Мы уже там?

Телевизионная детская программа «Улица Сезам» помогла Теренсу Тао самостоятельно научиться читать в возрасте двух лет. После этого малыш попытался научить других детей считать, используя кубики с цифрами. Через год он уже решал математические уравнения с двузначными числами. Мальчику не исполнилось и девяти лет, когда он прошел тест SAT-M (специальная математическая версия SAT, предлагаемая в основном абитуриентам колледжей) и его результат составил девяносто девять процентилей.[33] В возрасте двадцати лет Теренс стал доктором наук, а в тридцать — лауреатом премии Макартура и получил Филдсовскую премию, считающуюся эквивалентом Нобелевской премии по математике.

Доктор Тао необычайно одаренный человек. Его называют «Моцартом математики», а его лекции — лекции по математике — собирают толпы людей. Аудитории всегда полностью забиты, люди слушают его стоя. Академические достижения молодого ученого доказывают, что он мог бы добиться успеха в нескольких науках, но его истинное призвание пришло к нему через математику, когда он был еще совсем маленьким.

«Я помню, что ребенком меня очень увлекали манипуляции с математическими символами, — рассказывал он в одном из интервью. — Думаю, что для развития интереса к математике наиболее важны два момента — природные способности и свобода для игры, то есть поощрение создания собственных маленьких задач или придумывания небольших математических игр. В моей жизни колоссальную роль сыграли хорошие учителя, с которыми я мог обсуждать свои математические развлечения. Кстати, формальная обстановка классной комнаты, с одной стороны, наилучшим образом подходит для изучения теории или решения примеров по математике, но, с другой стороны, это не слишком хорошее место для экспериментов и свободы самовыражения. Одной из действительно полезных черт характера в постижении математики является способность сосредоточиваться. Необходимой чертой становится некоторое упрямство. Если я во время занятий в классе не понимал что-то из объяснений учителя, то не успокаивался до тех пор, пока не разбирался во всем до конца — меня беспокоили подобные „белые пятна“. Поэтому я часто тратил много времени на элементарные вещи до тех пор, пока не чувствовал, что изучил вопрос вдоль и поперек. Это действительно помогало, когда наступало время переходить к более сложным темам».

«У меня нет никаких магических способностей, — утверждал доктор Тао в другом интервью. — Я решаю новую проблему, обращаясь к опыту. Вспоминаю успешно решенные задачи и надеюсь, что идея, которая однажды сработала, поможет и в этом случае. Если ничего не выходит, тогда ищу какие-нибудь небольшие хитрости, которые упростили бы задачу, пусть даже немного изменив ее. Я играю с этой проблемой и через некоторое время понимаю, в чем дело. Постоянно экспериментируя, я более глубоко понимаю суть любой задачи. Дело не в сообразительности или скорости. Это как альпинизм: если вы сильны, быстры и имеете длинную веревку — это поможет. Но жизненно важно продумать хороший маршрут, чтобы успешно подняться на вершину. Если вы способны к быстрым вычислениям и знаете множество фактов, вас можно сравнить с альпинистом, у которого есть сила, быстрота и хорошие инструменты. Однако трудность в том, что вам очень нужен план и более широкий взгляд на проблему».

Думаю, Теренс Тао регулярно попадает в зону интереса. В дополнение к редким врожденным способностям он чрезвычайно удачливый человек, поскольку обрел свою стихию в очень, очень раннем возрасте. Он нашел точку, в которой его блестящие способности и пристрастия встретились, — и больше никогда не оглядывался назад.

Пример Теренса Тао с его страстью к математике, с его ощущением магнетической притягательности этой науки показателен для всех нас. Ключевым в его судьбе стало то, что он распознал и смог выразить свои пристрастия в столь юном возрасте, когда еще носил подгузники (на самом деле я не знаю, носил ли доктор Тао подгузники в возрасте двух лет. Предполагаю, что его гениальность могла проявиться и в скорости приучения к горшку). Он сумел заняться тем, к чему имел естественную предрасположенность, до того, как мир наложил на него какие-либо ограничения (далее в книге мы остановимся на этих ограничениях более подробно). Никто не запрещал Теренсу Тао заниматься математикой, утверждая, что он заработает больше денег, если станет, к примеру, юристом. Перед ним и другими столь же одаренными детьми лежал свободный путь к своей стихии.

Однако такие люди освобождают этот путь и для нас, подталкивая каждого человека к необходимости задать себе крайне важный вопрос: чем бы я больше всего хотел заниматься, если бы не должен был беспокоиться о заработке или чужом мнении? Теренсу Тао, вероятно, никогда не приходилось задаваться вопросом о своем будущем. Он вряд ли когда-либо проходил тесты Майерс — Бриггс или Hermann Brain Dominance Instrument, для того чтобы определить свой тип личности или понять, какие профессии сулят ему наибольший успех. Поэтому я настаиваю: всем нам необходимо взглянуть на собственное будущее, будущее наших детей, наших коллег и нашего общества с такой же мудрой простотой одаренного ребенка, впервые заметившего в себе искру таланта.

Надо посмотреть в глаза своим детям и любимым людям. И вместо того, чтобы вписывать их жизнь в шаблоны по жестко заданным меркам, попытаться понять, кем они являются на самом деле. Именно это сделал психолог, консультировавший Джиллиан Линн, так поступили родители Мика Флитвуда и Евы Лоренс. Чем бы они хотели заниматься, если бы могли принять решение по своему усмотрению? Какие способности у них есть? Что их увлекает больше всего? Какие вопросы они задают, какие мысли высказывают?

Надо получить точные ответы на все поставленные вопросы, чтобы помочь себе и своим детям попасть в зону интереса и определить, какие последствия это может иметь для вашего будущего.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.