Открытие задержки

Открытие задержки

Сон Вовки Тараканова

Был весенний день. Блистающее солнце на лазурном небосводе одаривало мир ласковым светом. Могучие тополя и стройные березы, как дети, радовались райскому теплу, стараясь дотянуться ветками до источника своего наслаждения. Сочная листва нежно трепетала под легкими порывами ветерка. Вовка любовался этим зрелищем, выглядывая из окна своей квартиры на пятом этаже. Одуряющий запах весны, разлитый в воздухе, наполнял силой и томлением Вовкино тело, по которому, словно по дереву, струились бесчисленные ручейки «соков». «Я пьян весной!» – с удовольствием отметил про себя Тараканов.

Он огляделся по сторонам. Обстановка была до боли знакомой, но все же присутствовало ощущение какой-то неестественности, нестыковки с реальностью. «Да это же квартира, в которой я жил с рождения! – осенило Вовку. – А сейчас я живу в другом месте… К тому же на третьем этаже, в панельном доме… Это сон!» – заключил Тараканов.

«Чем бы таким необычным заняться?! Сейчас возможно все, на что у меня хватит воображения!» – вспомнил Вовка, ведь это главный код для эффективной работы в сновидческом пространстве, который он старательно твердил днем, чтобы потом вспомнить во сне. Взгляд Тараканова упал на открытое окно. «Можно выпрыгнуть, и не разобьюсь!» – подумал он и с разбегу сиганул в окно.

«А вдруг это не сон?!» – пронеслось у Вовки в голове в момент прыжка. Но он уже плавненько спускался вниз, наслаждаясь хорошо знакомым ощущением полета, раскрывающимся из груди. Не долетев совсем немного до асфальта, Тараканов отдал команду: «Лечу вверх», – и тут же взмыл выше домов. Он поднимался все выше и выше, затем скомандовал: «Горизонтальный полет». Тело послушно выполнило команду.

Вовка стал разглядывать землю. Он летел достаточно высоко, но при этом отчетливо видел малейшие детали всего, что было внизу, наводя фокус зрения, как в бинокле. У Тараканова это получилось впервые, и он испытывал наслаждение от новой игрушки. Вовка старательно скользил взглядом с одного предмета на другой, сознательно не фиксируясь на чем-то одном. По представлению Тараканова, если зафиксировать взгляд на каком-то предмете, то картинка сна достаточно быстро расплывется, и наступит пробуждение. Скольжение по предметам как раз и создает картинку сна.

Затем Вовка стал играть в другую игру: резко снижался, почти до самой земли, а потом опять взмывал под облака. После этого стал выполнять фигуры высшего пилотажа: петля Нестерова и штопор (других трюков Тараканов просто не знал). Последняя фигура особенно заворожила летчика – земля «вращалась» с огромной скоростью, и от этого захватывало дух. Такой осознанности в управляемом полете Вовка еще не демонстрировал. Обычно он просто летел куда-то, а в этот раз стал настоящим асом. Восторг переполнял Тараканова.

Неожиданно на доме старинной постройки он увидел человека, который был словно прилеплен к стене между окнами седьмого этажа. Человек висел в воздухе, раскинув руки в стороны. Вовка подлетел ближе, и все его внимание сосредоточилось на лице незнакомца: кожа имела бронзовый оттенок, а глаза излучали Силу и Безмятежность. Казалось, будто он возник из очень древних времен. «Это Учитель», – ни с того ни с сего мелькнуло у Вовки в голове.

Тут же Тараканов оказался в темном подземелье. Он пробирался по замысловатым лабиринтам за какой-то едва различимой фигурой, которая излучала тусклый голубоватый свет. Проводник ни разу не обернулся, но Вовка не сомневался, что это был тот бронзоволицый человек. Довольно долго они блуждали по узким переходам. Тараканов даже заскучал. Не успел он подумать, что от однообразия происходящего может потерять осознанность, как вдруг нежданно-негаданно оказался на ярко освещенной сцене. Проводник куда-то исчез. В зале, напоминавшем советский Дом культуры, в йоговских позах сидели мужчины, одетые в белые одежды: кто в позе лотоса, кто в позе Будды, кто в позе алмаза. Улыбающиеся йоги шквалом аплодисментов приветствовали опешившего Тараканова. Вовку окатило теплой энергетической волной.

Внезапно его тело выгнулось дугой, а в ушах прозвенело: «Задержка после вдоха». Тараканов задержал дыхание. Снизу, от центра каждой стопы, стал подниматься плотный поток обжигающей энергии, который дарил ни с чем несравнимое блаженство. Чем выше поднимался поток, тем сильнее трясло Вовкино тело, и наслаждение нарастало. В области солнечного сплетения, сердца и горла поток взрывался ослепительно ярким светом, будто там распускались огромные огненные цветы.

Наконец, энергия поднялась до макушки, где произошел грандиозный взрыв, который, казалось, потряс всю Вселенную. Вовку осыпало тысячью бело-розовых лепестков. Он видел свое тело со стороны и взрыв в макушке. Точнее, он видел огромную голову, находящуюся в космической темноте. В области темени просматривалось отверстие, из которого, как лава из жерла вулкана, бил фонтан ослепительно яркой энергии золотистого цвета. Тараканов почувствовал, что сейчас он разорвется и разлетится на атомы, не в силах вынести наслаждение столь фантастической силы.

Вовка проснулся. Нестерпимый жар был во всем теле, от кончиков пальцев рук и ног до макушки. Его сотрясала сильнейшая дрожь. Казалось, что происходит термоядерная реакция: все клеточки тела трепетали в едином ритме. Тараканов не понимал, кто он и что с ним происходит. Существовала только вибрация, и Вовка был ею.

Через какое-то время частота вибраций уменьшилась, и Тараканов мучительно стал вспоминать, кто он такой. Яркие картинки сна накладывались на очертания какого-то потолка. В конце концов фокус стал четким, и Вовка узнал свою квартиру. Он посмаковал детали диковинного сна, прокрутив его в своей памяти, отчего его тело снова начало подрагивать, но уже не так сильно. Затем Тараканов подробно записал сон в тетрадь, специально заведенную для этих целей. «А во сне тоже была весна», – произнес про себя Вовка, выглядывая в окно и любуясь яркой зеленью.