8. На загнанных лошадей жалко патронов
8. На загнанных лошадей жалко патронов
На этом разговоре период нашего мирного сосуществования кончился. Мы с Карекой стали конфликтовать на каждом шагу. Не потому что мне хотелось. Боголюбов принимал настолько немыслимые решения, что я просто не мог не вмешиваться. После того как у агентства по его вине возникли очередные финансовые проблемы, Карека издал приказ о штрафах для сотрудников, допустивших длинные рассрочки в платежах клиентов. Когда ему перестало хватать оборотных средств, он решил выпутаться за счет работы менеджеров. Тем самым поставил «Лидер» в нелучшее положение по отношению к конкурентам. Ведь предоставляемые клиентам рассрочки – нормальная практика всех агентств.
Кроме того, что Карека напряг наши отношения с рекламодателями, он еще и наказал наших менеджеров задним числом. У меня просто волосы дыбом встали, когда я читал его приказ:
– «Оштрафовать Кузнецова, Есипову…».
Менеджеры, естественно, пришли ко мне:
– Но мы же ничего не знали…
Я – к Кареке:
– Как можно? Если бы мы менеджеров заранее предупредили! Так нельзя поступать.
Карека побагровел:
– Как я сказал, так и будет.
Это была уже совершенно открытая конфронтация. Если раньше мы с ним хоть как-то пытались договориться, то теперь он даже и слушать меня не хочет. «Ну и хрен с тобой… – подумал я, – что-нибудь придумаем».
Ничего хорошего, правда, на ум не приходило. И каждое утро для меня начиналось одинаково. Аверина и Мальцев «радовали» все новыми и новыми проблемами, возникающими по вине генерального директора. А еще эта главбухша Супова. Может, она и справилась бы с маленькой компанией, но «Лидер» ей был не по силам. Теперь я, как первый зам, с Суповой сталкивался чаще и просто приходил в ужас от ее работы. И мой «внутренний» бухгалтер службы Осокина только разводила руками:
– Так нельзя оформлять платежные документы. Нас же финансовая инспекция замордует…
А убрать Супову я не могу. Она мне не подчиняется. Да к тому же еще Супова – человек Шишкина. Ее боится задевать даже финансовый директор Шварц.
При Боголюбове участились случаи непроплаты счетов вовремя. Это просто стало входить в норму – не платить нашим партнерам сколько положено и когда положено. Теперь то, что изначально планировал отдел Юрзинова, редко совпадало с конечными результатами. После всех проволочек, финансовых маневров наша реальная прибыль существенно уменьшалась. И это притом, что менеджеры «Лидера» работали без ошибок. И они не понимали, что происходит. Начальство вроде сменилось, но стало еще хуже. Почему они – специалисты – страдают не по своей вине: выслушивают недовольство клиентов, теряют премиальные. Конечно, люди беспокоятся, подходят ко мне:
– У нас кретин, а не генеральный директор…
– Клиенты перестанут доверять…
– Мы же так вылетим с рынка…
Молодой сотрудник финансовой службы Долматов говорит со мной уже чуть ли не со слезами на глазах:
– Я уйду, я не могу здесь работать… Никакой финансовой дисциплины… Врут нашим клиентам, самим себе, всем… Я ухожу… Ухожу…
Пытаюсь в какой уже раз его успокоить:
– Потерпи немного. Думаю, мне удастся все уладить.
Но что делать? Я сам постоянно в идиотском положении. Объясняюсь, передоговариваюсь с клиентами и партнерами. И при этом ничего не могу обещать им на сто процентов. Ведь от Боголюбова можно ожидать чего угодно. Нет, нельзя работать с людьми, которые тебя могут кинуть. Раз могут, значит, рано или поздно они это сделают обязательно. И я вспоминал свой старый опыт работы с Шишкиным, который обманывал меня, где только мог: воровал клиентов и проекты, урезал премиальные. А тут раскрылась еще одна его грязная история. В соседнем с агентством баре я встретил ранее уволенного, изрядно пьяного Чуркина. Он пожаловался:
– Еще никуда не устроился. Скотина Шишкин… Я для него столько сделал.
Я пожал плечами:
– Ну, все мы что-то для него делаем…
Чуркин встрепенулся и зашептал:
– Я ему такие бабки добыл. Никому только… Помнишь старое дело с агентством «Все звезды», которое нас кинуло? Тогда Шишкин тебя обвинил, что ты фальшивые документы предоставил, деньги клиента украл. Думаешь, та история сама заглохла? Нет. Это Шишкин списал убытки. А почему? А потому что он это сам все и затеял. Через подставных лиц создал агентство «Все звезды». Взял у клиента деньги, а в «Лидер» не отдал, все себе загреб. Сначала хотели через меня липовые платежки провести. Но потом Шишкин «Все звезды» специально на тебя вывел. Сказал: «Меньше разбираться станут. На Мамонтова никто не подумает, что он действительно украл…» А мне он с этого дела, гад, в два раза меньше заплатил, чем обещал. А я ведь для него все, все делал…
Он говорил, не забывая отхлебывать из бокала. Язык у него все больше заплетался…
Вот сволочи. И Шишкин, и Чуркин… Да, из той истории я выпутался. Но не будет ли новой? Карека запросто может подставить меня. И гораздо серьезнее. Как загнанный зверь, он на все пойдет, только чтобы ему самому выпутаться. К тому же у него зуб на меня. Вряд ли Карека простил мне Щукину. Будет случай отомстить, отомстит. Наверняка.
Значит, придется побороться. А только стоит ли? Холдинг «Лидер», в который входило наше агентство, и которым теперь руководили Протасов и Шишкин, за последние три года здорово сдал свои позиции. Да, прибыль моего агентства «Лидер Интернешнл», даже несмотря на безобразия Боголюбова и Суповой, немного увеличилась. Но в целом по холдингу «Лидер» было сплошное падение. В «Лидер Паблишер», в «Лидер Дистрибьюшн», в других. Как в Москве, так и в филиалах. Только в Новосибирске да Уфе значительный рост – заслуга Родимова и Козина. За регионы можно было, конечно, обвинить заведующего отделом филиалов Носова. Но не он формировал деловой климат вокруг холдинга, не он позволял нашим конкурентам наглеть на глазах, отрывая клиентов руками местной администрации.
«Лидер», увлеченный акционерными войнами, развращенный интригами и любовными делишками, не имеющий здравого менеджмента, явно сдавал позиции. Это была уже не та корпорация, в которую я пришел когда-то. Это был уже не «Лидер». И хотя еще не «Аутсайдер», но уже нечто среднее – «Посредственность». И наше пока еще прибыльное агентство «Лидер Интернешнл» не могло вытянуть весь холдинг. Обеспечить ему былой блеск.
Однако такое развитие событий, похоже, никого, кроме меня, не волновало. И Протасов, и Шишкин, и Боголюбов – все могли продолжать работать хоть в «Посредственности», хоть даже и в «Аутсайдере». Я и мои люди не могли.
Сделав такой вывод, решив, что в «Лидере» мне уже нечего терять, пошел к Кареке:
– Если, как договаривались, не отдашь мне производственный отдел, и если не будешь согласовывать со мной движения средств клиентов, я уволюсь…
Карека был ошарашен. Он даже не нашелся что ответить:
– Иди, некогда мне сейчас… Дела у меня…
Видимо, он не ожидал, что кто-то может по собственной воле уйти из «Лидера». Теперь ему предстояло решить: лишиться меня или любовницы. И уже через несколько дней я понял, что basic instinct оказался сильнее. Карека решил остаться при Маме-Бюст. И решил избавиться от меня прежде, чем я своим уходом поставлю под вопрос его профпригодность. На совещании в холдинге он задел меня мимоходом:
– Есть у нас один руководитель, который плохо понимает в менеджменте. Видимо, придется его поменять, чтобы стало лучше…
Я не остался в долгу. Выступая позже, тоже привел пример:
– А еще есть у нас один руководитель, который вообще ничего не понимает в менеджменте. Видимо, придется его поменять, чтобы стало лучше…
Карека от злости сначала позеленел, потом почернел…
Через несколько дней после совещания меня к себе вызвал Протасов:
– Мы тебе такое дело доверили, а ты налево работаешь?
Я искренне удивился:
– Ничего не понимаю. Давайте разбираться…
Протасов показал:
– Вот платежки по рекламе питания для кошек «Ням-ням-с». От твоего агентства «Ньюми»…
Смотрю на даты:
– Этот заказ проходил до моего назначения первым заместителем… Задолго до того…
Протасов только теперь обратил внимание на даты.
– Хм, правда…
Хохма была даже не в том, что заказ был до моего назначения и до нашей договоренности с Шишкиным. Гораздо забавнее было то обстоятельство, что мы принесли по этому заказу неплохую прибыль «Лидеру» и передали в дальнейшем ему же (предусмотрительно) этого клиента.
Я поморщился:
– Не понял, в чем проблема? Хорошая прибыль. Да и клиента этого нового привели в «Лидер». Что ж здесь плохого? Кому это не нравится?
Протасов бросил платежки на стол:
– Да это Боголюбов мне принес. Сказал, что ты «Лидер» разворовываешь… Иди работай.
Очень, очень смешно. Даже подставить меня Карека толком не смог. У Шишкина это получалось лучше. А Карека, как унтер-офицерская вдова, сам себя высек.
Боголюбов на этом не успокоился. Поняв, что в лоб со мной не справиться, стал заигрывать с моими сотрудниками. Чуть ли не каждый день вызывает Мальцева. Советуется с ним по какому-то бредовому проекту. Мальцев все рассказывает мне. Смотрю на него и вижу, что определенные плоды политики Кареки есть. Мальцеву приятно внимание еще более, чем я, высокого начальства:
– Меня Боголюбов зовет в первые заместители. На твое место… А ты мне что можешь дать?
Хо-хо-хо… Дрогнул Мальцев. И так радуется предложению Кареки, что готов не замечать ни Бестужевой, ни финансового бардака в агентстве, ни общего упадка в холдинге.
Твердо отвечаю:
– Ты и так немало имеешь.
Мальцев тут же притух:
– Да я так… Сообщаю вот тебе…
Он осторожничает. И я уже не делюсь с Мальцевым всеми своими планами. Тоже осторожничаю после того, как рассказал ему, что надо бы иметь ввиду перспективного Родимова из Новосибирска. Мальцев, слетав в этот город в командировку, пригласил отмеченного мною менеджера на работу к… себе. Родимов позвонил мне:
– Что-то не понимаю. Мальцев у тебя уже не работает?
– Работает…
У меня. Но на кого?
Карека вдруг попросил разработать программу развития агентства на следующие полгода. Я поручил сделать наброски Мальцеву. Чтобы он учился мыслить масштабно. Потом доработал подготовленное им. Перед тем, как отдать Кареке, снова дал Мальцеву:
– Посмотри, может, еще какая мысль придет в голову.
Целый день провел у клиентов, а когда вернулся и спросил у Мальцева программу, тот ответил:
– Боголюбов срочно запросил ее. Тебя не было, так я и отдал. Генеральный уже посмотрел и похвалил меня.
Подсуетился, значит. Неприятно. Но могло ли быть по-другому? Мальцев хорошо работал, но ведь не бился как Мамонтов. Он просто наследовал должности, которые я ему оставлял. А теперь ему ничего не обещаю. Но обещает Боголюбов. И Мальцев привычно хочет перейти на следующую ступень служебной лестницы. Пусть даже при этом и вытерев ноги об меня. It’s business, как говорил Заратустра.
Не оставил Карека без внимания и других моих сотрудников. Ни с того ни с сего через мою голову выписал премию отделу исследований. И таким образом дал понять сотрудникам, что от меня мало что зависит, все в его руках. При этом одну из сотрудниц забыл. До этого в отделе все были равными. А тут кого-то выделили. И мне пришлось вмешиваться во внутриотдельский конфликт. А организовал его Карека.
Да, он начал довольно-таки успешно разваливать мою службу. С помощью лести, денег и конфликтов. Нельзя было допустить продолжения этого бедлама. Я опять пошел к Кареке:
– Я столько труда вложил. А ты все разваливаешь.
Карека знакомо оттопырил губу:
– Высоко занесся. «Я» да «я». Не ты один тут работаешь. И без тебя справимся. Не хочешь быть первым замом, давай тебя назначим директором стратегического планирования. Будешь нам планы развития готовить. Специально такую должность для тебя введем. А первым замом твоего Мальцева назначим…
Боголюбов думает, что Мальцев будет более покладист и со временем даст себя заменить на Маму-Бюст. Едва ли так получится. Но это уже дело Мальцева. А что делать мне? Я не был готов ответить, но, чтобы запутать Кареку сказал:
– Директором стратегического развития? Это интересно. Я подумаю над твоим предложением…
Разумеется, я не собирался, построив всю рекламную службу собственными руками, уходить на почетную должность директора по стратегическому планированию. Сидеть там до пенсии. Если, конечно, эту должность не ликвидируют так же быстро, как и введут. Нет, я не пойду на нее. Но мне нужно время, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. По крайней мере в течение ближайшего полугода не собирался свергать Кареку, но коль так развиваются события… Я написал служебную записку в управление холдинга. Но написал в ней не о том, что необходимо убрать Кареку. Предложил создать еще одно новое агентство «Лидер Маркет Промоушен»:
«В таком случае мы сможем привлечь во второе агентство тех клиентов, с которыми не можем работать сегодня, так как они являются конкурентами наших нынешних рекламодателей…»
Предложил назначить меня генеральным директором нового агентства. Мальцева оставить первым замом Кареки в «Лидер Интернешл». Как они оба и хотели.
Я постепенно перевел бы в «Лидер МП» всех своих сотрудников. Получил бы таким образом то, что хотел – компанию, которой наконец-то могу полностью управлять сам. А Боголюбова оставил бы с Мамой-Бюст и Мальцевым. Но тому-то, в отличие от Кареки, еще долго работать на рынке. Через некоторое время Мальцев захочет сбежать в другое место. И можно будет получить его в «Лидер МП» укрощенным. Он мне пригодится: специалист-то хороший, столько я в него вложил.
Мою записку члены правления холдинга рассмотрели. Разбирались со мной Протасов и Шишкин. Кареки при разговоре не было.
Шишкин подтвердил:
– Да, Боголюбов проваливает все, что ему поручаем. И на работе он проводит по пять-шесть часов максимум…
Действительно я стал замечать, что Кареку все реже можно застать на работе. Вечером, глядь, – а его уже нет. Но дело же не остановишь – приходится звонить ему домой. А он ругается:
– Я уже отдыхаю…
Слушал Шишкина, а сам думал: Карека находится уже в предпенсионном возрасте. Его все больше интересует собственное здоровье в целом и мужское в частности. У него не работа, а исключительно Мама-Бюст на уме. Мужской климакс, одним словом. Все мы, конечно, там будем, но это же не повод разваливать фирму…
Вслед за Шишкиным сказал свое слово Протасов:
– Твое предложение интересно. И мы не сомневаемся, что новое агентство под руководством Мамонтова заработает с прибылью. Но что будет тем временем с «Лидер Интернешнл»? Если он загнется, это будет огромным ударом по репутации всего холдинга. В общем, давай пока работай, а мы решим, как нам это безобразие прекратить…
Потянулись дни раздумий начальства. Я же, насколько это было возможно, спокойно работал. С Карекой мы практически не виделись и даже не созванивались. Общались через пересылаемые документы и резвого челнока Мальцева. Моему заместителю нравилось, что не могу обойтись без него, что именно он общается с главным начальником. Голос Мальцева крепчал. Он ведь уже если не выше меня по рангу, то почти равный. Это забавно. Мальцев неплохой менеджер, но опыта аппаратных интриг у него нет. Ими занимался я, предоставляя возможность менеджерам делать дело. Поэтому Мальцев много о чем не догадывается. Верит Кареке. Но подождем. Подождем.
Начальство все никак не может принять решение. Но вместе с этим по агентству поползли слухи, что Кареку куда-то задвигают. Мои сотрудники, улыбаясь, спрашивают:
– Ну теперь-то будем нормально работать?
– Посмотрим, посмотрим…
Неожиданно ко мне зашла сама Мама-Бюст. Чуть примяв Его ладонями, выдала:
– Хотелось бы поплотнее работать с твоей службой.
Смотрю на нее: ну чем может быть полезна эта дура? Я знал про нее все. Моя разведка, хотя и потеряла Мальцева, но доставляет все ее документы: предложения по окладам сотрудников, по необходимой технике, проекты по продаже информации, которая никому не нужна.
Я читал материалы Бестужевой и смеялся: аппетиты еще те, но дурости сколько. После того как Карека назначил ее заведующей отделом, Мама-Бюст чудом держится. Ее сотрудники шантажируют и она поддается. Выбила увеличенные оклады, а люди лучше работать все равно не стали. Зато отчеты Бестужева писать намастрячилась. То, что не может сделать, компенсирует приписками. Смело вставляет в свои отчеты сделанное другими подразделениями. Знает, что Карека ее проверять не станет.
Бестужевой нравится быть начальником, командовать, но сама работа ее не увлекает. Мама-Бюст часто просто сбегает из офиса. Любит шататься по магазинам. На витрины глазеть…
Я сказал ей:
– Подумаю, как бы могли посотрудничать…
– Подумай, я буду очень рада…
Зачем же она приходила? Происки Кареки?
Все стало на свои места вечером через день. Я допоздна задержался у себя в кабинете с Юрзиновым. Отработав текст нового договора, пошли на выход. Юрзинов впереди. Я отстал, запирая кабинет. А когда пошел по коридору, то наткнулся на Маму-Бюст. Она, видимо, специально меня поджидала:
– Ты подумал?
Я еще не готов был ей что-либо сказать:
– Ну, видишь ли…
Но она не стала дожидаться вразумительного ответа. Подошла вплотную, и прикатав меня бюстом к стене, глубоко задышала:
– Я такая молодая, во мне столько энергии. И ты такой молодой, в тебе столько энергии. Мы могли бы очень плодотворно сотрудничать.
– Пожалуй, – сказал я, дружески пожимая ее бюст.
В это время в конце коридора снова появился Юрзинов. Мама-Бюст отхлынула. Но успела скользнуть рукой по низу моего живота. Так… Почва под ногами Кареки здорово зашаталась. И даже его любовница ищет себе вариант понадежнее. Значит, все склоняется в мою пользу.
А на следующий день и Бабаев спросил как бы между прочим:
– Может, тебе какой компьютер надо или еще что-нибудь из техники. Скажи, для хорошего человека быстро организуем…
Бабаев, очевидно, чувствует, что может попасть в мои подчиненные. Теперь уже он налаживает со мной хорошие отношения.
После паузы Протасов и Шишкин вызвали меня еще на один разговор. Прощупывали:
– А вот, если ты станешь генеральным «Лидер Интернешнл», с чего начнешь?
Дело явно шло к тому, чтобы убрать Кареку. И после того как я понял, что побеждаю, то обрадовался было. Но потом задумался, – а нужно ли становиться генеральным директором агентства в составе этого холдинга? Чем больше думал, тем больше сомнений у меня появлялось. На рынке наступали новые времена. В традиционных нишах все более ужесточается конкуренция. Необходимо внедрять новые современные услуги. Когда же я об этом заикнулся Протасову и Шишкину, они не согласились:
– Мы традиционное агентство, как работали, так и будем. Консерватизм – это признак стабильности…
Это было шоком. Для меня стабильность – это постоянная прибыль, устойчивое финансовое положение. Для них – отсутствие любых перемен. И это в постоянно меняющемся-то мире!
Я понял, что Протасов и Шишкин достигли всего, чего хотели. У них просто нет мотивации осваивать новое. Вот и говорят про традиции, консерватизм. За этими словами стоит желание, не напрягаясь, контролировать бизнес, который они понимают. И получается, что даже если я стану генеральным директором предприятия в холдинге, то ничего особенно не изменится. Не Боголюбов, так управленцы холдинга в лице Протасова и Шишкина не дадут мне работать так, как я считаю нужным – современно, эффективно. То есть они будут намечать мне генеральную линию, а я должен буду организовывать ее исполнение. И еще отвечать за результаты, вне зависимости от того, верна эта генеральная линия или нет. Нет, нет, нет. Меня это не устраивает. А тогда стоит ли скидывать с трона старого, больного, дрожащего Кареку, этого человечка, презираемого и своими партнерами, и подчиненными, и последней в его жизни любовницей? Нет, не стоит его уничтожать. Он еще может мне послужить.
Я принял окончательное решение. Пусть все идет внешне так, как замыслил Боголюбов. А я начну свой исход из «Лидера». Организованно. На заранее подготовленные позиции.
Захожу к Боголюбову. Смотрит на меня затравленно, уже полностью готов уступить. Спроси его, хочет ли быть моим замом, и он тут же согласится. Но у меня другие планы:
– Знаешь, я подумал над тем твоим предложением. Согласен перейти на должность директора по стратегическому развитию.
Карека не поверил своему счастью. Долго, долго тряс мою руку. Говорил, как мы здорово будем сотрудничать:
– Нам нужно вместе работать…
– Обязательно нужно…
По пути от Кареки встретил Бестужеву. Видимо, Боголюбов позвонил ей сразу после того, как я вышел. И что-то существенное сказал. Мама-Бюст прошла мимо меня с гордо поднятой грудью. А я не удержался и шлепнул ее ладонью по пухлой заднице. Это привело Бестужеву в полное замешательство. Ее ограниченный разум не мог решить, кто в данный момент предпочтительнее: Мамонтов или Боголюбов. На всякий случай она улыбнулась и пошла дальше. В кабинет Кареки.
А я двинул к себе, написал записку Протасову и Шишкину:
«Прошу назначить меня директором по стратегическому планированию.
На освободившееся в связи с моим переходом место первого заместителя предлагаю Мальцева…»
Протасов с Шишкиным вызвали меня:
– Ты что, не хочешь быть генеральным директором «Лидер Интернешнл»?
Я покачал головой:
– Так будет лучше для всего холдинга. Я еще не готов для такой ответственной работы. Может быть, позже.
Они попытались переубедить меня, но в конце концов согласились:
– Ну, как хочешь.
Теперь на должности директора по стратегическому планированию я выпадал из зоны особого внимания начальства. И мог спокойно готовить свой переход. В первую очередь нужно помочь Мальцеву переподчинить ему людей. Это непросто. Конечно, все – Андрюшин, Юрзинов, Шушкевич и прочие – спрашивали меня, что происходит:
– Ты больше не наш начальник? А почему Мальцев?
Я успокаивал их:
– Сейчас так надо, все будет хорошо, немного потерпите. Не-мно-го…
Я не хотел пускаться в подробности. Прежде чем осуществить следующий серьезный шаг, нужно сделать так, чтобы люди к нему были готовыми. Пусть поработают с Карекой и Мальцевым без меня. Тогда многое поймут сами, и уход за мной из «Лидер Интернешнл» покажется для них совершенно естественным.
Мальцев же все допытывался:
– А что ты теперь будешь делать? А как мы будем сотрудничать?
Он чувствовал, что я действую по какому-то плану. Но не мог понять, что же Мамонтов такое задумал. И почему я так легко отдал ему свое место? Почему помогаю освоиться на новой должности? Но напрямую не спрашивал. А я не объяснял. Помогал и наблюдал.
С Мальцева я начал кампанию «кукушкины дети». На период, пока буду переходить из «Лидера» и устраивать на новом месте плацдарм для своих людей, решил устроить их в нормальной обстановке. Нужно, чтобы они и без меня более-менее прилично работали, продолжали развиваться, набираться опыта. Именно поэтому я помог Мальцеву.
А его первые шаги мне не очень нравились. Несмотря на возражения Черникова, принял в творческий отдел нового человека, назначил ему очень высокую зарплату. Открылись в Мальцеве и бюрократические замашки. Люди, которым я уже не являлся начальником, по привычке заходили ко мне, жаловались:
– Мальцева поймать невозможно, все время твердит: «Я занят». С каждой бумажкой приходится по дню ждать…
А может, это нормально для такого быстрого взлета? Опьянение, наслаждение властью. Беру кого хочу, подписываю когда хочу. Люди зависят от него, от такого занятого. Но потерпят еще, никуда не денутся. А у Мальцева эта бюроэйфория, надеюсь, пройдет. Опять-таки успокаивал всех:
– У него сейчас действительно много забот.
Мальцева старался убедить:
– Будь внимательнее с людьми. Не настраивай их против себя.
Он морщился. Но слушал, так как все еще не раскусил меня. На всякий случай – боялся. И правильно делал: нам ведь еще с ним работать и работать. Но об этом новоиспеченный первый зам пока не знал.
Яковлеву – нелюбимую Мальцевым сотрудницу из службы исполнения заказов – я устроил в конкурентное агентство «Прометей». Пусть избежит конфликта с первым замом здесь и наберется чужого опыта там.
Зайковского, которому также сложно ужиться с Мальцевым, я отдал в наше агентство «Ньюми». Поработает первым замом Лавочкина. Тоже опыта наберется.
Зайковский удивился:
– В «Ньюми»? А все остальные – Юрзинов, Шушкевич?
– Все мы там будем.
Было очень важно, чтобы исход кадров из «Лидер Интернешнл» начался до моего ухода. Чтобы никто потом меня не обвинил в развале агентства, в тотальном переманивании кадров. Карека и так мне сказал:
– Что это у нас люди разбегаются? Яковлева ушла, Зайковский… Ты распугиваешь?
Я сделал обиженное лицо:
– Причем здесь Мамонтов? У них есть свой начальник – Мальцев. Наверное, не ужились. А мне до этого дела нет. Стратегическим планированием занимаюсь…
Я действительно занимался стратегическим планированием. Но не «Лидера». Готовил бизнес-план работы своего нового агентства. Здесь нужно было учесть весь мой опыт работы в «Лидере», в «Ньюми», все мои знания рынка. Необходимо исключить возможные ошибки. Я должен выстрелить наверняка. Только наверняка.
Это непросто – создать новое качественное агентство. Кроме знаний и опыта, нужны деньги. У меня поднакопилась специальная сумма. Я даже не покупал себе собственную квартиру. Но все же этого недостаточно. Я понимал, что нужны еще значительные средства. Конечно, деньги появятся, когда будут хорошие клиенты. Но чтобы были клиенты, нужно качественное агентство. А для него – деньги. Очередной замкнутый круг.
И еще мне все надо было делать очень быстро. Мои кадры могут привыкнуть работать в других агентствах, у Мальцева. Стерпится – слюбится. Куй железо, while you have it, как говорил Заратустра.
У меня не было денег, но у меня было имя, в которое я столько вкладывал, которое многого стоило. После раздумий нашел путь – челночная политика. Да, именно она должна помочь мне решить разом все основные проблемы по созданию нового агентства.
В первую очередь финансирование. Я знал куда ехать. Несколько месяцев назад мой старый знакомый Иосиф Чернец перешел из «Районбанка» в существенно более крупный «Первый строительный банк». «ПСБ» не связан с «Лидером». Но Мамонтов-то с Чернецом связаны! Еду.
В комнате для переговоров я сразу приступил к делу:
– Наступило время иметь свое собственное агентство.
Чернец еще раз пожал мне руку:
– Поздравляю. Давно, давно пора тебе его завести.
Я поправил:
– Не мне, а нам…. Предлагаю учредить совместное рекламное агентство.
Чернец посерьезнел:
– Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Лично Мамонтову полностью доверяю. Но у твоего нового агентства нет клиентов, так? Когда же и как мы вернем вкладываемые деньги?
Я знал не только к кому ехать, но и с чем. Уверенно заявил:
– Клиенты есть. Хорошие. Как тебе нравится «Русский квас»?
– Да, у них солидный оборот…
Я развивал успех:
– Еще через меня пойдут кое-какие заказы московского правительства. Ты же знаешь – Варсегову из строительного департамента нравится работать со мной…
Чернец улыбнулся:
– Ну, меня ты убедил. А за руководство не отвечаю… Давай бизнес-план.
Сразу от Чернеца я отправился в «Русский квас». Сначала хотел в «Сладо» нагрянуть, но с этим клиентом «Лидера» шуму будет больше. Возьмем для начала меньшего из лучших клиентов.
В «Русском квасе» я тоже был откровенен:
– К сожалению, не смогу больше работать с вами от лица «Лидер Интернешнл».
Директор по рекламе «Русского кваса» (мы его так и звали «Русский квас», не по фамилии) покачал головой:
– Жаль, мне нравилось работать с тобой и твоими людьми…
Я продолжил:
– Но и я, и мои люди могут с вами работать как новое агентство.
«Русский квас», естественно, озаботился:
– Новое агентство? Конечно, тебе как профессионалу я доверяю. Но вытянете ли вы? Сколько новых агентств появляется. Насколько состоятельно то, о котором ты говоришь?
Я его успокоил:
– В отличие от большинства новых агентств у нас нет проблем с финансированием: наш акционер – «Первый строительный банк»…
«Русский квас» развел руками:
– Это другое дело. Готовь договор…
После этого не составило особого труда решить кадровую проблему. Кто откажется работать в агентстве под руководством Мамонтова, в агентстве, среди учредителей которого «Первый строительный банк», в агентстве с такими клиентами как «Русский квас» и департамент столичного правительства. Это действительно хорошее предложение. Тем более, что я обещал людям зарплату на двадцать процентов больше, чем у них была (опыт свидетельствует, что именно столько нужно добавить, чтобы переманить нужного человека). Все, кого я приглашал – соглашались. Моя секретарь Вера, офис-менеджер Дьяченко, Юрзинов…
Теперь оставалось оформить все договоренности юридически. Зарегистрировали новое рекламное агентство с гордым названием «Мамонтов Лимитед». Не зря я столько вкладывал в свое имя. Теперь оно должно сразу выделить агентство среди других новичков. Акционерами «Мамонтов Лимитед» были: я – шестьдесят пять процентов акций и «Первый строительный банк» – тридцать пять процентов.
Мы с Чернецом долго торговались. Изначально я предлагал банку треть (тридцатьтри процента), а они хотели иметь контрольный пакет, т. е. пятьдесятодин процент. Чтобы так не зависеть от банка, мне нужны были еще деньги. Я заложил свою личную машину. Взял под нее кредит. Попросил отца в Воронеже заложить его квартиру:
– Очень надо. Риск, конечно, есть. Но мне больше обратиться не к кому.
– Конечно, кто ж тебе поможет, кроме родного человека, – сказал отец и даже пошутил, – Если что, к брату переберусь…
Кредит под квартиру отца – это было не просто риском, большим риском. Оставить человека на старости лет без крыши над головой… Но зато теперь можно было торговаться с Чернецом:
– Ты знаешь, что многие проблемы у меня в «Лидер Интернешнл» были именно из-за того, что не был хозяином. Я должен быть им. Только тогда буду хорошо хозяйничать, а вы – получать хорошую прибыль. Тем более что большую часть денег вношу я.
Было искушение с имеющимися у меня деньгами пойти на свое стопроцентное участие в капитале агентства. Но все-таки средства банка были необходимы. А еще имя банка было важно для моей челночной политики. «ПСБ» являлся финансовым гарантом. И отдав еще пару процентов, доведя долю банкиров до тридцати пяти процентов, мы ударили по рукам.
Изначально я планировал взять в акционеры своих лучших менеджеров. Но общение с Шишкиным и Протасовым, наблюдение за нашей компанией «Ньюми» многому меня научили. Я рискую больше всех, работаю больше всех, соответственно, и иметь должен больше всех. Это – раз. А два – это вопрос управления. Чем больше акционеров, тем менее управляема компания, тем больше сил уходит не на работу на рынке, а на политическую возню, утрясание персональных интересов. Поэтому никого больше и не пригласил на этом этапе. Да многим менеджерам и не нужны никакие акции. Большинство людей предпочитает иметь определенную гарантированную зарплату сегодня, чем непонятно какие дивиденды завтра. Поэтому всем приглашаемым работникам говорю:
– Я – хозяин агентства. Я даю хорошую работу и плачу хорошие деньги.
И ни один человек из нанимаемых в «Мамонтов Лимитед» не заикнулся ни о каких акциях.
Я еще раз все продумал. Агентство есть. Средства есть. Клиенты есть. Кадры есть. Пора.
Написал заявление Боголюбову:
«Прошу уволить по собственному желанию…».
Карека не удивился. Я не нужен был ему ни как директор по стратегическому планированию, ни как просто умный человек, ни как напоминание о его поражении, ни как потенциальная опасность: а вдруг мне шлея под хвост попадет – снова захочу стать генеральным. Но он не подписал заявление:
– Я не могу решить такой вопрос… единолично…
Понятно, Карека никогда не мог принять ни одного важного решения самостоятельно. На следующий же день меня вызвали Шишкин с Протасовым:
– Что, опять тебя Боголюбов достал? Может, тебе в какую-нибудь другую структуру нашего холдинга перейти? В издательский дом? Или в агентство распространения?..
Я ответил:
– Спасибо. Но я уже твердо решил. Говорят, время от времени надо обязательно менять место работы.
Шишкин обеспокоился:
– И куда ж ты пойдешь? В «Бонзу»? В «Прометей»?..
– По всей видимости, открою собственное агентство…
Протасов, знакомо оскалившись, рассмеялся:
– Да ты же идеалист! Разоришься через три-четыре месяца. Или будешь до конца своей жизни ютиться в убогой лавчонке с вывеской «рекламное агентство».
Шишкин добавил:
– А у нас ты начальник и уважаемый человек…
Я пожал плечами:
– Может быть, и идеалист, но решил окончательно…
– Ну, смотри, – откинулся Протасов на спинку кресла. В его словах была и нотка сожаления, и нотка угрозы.
Шишкин ничего больше не сказал.
Еще через несколько дней Карека подписал мое заявление:
«Не возражаю. Отделу кадров оформить увольнение Мамонтова С.П.…».
Катя в обеденный перерыв сообщила мне:
– Все начальство бесится, что ты уходишь. Они на все пойдут, чтобы помешать тебе стать на ноги…
Да, я думал о том, что скорее всего они так просто меня не отпустят. Первое время попытаются мешать мне. Но я продумал и это. Не зря же взял в соучредители «Первый строительный банк» – у него отличная служба безопасности, лучше чем в холдинге «Лидер». Да и то, что моим клиентом является Варсегов – тоже в помощь. Кому из компаний захочется ссориться с достаточно крупным чиновником из мэрии? Но мои-то начальники еще не знали ни о «Первом строительном банке», ни о Варсегове. Так что я только улыбнулся пакостной мысли, мелькнувшей в головах Протасо-шишко-боголюбовых.
Забавно, но из сотрудников «Лидера» никто не удивился моему уходу. Это было как будто совсем естественно:
– Значит, уходишь?
– Свое агентство? Да?
– Конечно, тебе сам бог велит…
Мой уход был тихим, без скандалов и пышных проводов. Я пригласил коллег не в шумную «Репу», а в соседний бар «Бар». В нем мы проводили ранее «конспиративные» встречи по обмену развединформацией. Я отстучал на столе азбукой Морзе: «Прощай, бар «Бар». Точка тире, точка тире…
Мы неплохо посидели. Изрядно выпили. Вспомнили первое апреля, когда Лавочкин, Мальцев, Петрова, Андрюшин, Шушкевич разыграли меня с опросником:
«Как Вы приобрели этот товар?
– купили в магазине;
– получили по почте;
– поскользнулся, упал, очнулся – товар.
Насколько интересным показался Вам данный товар?
– интересен;
– любопытен;
– сексуален.
Вы приобрели товар как
– сотрудник КГБ по заданию полковника Исаева;
– как сотрудник ЦРУ;
– как сотрудник Моссад?»
Вспомнили пикник на полянке. Как пели хором, возвращаясь с него к станции…
Носов поднял тост:
– Большому кораблю…
Игнатюк взмахнул руками, и все разом продолжили:
– Большое плавание…
Я поблагодарил:
– Спасибо, – и заметил: – Думаю, мы еще поработаем вместе.
Я приглашал в «Бар» и начальство. Но не пришел ни Боголюбов, ни Шишкин, ни Протасов, ни Бабаев. Забавно, что за все мои годы работы на холдинг, за исчисляемую миллионами прибыль, принесенную мной и моими подчиненными, я не получил не то что какого-либо памятного подарка, но не услышал даже и простого слова «спасибо».
Впрочем, то, что никто не пришел, было даже лучше. Начальники не вписались бы в нашу компанию. Все бы оглядывались на высокое руководство, вели бы себя неестественно. А насчет того, что ничего не подарили мне, так хрен с ними. Сам взял здесь все, что хотел: знания, опыт, связи, людей. Так что это я говорю:
– Спасибо, «Лидер Интернешнл». Счастливо оставаться…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.