ощущение тела отсутствовало, пока я не увидел снова огонь костра, живое, мелькающее пламя и себя, лежащего под большой, скрипящей под ветром сосной.

Это было мое первое шаманское путешествие. Может, даже и не путешествовал я никуда, а просто заглянул в какую-то прореху реальности и увидел глубинные пласты своей собственной памяти, реальные и нереальные одновременно. Быть может, однажды эта дверь в параллельные миры откроется для многих. По крайней мере, мне об этом тогда уже говорил Даккар-ата.

Как я сам работаю с «И-цзин»?

Все просто, хоть это и требует некоторого времени для процедуры раскладывания сорока девяти стеблей тысячелистника (у меня, правда, стеблей нет, есть 49 бамбуковых палочек). Задаешь вопрос, делаешь расклад: в результате сложится тот или иной рисунок последовательностей инь и ян – гексаграмма. Был период, когда я начал делать такой расклад-прогноз ежемесячно, в день новолуния, на каждый последующий день до следующего новолуния (именно тогда начинается месячный цикл будущих событий).

И вдруг обнаружилась странная закономерность: стало ясно, что у меня в тот год в среднем равное количество раз выпадали все 64 гексаграммы. По теории вероятности этого быть не может: одни должны выпадать часто, другие – лишь иногда. Тогда я не сразу осознал суть этого феномена: какая-то Сила ведет меня по жизни, и пережить я должен ВСЕ отпущенные мне события: и горькие, и радостные, и подлые, и героические…

Тогда же я осознал, что Сила эта не внешняя – подавляющая человека, а внутренняя – ведущая его по жизни. Следовательно, оно, наше внутреннее «Я», неотвратимо управляет ходом человеческой жизни. Когда бы успевали мы замечать эти подсказки будущего, иным был бы человек, иным было бы все человечество.

Когда в середине 1990-х я жил в Америке, видел в одном из музеев Сан-Франциско огромный срез дерева, которое, прежде чем его спилили, росло 1700 лет. На срезе были отмечены разные замечательные даты из истории человечества. Вот кольцо, когда была открыта Америка, вот время Гражданской войны, вот год отмены рабства… удивительное зрелище – смотришь на застывшее время. И возникает ощущение предначертанности, размеченного пути: ни сойти, ни повернуть. Не об этом ли сказано в Коране: «Для каждого народа есть предел. И час этот ничто не замедлит, ничто не ускорит»?