Глава 8. Разбитая чашка
Глава 8. Разбитая чашка
Я училась в институте, воспитывала двух дочерей, вела домашнее хозяйство, работала и подрабатывала: вязала на заказ, шила шапки. За чередой рутинных дел и забот дни пролетали незаметно. Я была счастлива в своей семейной жизни и думала, что так будет всегда, но, видимо, что-то упустила – Владимир начал выпивать. Сначала это было только по праздникам, затем на работе они что-то там отмечали, потом несколько раз он пришел домой в совершенно невменяемом состоянии. Однажды я со всей отчетливостью поняла, что мой горячо любимый Володя превращается в алкоголика. Как это случилось, в какой момент – сказать трудно.
Нас по-прежнему тянуло друг к другу, но жизнь вместе стала не в радость. Владимир оказался слабохарактерным и потерялся в жизни. Первое время он сильно переживал, просил начать все сначала, говорил, что нет жизни без меня и дочек и что ничего подобного больше не повторится. Имея привычку примерять поступки людей на себя, я верила ему всей душой, да и любовь и преданность к нему у меня никуда не исчезли, и мы снова пытались строить свое счастье.
Но наша семейная жизнь дала трещину, которая становилась все больше и больше. За ставшими уже регулярными выпивками начались оскорбления, сцены ревности, для которых, к слову сказать, я не давала никакого повода. Пререкания, ссоры, выяснения «кто прав, кто виноват», слезы, новые обещания мужа, что все будет хорошо, – все это вдруг стало обязательными атрибутами наших взаимоотношений. В результате наступил такой момент, когда я начала серьезно задумываться о том, что из этой ситуации есть только один выход – развод, и все чаще ловила себя на мысли, что хочу уйти и никогда уже не возвращаться к теме восстановления наших с ним отношений.
Однажды мы возвращались со свадьбы наших друзей. Владимир совершенно не контролировал себя. В пылу очередного пьяного бреда он толкнул меня, я неудачно упала на щебенку и распорола себе бровь, пришлось срочно ехать в больницу и зашивать рану. После этого случая в наши отношения попытались вмешаться мои родители, но их участие вызвало обратную реакцию – Владимир стал поднимать на меня руку. Это был рубеж, зайдя за который мы уже не пытались склеить нашу разбитую чашку. Я начала серьезно опасаться за жизнь своих девочек, так как теперь знала, что в пьяном угаре он способен на многое…
В конце концов я собрала вещи, написала своему мужу прощальную записку и вернулась с детьми к родителям – в дом, в котором мы когда-то начинали нашу семейную жизнь. Владимир пытался вернуть меня, несколько раз приезжал, снова давал обещания, просил, умолял, угрожал, но все было бесполезно – если я что-то решала, то окончательно и бесповоротно. Во время одного из таких его визитов я показала ему документы о нашем разводе. Он вспылил и наговорил мне много резких слов, а потом ушел, громко хлопнув дверью так, что в доме посыпалась штукатурка. Больше мы ни разу не виделись, и никаких алиментов я от него никогда не получала…
В моей жизни наступил этап, когда мне нужно было полагаться только на себя. В 23 года остаться без мужа с двумя маленькими детьми на руках – это, конечно, очень тяжелое испытание. Но рядом были мои родители, которые мне помогали. Я – оптимист и всегда с надеждой смотрю в будущее. Нужно было как-то дальше устраивать свою жизнь, дети пошли в садик, и у меня появилась возможность выйти на работу. Я устроилась на Оренбургский машиностроительный завод, который в простонародье за свою секретность именовали «почтовым ящиком».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.