74. Собаки – ваши друзья

74. Собаки – ваши друзья

Откуда мне известно о силе историй? Это связано с тем временем, когда я находился во Вьетнаме и меня попросили выступить в Сайгоне в штаб-квартире MACV[72] на семинаре «О проведении ночных операций».

Я был в звании первого лейтенанта[73] и имел степень магистра, что, очевидно, позволяло считать меня интеллектуалом. До этого времени мне не приходилось делать презентаций, а здесь я должен был выступать перед довольно большой группой старших офицеров.

Единственный «неуд» я в свое время имел по военной науке и всегда терпеть не мог картографии, тактических вопросов и вопросов патрулирования и не проявлял к этому особого внимания. Мне нечем было произвести впечатление на высокие военные чины, к тому же я не владел ни военным жаргоном, ни тактикой.

Поэтому я сел и стал думать, что я знаю о засадах, о том, как застигнуть врага врасплох, об обороне и т. п. Я расспрашивал офицеров, которые побывали во Вьетнаме уже по четыре-пять раз с войсками специального назначения, что каждый из них может посоветовать по устройству засад.

То ли инстинкт, то ли интуитивная прозорливость помогли мне составить выступление по такой схеме, которую я вам настоятельно рекомендую: «Вот что мы делаем. Вот что мы делаем правильно. Вот что мы делаем неправильно. Не делайте этого. Никогда не делайте этого! Попробуйте это. Остерегайтесь этого».

Для начала я честно рассказал о наших потерях и о том, как нам пришлось применять засады, чтобы остаться в живых. Дальше я сказал, что займу совсем немного времени, чтобы рассказать о нашей практике ночных засад. Я говорил о следующем:

«Во-первых, бесцельно бродите вокруг до темноты, чтобы ни один информатор из деревни не мог точно указать место, где вы укрылись. Во-вторых, бензедрин,[74] принятый в меру, позволит вам оставаться бодрым часов до трех ночи, после чего вероятность контакта сводится к нулю. Можно услышать, как растет рис.

Но самое выдающееся – это собаки. Собаки – ваши друзья.

Вы сидите в засаде и вслушиваетесь в ночную тишь. Бензедрин делает свое дело; вы слышите шорох растущего риса. Но вот в четверти мили от вас залаяли собаки.

Все сильнее и сильнее. Потом несколько минут тишины, потом лай уже раздается со всех сторон. Опять тихо; снова лай, еще сильнее. Потом с той стороны уже ничего не слышно.

Происходящее не вызывает никаких сомнений, потому что ни один нормальный гражданский житель не выйдет в эту безумную ночь, где его подстерегает смерть.

Вы чувствуете, как у вас волосы встают дыбом.

Если вы предполагаете, что враги направляются в вашу сторону, вы связываетесь по рации с теми, кто остался в вашем расположении, и сообщаете об этом. И вот уже группа минометчиков в боевой готовности, чтобы устроить иллюминацию. А вы продолжаете наблюдать и ждать.

Если собаки снова поднимают яростный лай и он все время меняет направление, вам предстоит решить, что делать: собраться и сменить место, пойти в том же направлении, что и они, или оставаться ждать на том же месте.

Чего вам не надо делать, так это идти в другую засаду, где сидят ваши товарищи. Они должны связываться с вами по рации и знать о вашем передвижении.

Чтобы не упустить врага, вы можете начать передвижение.

Иногда собаки замолкают, значит, враг ушел или затих, а может быть, это был вовсе не враг.

Иногда удается их схватить. Но обычно после трех часов ночи уже не клюет, и мы ставим часового и лежим под звездным небом прямо на земле. Засыпаем, просыпаемся на рассвете и возвращаемся к грузовику, который отвезет нас обратно в лагерь».

Вот так все выглядит. Это одна из моих военных историй. Есть много других о том, как мы пробирались в горах, наносили артиллерийские и воздушные удары, как я находился под минометным огнем. Но самому мне за все время пришлось сделать всего лишь несколько выстрелов.

Та презентация в Сайгоне у меня получилась удачной. Я говорил о том, что надо делать и чего не надо; я советовал принимать амфетамины и прислушиваться к лаю собак.

Из любой истории вы можете извлечь что-то полезное для вашего выступления, а следовательно, для вашей аудитории.