Козырные карты

Козырные карты

Теперь, чтобы свыкнуться с выбранными ролями, герои достают из сокровищницы свои козырные тузы, то есть красивые стороны своей личности, и размахивают ими перед носом у других: Дурачок проявляет смекалку и развивает чувство юмора. Душа Компании, скрывая страх быть отвергнутым и осмеянным, упражняется в остроумии, весьма обаятелен и щедр на комплименты. Душка помнит даты рождения всех коллег, совершенно бескорыстно готовит для них маленькие сюрпризы и не держит зла на тех, кто бессовестно использует ее. Отличница забивает свою память ненужными знаниями, чтобы доказать остальным, что не нуждается в дружбе. Праведница выполняет все религиозные предписания и углубленно изучает священные тексты. Удобная становится отличной хозяйкой. Супермен в качалке надувает мышцы и щеки. Дон Жуан щелкает как семечки девичьи сердца и упражняется в постели. Смазливая решает во что бы то ни стало вырваться из нищеты за счет своего тела.

Эти качества были выбраны случайно, по наитию, потому что «лежали сверху». Козырные карты – наши природные свойства. Они и так хороши, к ним у нас есть склонность, в них нет необходимости так уж сильно вкладываться. Достаточно лишь отточить их настолько, чтобы производить нужный эффект и пускать пыль в глаза. Но ни на грамм больше. Для наглядности рассмотрим несколько примеров, взятых из писем участников тренинга:

* * *

«Моя тема – беспощадный критик. У меня это впитанная в плоть и кровь внешняя оценка – не поймут, не оценят, не разглядят, будут пристрастны. Защитный механизм нашептывает: да, не разглядят, не поймут, но все потому, что глупы, слепы и ограничены. Я святая, а все – говно. Я промолчу, и никто не узнает, что я выпендриваюсь, показывая свои знания. Если я ошибусь, никто все равно не догадается, что я туплю и что мои знания не систематизированы. Боюсь показаться дурой, но проявляться по-другому не спешу. Самая частая фраза, которую повторял мой отец, – “все бабы дуры”. С одной стороны, доказывать обратное бесполезно. Задавят все равно – не интеллектом, так силой. А с другой стороны, дурой быть нельзя. Думаю, мой красный диплом, который я по?том и кровью заработала в МГУ, был в ту же копилку с табличкой “я чего-то стою”. Если вы по-другому не понимаете, то вот умные люди подтвердят, красная корочка – первая в рейтинге достоинств, и я достойна внимания и уважения! Кстати, в случае с папой это все равно не сработало. У него на меня были другие планы, а все остальное, как он считал, – от лукавого, моя блажь».

* * *

«В раннем детстве я был солнечным мальчиком, открытым, добрым и беззащитным. Переезд в Москву вызвал ощущение оторванности – от семьи, от друзей, к которым можно было бы обратиться за помощью. Так же я чувствовал себя и в школе.

Один из парней, местный альфа, регулярно со мной спорил, пытался задираться. Со мной это не особо проходило – более трех лет я занимался тейквондо. Единственное, чем удавалось пробить меня, – подколки и унижение.

В седьмом классе появился новый парень и начал утверждаться за мой счет. К нему присоединились даже те, кто раньше были моими друзьями. Я избегал школы, по нескольку недель симулировал болезни, чтобы не оказываться в этом аду. Папа говорил, что если их игнорировать, они отстанут. Но у меня не получалось.

Однажды другой парень на глазах у всего класса потрогал себя за яйца и прогладил этой рукой меня по лицу. Я с ним подрался, но унижение осталось.

Летом я поехал в лагерь. Там было бы довольно прикольно, если бы не два негодяя, которые сначала были моими приятелями, а потом стали мучителями. В момент одной из склок я оказался верхом на самом крутом из них двоих и начал бить его. Но удары были слишком мягкими, и меня подняли на смех. Я жил как в кошмарном сне! Тогда я решил стать по отношению к этим двум парням агрессивным. Моя обида и грубость оказались сильнее их кулаков и насмешек. Это сработало, и я начал использовать эту методику в школе и даже дома. Докапываться почти перестали, но друзей стало меньше. Зато появилось ощущение хоть какой-то защищенности. Вот я смотрю в зеркало, потом просматриваю видео, вспоминаю свои фотографии тех лет и вижу, как же исказился мой образ. Печально».

* * *

«Знакомлюсь с девушками на улице, веду себя нагло, говорю с ними о сексе. Странно, что многим нравится моя наглость и пошлость, с проявлением которой просыпается пугающая меня неуправляемая животная сексуальная агрессия. Я осознаю, что всю жизнь ищу себе жертв. Мне нравится втираться в доверие к тем девушкам, которые возражают мне и не сразу соглашаются, а потом бросать их, добившись близости. Я убегал от длительных отношений, потому что в них никого не нужно было уламывать. Мне больно и печально: несмотря на богатый опыт, я не знаком с глубокими чувствами. Программу эту я подхватил в 7–10 лет, когда старший товарищ втерся ко мне в доверие и уговорил меня заняться сексом, хоть я и не хотел. Это было противно. Теперь я делаю то же самое с девушками. Мне больно от осознания того, что я машина, которая действует по программе. Мне страшно так жить. Год назад ночью в парке, когда я занимался любовью с девушкой, двое неизвестных с палками напали на нас и сломали мне нос. Я мог остаться калекой или вообще умереть. Боюсь, что если я не начну жить по-другому, со мной может случиться что-то необратимое».