2. Вся жизнь – игра, или Великая иллюзия контроля

2. Вся жизнь – игра, или Великая иллюзия контроля

На сцене главные роли играют лучшие исполнители. В жизни – иначе.

Веслав Брудзиньский

Человечество можно поделить на две части: те, кто знает, что играет, и те, кто этого не знает. Играют все. Прикидываться, что мы не пользуемся друг другом, – та же игра. Только дешевая.

* * *

К концу первого года учебы на театральном факультете в Тель-Авивском университете я (М. Х.) решил прервать обучение. Причиной оказалось совершенно банальное открытие: окружающие меня люди, студенты, преподаватели и друзья одевались, разговаривали и вели себя как великие актеры, каковыми они, в моем понимании, не были. Нарочитое дефилирование у входа в здание факультета искусств представлялось мне дешевым фарсом. Труднее было увидеть, что и я вел себя так же. Хоть великим актером я тогда не был и так им и не стал, ошибочное представление о реальности убеждало меня, что, в отличие от окружающих меня середнячков, я подавал явные надежды.

Помнится, я тогда стоял в стороне от входа и наблюдал фестиваль театральных персонажей. Их играли, не подозревая о том, симпатичные и обаятельные молодые люди. Играли по-дилетантски, наивно и непрофессионально, как в самодеятельном провинциальном театре. Весь этот псевдоспектакль спровоцировал меня отказаться от продолжения учебы, и я решил больше никогда не возвращаться в университетский кампус. Мне стало легко, как будто я освободился от тяжкого груза.

В тот же день на лекции одного из самых любимых моих преподавателей я услышал следующую цитату: «Сцена – это особое место, выходя на сцену, актер снимает свои жизненные маски и идет играть себя. А перед уходом со сцены, под аплодисменты зрителей, снова надевает свои маски и удаляется играть чужие роли в жизнь». Кажется, это Шекспир, но не столь важно – я этот текст никогда не читал, так что, возможно, тот профессор его придумал. Так это или нет, но я всерьез принял услышанное на свой счет, и эта мысль удерживала меня в театральных кругах многие годы. Уже несколько месяцев спустя я выступил со своей экспериментальной труппой на фестивале фриндж-театра и завоевал признание в театральных кругах Израиля, где я живу. Но наиболее полезно было для меня осознание, что я постоянно играю, меняю роли и что самая популярная моя роль такова: «Я не играю, я – сама подлинность!» Этой неосознанной игрой я убиваю в себе непосредственность и вообще возможность быть собой. В переводе на более понятный язык это значит, что я удушил в себе ребенка.

* * *

Итак, начинаем саморазоблачение. Это поможет освободить и облегчить дальнейшую жизнь. Без этого шага трудно сдвинуться с мертвой точки. Вряд ли будет приятно, зато появится шанс начать процесс трансформации.

Наиболее эффективный метод убить в себе и в других спонтанность – игра в жертву. Мы с пеной у рта будем отрицать, что мы мертвы и фальшивы. Чем больше горячности мы при этом выкажем, тем более точным будет предположение о нашей прижизненной кончине. Мы боимся узнать жизнь и честно посмотреть на самих себя. Привычно надевая ту или иную маску, мы принимаем участие в общем маскараде, называя его жизнью.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.