Поддельные медикаменты
Поддельные медикаменты
Как правило, патентные права утраивают цену медикаментов.
Денг и другие авторы (1966)
Есть победители, и есть проигравшие,
Но это не так уж важно,
Потому что простой парень платит за удовольствия —
За таблетки, которые убивают.
Джон Кугар Мелленкам, «Розовые дома» (Little Pink Houses)
В наши дни любые заявления о вреде фальсификата рано или поздно затрагивают тему лекарственных подделок. Конечно, все мы понимаем, что поддельные туфли могут развалиться, но фальшивые лекарства иногда убивают — именно это внушают нам СМИ. Публикации о подделках (как в популярных, так и в респектабельных изданиях с меньшей читательской аудиторией) почти все без исключения негативны. В телерепортажах часто фигурируют власти морских портов, тайные покупатели и представители крупных фармкомпаний, которые говорят о вреде такой продукции для потребителей и неспособности государства заткнуть эту брешь. Разумеется, тут же всплывает тема «липовых» товаров — препаратов, с помощью которых люди надеются выздороветь или предотвратить болезнь.
Тем не менее даже заявления об опасности поддельных лекарств надо рассмотреть внимательнее вместо того, чтобы слепо поверить представителям фармацевтических брендов, утверждающих, будто пиратские лекарства убивают. Убить может и бутилированная вода из чистейших артезианских скважин. Убивать могут и дельфины. Вопрос в том, каким образом. Хотя журналисты часто делают акцент на существовании таблеток, содержащих борную кислоту или частицы других опасных химикатов, самый большой вред в случае использования поддельных лекарств наносит именно отсутствие в них определенных ингредиентов.
В бедных странах свирепствуют малярия, туберкулез и СПИД. В том случае, если фальшивые лекарства не содержат или, что еще хуже, содержат только следы действующих веществ, болезни уносят гораздо больше жизней — по «приблизительным, но скромным подсчетам» до 700 тыс. смертельных случаев в год (Harris et al., 2009: 23). В результате эти страны усиливают контроль и проводят поиски подпольных производителей. И то, и другое — симптомы одной болезни: дефицита недорогих таблеток из надежных источников. Жертвы умирают от бездействия, а не от действия, поскольку подавляющее большинство этих смертей — за редким исключением — связано с неэффективными, а не с ядовитыми лекарствами.
Последствия демонизации торговли поддельными лекарствами остаются минимальными: кто приведет доводы в защиту тех людей, которые наживаются на продаже «пустышек» больным беднякам? Однако вреднее всего то, что дженерики или «взломанные» лекарства объединяют с остальными подделками. Редкие авторы в своих публикациях проводят различия между поддельными и «пиратскими» препаратами. И когда популярные СМИ, медицинские журналы и представители власти хором осуждают фальшивые медикаменты, становится трудно противостоять этому мнению.
Крупные фармацевтические компании умалчивают о масштабах подделок и о преимуществах лекарств, созданных в результате расшифровки технологий. И то, и другое «разбавляет» их собственный рынок дорогих препаратов: подделки вызывают недоверие потребителей в тех случаях, когда «они [крупные фармкомпании] часто обнаруживают фальсификат первыми, но не сообщают о нем из опасений потерять клиентов» (Marshall, 2009), а дженерики производятся без патентов, являясь более дешевыми аналогами дорогих лекарств.
В частности, компания Pfizer, явно ориентированная на патенты, сосредоточила свою научно-исследовательскую работу на патентуемых или уже запатентованных препаратах и почти не занимается лекарствами с истекшим сроком защиты прав. Тем не менее развивающиеся страны отчаянно нуждаются в определенных медикаментах. Если же крупные фармкомпании не заинтересованы в их производстве, на рынке образуется огромная ниша для появления подделок или дженериков. Первые опасны из-за своей бесполезности, но последние часто дают шанс даже в безнадежных ситуациях.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.