ПОСТ О ТОМ, КАК НАДЕЖДА ОБРЕЛА НАДЕЖДУ В ПЕРВОЙ ПЯТИЛЕТКЕ ПОСТОЯННОГО ЭКСТРИМА И ЭКСПРОМТА
ПОСТ О ТОМ, КАК НАДЕЖДА ОБРЕЛА НАДЕЖДУ В ПЕРВОЙ ПЯТИЛЕТКЕ ПОСТОЯННОГО ЭКСТРИМА И ЭКСПРОМТА
И вот я помню, когда я тебя встретил, то мне сразу вспомнилась классика из школы: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет»…
Олег Тиньков о Надежде Копытиной
Надежде повезло – эпоха «тебя посодють, а ты не воруй!» из легендарного кино «Берегись автомобиля», где сурово звучал приговор «Твой дом – тюрьма!», – стремительно сменялась другой, мало понятной большинству представителей советского народа – «Деньги, товарищи, еще никто не отменял!». Так что она училась в техникуме и одновременно «неслабо спекулировала: мой гражданский муж тоже занимался всей этой спекуляцией». «Годы в Москве я себя тренировала в разных видах продаж, – рассказывала она. – Получая повышенную стипендию – 25 рублей, – я ее проедала на мороженое. Очень хорошие получались деньги. Первые поездки в Польшу за какими-то товарами были совершены в возрасте 19 лет».
1 августа 1990 года, после окончания техникума, Надежда родила двойню, но дети в тот же день умерли.
«…Я поехала к родителям на две недели… и после этой поездки в следующие 20 лет в этом замечательном городе не появлялась», – спокойно говорит Надежда. «Эта история привела к очередному выпихиванию меня на другую орбиту».
ДЕНЬГИ СТУЧАЛИ
Оказавшись на новой орбите жизни, героиня вновь решила испытать судьбу – сначала поступила в Губкинский институт нефти и газа, но, проучившись с полгода, «бросила этот институт. Потому что в спекулятивном бизнесе декабрь – это время косилова денег». Понять, что это за бизнес, сложно, можно лишь предположить, что в то далекое время большой риск и большие деньги ходили парой. И Надежде пришлось с этой парой не просто познакомиться, а подружиться, чтобы научиться зарабатывать не просто шальные деньги, а очень большие деньги.
Глосса о «луже» и красоте бизнеса
Когда я стояла в «Лужниках», то была уверена, что одежда, которую я предлагаю, делает людей красивее. То есть я не просто торговала плащами, я дарила красоту. Впрочем, я понимала, что спрос на куртки и пальто может закончиться, а «кушать хочется всегда», поэтому однажды занялась продуктами питания. И не ошиблась. Красота этого бизнеса в том, что люди вместе с пищей получают полезные вещества и становятся здоровее. Когда дело стало стабильным, у меня появилась возможность и самой прикоснуться к красивому: фотосессии, запись альбома и клипов для моего супруга, концерты, которые я делаю, создание художественного фильма «Ванечка» и, как венец всего, – моя книга[193].
Но все познается в сравнении, ведь речь идет о том, как простая девчонка становилась коммерсантом: на этом пути промахи чередовались с малыми победами. Однажды, отправившись в Сингапур за видеокассетами, «про которые нам говорили, что их все покупают», купили «видеокассеты не того качества, не того размера, не той длины. А до этого мы купили зубную пасту, которая не держалась в тюбиках». И это был не самый большой промах – в том бизнесе без правил, предприниматели, выискивая очередную удачную покупку, «понимали, что на нее есть очень большой спрос, но не знали, как отстоять потом себя в том, чтобы потребовать с тех, кто нам поставил, компенсацию. Мы приняли все эти риски на себя, и на нас на эти деньги “стучали” по 10 % в месяц кредитного процента». В итоге они долго «умудрялись наступать на грабли: мы покупали [товар] не того качества, которое потом можно продать». «Здесь кроме чутья, нужно умение спросить потом за свое, – поясняет Надежда. – Например, у тебя должен быть классный контракт, чтобы потом приехать к поставщику и спросить о том, что он тебе поставил. А мы ни в одном случае этого не сделали».
Схема бизнеса челноков – а Надежда влилась в их стройные ряды, – оказалась простой, почти как у Маркса: «нал – товар – нал» – «берете наличные деньги, платите и привозите». Схема проста, но подавляющее большинство граждан потускневшей великой державы в то время использовали ее лишь для удовлетворения простых надобностей, начиная с бытовых и кончая грезами о покупке вазовской «девятки» с загадочным цветом металлик. Но как побороть страх перед очередным светлым будущим и суровым наступившим настоящим, где деньги стали важнее, чем место под колпаком идеологии; как заставить себя изо дня в день без выходных трудиться не покладая рук? А ведь любые женские руки требуют ежедневного ухода, не правда ли?
«Зачем делать маникюр, если потом в Шереметьево грузчики опять будут отказываться загружать коробки в одну машину и это придется делать самой, – писала о том времени Надежда. – Им было выгодно “развести” меня на вторую машину, загрузка которой оплачивалась отдельно. Поэтому я сама залезала в кузов и начинала утрамбовывать груз – огромные тяжеленные короба размером в упаковку самого большого в те времена телевизора»[194]. Схожую картину увидели тележурналисты, когда снимали для миллионов зрителей Марту Стюарт – королеву домохозяек США. «Руки Марты от запястий и ниже были покрыты ссадинами, царапинами и синяками. Ногти сломаны, на суставах пальцев мозоли, – писал Кристофер Байрон. – Это не руки телезвезды, это были руки чернорабочего… Эти руки были лучшими из всех возможных свидетельств крепости натуры и мужества, горевших внутри их гостьи. За внешним лоском элегантности, позади подстриженных лужаек и организованных вечеринок по выходным, была женщина, встававшая на заре, кормившая 120 кур и коз, пропалывавшая цветочные клумбы, раскидывавшая 500 фунтов дубовой коры и мха и не заходившая в дом до того, пока все в пределах видимости не начинало выглядеть идеально»[195].
«БРЕНДОВЫЕ» ПЕРЧАТКИ
Только ли фанатизм и упорство, помноженное на изнурительный труд, вели обеих предпринимательниц к успеху? Да – особенно если учесть, что потом, в один прекрасный момент, в их непростой жизни все вокруг менялось. Надежда пояснила это так: «Одна сделка за другой, неприятности за неприятностями привели нас к тому, что однажды нам повезло: мы привезли перчатки, которые нам позволили отбиться за предыдущие проблемы».
На самом деле предыдущие «проблемы» – непременная часть успеха. К. Андерс Эрикссон, изучая врожденные и приобретенные аспекты таланта, пришел к следующему заключению: то, что мы называем врожденным талантом, слишком часто переоценивается. «Многие считают, что рождены с какими-то естественными ограничениями, – считает он, – однако существует крайне мало свидетельств, что человек способен достичь исключительных результатов без прилагаемых усилий к совершенствованию того, что у него получается».
Мастерство приходит лишь с тем, что Эрикссон называет сознательной практикой (deliberate practice). А у нее всего-то три компонента: установление конкретной цели, получение обратной связи и одновременная концентрация как на технике исполнения, так и на результате. Так что люди, достигающие совершенства в той или иной области, совершенно не обязательно проявляют черты гениальности в раннем возрасте[196].
Так что Надежда просто-напросто копила энергию успеха, и ей бы обязательно повезло. Тем более что кожаные перчатки, привезенные Надеждой из Южной Кореи, были не простые, а «брендовые»: на них было написано: «Сделано в Италии». «Вот что получилось: заинвестировав 15 тысяч долларов, по приезде мы сразу получили 80 тысяч долларов, и еще товарные запасы у нас оставались», – пояснила Надежда свой первый чудесный успех.
Глосса о полетах на работу
Потом она покупала однородного товара и на 100, и на 150 тысяч долларов. Приходилось летать в Корею раз в неделю. Обычное дело. На сочувствующие причитания знакомых пожимала плечами: «Ну и что такого? Просто у вас дорога на работу занимает два часа, а у меня – восемь».
На рынке у нее появилось несколько точек. Лучшая – «под Лениным». В самолете от кого-то услышала, что это самое прибыльное место в «Лужниках». Кстати, почти все свои знания она получала во время долгих перелетов. Например, ей очень хотелось покупать эксклюзивные вещи – а в самолете, так и эдак обсудив эту идею, коллеги-челноки делали вывод: «Ты с ума сошла. Купи лучше пару тонн юбок. Пестрых, бархатных». Надежда недоумевала: «Как это вообще можно носить?», – но все-таки соглашалась, что если ориентироваться на эксклюзив, то быстро заработать не получится, а вот массовый рынок принесет моментальную прибыль. Но и моментальный проигрыш. Как это однажды и случилось почти со всеми ее знакомыми.
Журнал «Огонек» // http://www.ogoniok.com/4933/5/.
У нашей героини было все не хуже, чем в сериалах, а значительно жизненнее и круче: «На шестом месяце беременности отправилась в Китай за пуховиками. Можно было провозить в вещах только по 20 кг, остальное – сколько на себя наденешь, а я и без этого, слава богу, была уже достаточно кругленькая. Во всем этом нужно было только в самолет влезть, в салоне все раздевались, а в Москве неприятностей с разгрузкой уже не было». На восьмом месяце она улетела с друзьями в Сирию – они «привезли с собой в эту жаркую страну кусочек русской зимы: в день нашего прилета впервые за двадцать лет в Сирии выпал снег. Одна состоятельная женщина, приятельница моих друзей, просто потеряла покой, увидев на мне шикарную шубу из чернобурки, – пишет Надежда. – Она предложила за нее такую цену, что устоять было невозможно, и домой, в снежную Москву, я возвращалась уже без шубы…» Рождение дочери не остановило Надежду в ее стремлении к успеху: «Не засиживалась дома и после того, как Каролина появилась на свет: я ее кормила грудью до девяти месяцев, и она сопровождала меня, куда бы я ни направлялась – в банк, на сделку или на рынок. Помню, торгую я, рядом коляска со спящей Каролиной, а деньги я ей в матрасик складываю…»[197]
Другие «коляски», но уже с грузом, приносящие так нужный постоянный приток наличности, ожидали Надежду в аэропортах, куда прибывали товары. «На таможню мы шли как на Голгофу, – рассказывала она журналу “Огонек”. – Тогда можно было привозить товаров на 10 тысяч долларов, а все сверх этой суммы облагалось высокой пошлиной. И каждый пытался это обойти. Например, кто-то вычитал, что шарики для пинг-понга не облагаются госпошлиной, и привозил огромные партии товара, декларируя его как те самые шарики. Ну не анекдот ли: пять тонн шариков для пинг-понга?! А я узнала, что детские товары не облагаются пошлиной, и декларировала свой товар как “детские носки”… Правда, грузовик могли проверить на выезде. Если взятки не помогали, то я обычно начинала плакать: “Дяденьки, отпустите, пожалуйста!” Ужасно. Чувствуешь себя преступником, виноватым, жалким».
Глосса о челноках и беге времени
Надежда считает, что нынешние челноки – не чета прошлым: «Этот бизнес полностью изменился. Он стал более спокойным, упорядоченным, удобным. Я сейчас общаюсь с девушкой, у которой свой магазин в “Лужниках”. Представляете: она не ездит за товаром за границу, все заказывает по электронной почте. А товар ей растаможивает в аэропорту специальная фирма. Мы о таком и мечтать не могли»[198].
Ушла Надежда Болотова не только из челночного бизнеса – ушла из прошлой жизни, где остался первый муж, оставила себе дочку Каролину и начала новую жизнь. Но философию жизни и бизнеса не стала менять: «С тех пор я четко запомнила, что, во многом себе отказав, можно достичь того, чего очень хочется. И мы закрепили пройденный материал на практике: затянув ремешок, в 1993 году вместе с моими родителями построили дом, а затем все-таки купили квартиру»[199].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.