Обратная сторона успеха
Обратная сторона успеха
Если смотреть со стороны, то успешный и плодотворный этап в моей жизни продолжался. Так как своим статьям об экспериментах я не мог найти места в научных журналах, а их извращенное освещение журналистами оставляло желать лучшего, я решил самостоятельно снять документальный фильм о фазе и выложить его в открытом доступе на множестве языков.
Несколько месяцев я ездил с еженедельными семинарами, чтобы профинансировать этот проект. Одновременно мне нужно было контролировать работу порядка 50 человек: две съемочные группы, графики, художник, редакторы, множество переводчиков и дикторов. Если всем этим людям я платил деньги, то сам я еле выживал. При этом я не только занимался поиском денег и управлением командой, но и был продюсером, автором сценария, а также единственным видеомонтажером, кто покадрово собирал весь материал в различные языковые версии. Мне пришлось взять на себя все эти обязанности, чтобы гарантировать качество и значительно сократить затраты. В течение 5 месяцев у меня не было ни одного выходного, а 16–18-часовые рабочие дни стали нормой.
Так как мне не хотелось делать очередное скучное видео, в сценарии я как мог спекулировал странным игнорированием фазы социумом. Также на главную роль была приглашена моя давняя подруга Валерия Лукьянова («живая Барби»). Ее задачей было вызвать максимум эмоций у зрителя, чем и привлечь больше внимания к фильму. Кроме того, несмотря на неоднозначность восприятия образа Валерии в мире, я ее лично знаю давно и могу гарантировать, что фаза ее интересует больше всего иного на свете и она очень хороший практик. Чтобы про нее ни говорили, в каком бы свете она себя ни показывала – это все не имело никакого значения. Она такой же фанатик фазы, как и я, хотя и может называть ее другими терминами. Она заслуживала роль в моем фильме больше всех.
В итоге, в конце февраля 2013 года в Интернете появился документальный фильм «Фаза». Это оказался очень удачный проект с точки зрения популяризации феномена. Сам по себе жанр документальных фильмов, не говоря уж о тематике, конечно, не идет ни в какое сравнение с популярностью милых засыпающих котят или женской наготой. Однако фильм все равно получил миллионы просмотров, а также и очень эмоциональную реакцию, на что я и рассчитывал.
После шести лет активных исследовательских семинаров, в которых на тот момент поучаствовало около семи тысяч человек, я все реже их организовывал и уже совсем не скрывал от их участников, что проводил на них эксперименты. Иногда это явно не нравилось людям («Мы вам подопытные кролики, что ли?»), но, казалось, многие только и мечтали об этом. Нелегальность этих мероприятий и моя непричастность к каким-либо официальным организациям позволяли мне без согласований и утверждений вырабатывать огромный объем исследований. Учитывая бюрократию, в других условиях я бы не смог сделать и десятой части от этого результата – это плюс при полной независимости от кого-либо и самофинансирования, пусть даже ценой непризнанности в определенных кругах и риска уголовной ответственности. Главное – я шел вперед, напролом, к своим собственным целям.
Уже тогда я отдавал себе отчет в том, что скоро необходимость в таких исследованиях может прекратиться. Поэтому нужно было создать полноценную инструкцию для других преподавателей фазы. Пара месяцев работы – и книга была создана: «Преподавание внетелесных путешествий и осознанных сновидений». Отныне любой желающий мог использовать информацию из нее для решения как личных задач, так и задач в рамках филиалов Школы внетелесных путешествий.
Надо сказать, что и сама практика фазы и ее изучение не стояли на месте. В этот период времени я пришел к нескольким очень важным выводам. Во-первых, любое пробуждение происходит на фоне фазы. Когда ты это понимаешь, фаза становится еще более доступной. То есть на пробуждении ты не должен создавать состояние фазы, а должен его просто использовать.
Во-вторых, если мы просыпаемся в фазе, то почему бы сразу не пытаться достичь цели в обход не только техник, но и типичных способов разделения с трафаретом (физическим телом)? То есть действия на пробуждении эффективнее всего начинать с попытки сразу же оказаться в нужном месте или у нужного объекта и только потом, если не получится, пробовать разделиться и применять техники. Оказалось, что это работает в трети случаев. Мои эксперименты в Лос-Анджелесе могли проходить гораздо легче и продуктивнее, если бы эту вещь я понимал раньше.
В-третьих, наконец, полностью сформировалось мое понимание прямого метода. Нужно достичь не столько плавающего состояния сознания, а именно микроснов. Сознание как краб цепляется за камень на волнах, также держится за состояние бодрствования, и его нужно временно отключать, чтобы мозг физиологически был способен переключиться на другое состояние. Фаза – это все-таки не некий транс или медитативное состояние, а фаза быстрого сна, которую человек силой воли достичь не способен, если только у него нет особой предрасположенности к этому. Микросон же помогает обойти этот барьер.
В-четвертых, выяснилось, что далеко не обязательно находиться в углубленной и реалистичной фазе, чтобы ее применять. Для меня лично это было сродни шоку, так как с самого начала практики я считал и всем всегда говорил, что полноценная фаза – это та фаза, в которой ваше сознание полностью включено и ощущения не менее реалистичны, чем в физическом мире. Может быть, во многих сферах применения самой фазы это актуально, но для некоторых способов влияния на физиологию и получение информации это оказалось совсем не обязательно. Выяснилось, что для этих целей я могу применять фазу, даже не разделившись с трафаретом или когда меня в него уже вернуло.
В-пятых, в связи с пониманием возможности применения неуглубленной фазы я вновь открыл для себя технику непосредственного получения информации из фазы. В этом случае ты пытаешься вспомнить ответ на какой-то вопрос, как будто просто его забыл, или когда ты мысленно задаешь себе вопрос в фазе и вдруг получаешь чистую вспышку знания или понимания. Из самой худшей техники по получению информации, не заслуживающей упоминания в инструкциях, теперь она стала основной.
Надо отметить, что в этот период изучение фазы и в научной среде впервые за многие годы сдвинулось с места. Еще в 2008 году германская ученый Урсулла Восс (Ursula Voss) с коллегами смогли определить, что в фазовых опытах во время фазы быстрого сна аномально включаются лобные участки мозга, что лучше всего видно при срезе в 40 Гц. Примечательно, что именно лобный участок мозга в большей степени, чем остальные участки, ответствен за наше сознание и именно его развитие отличает нас от других приматов. А спустя несколько лет они же выяснили, что если во время фазы быстрого сна стимулировать лобные участки этой же частотой в 40 Гц, то резко возрастает вероятность включения сознания во сне, что является одним из методов входа в фазу. Эти открытия значительно облегчили понимание не только самой фазы, но и природы самого сознания.
Что касается моей личной практики, то она стала исключительно экспериментальной. Зная удивительные перспективы фазы, различные исследования в ней стали главным стимулом ее практики, так как многие другие вещи я уже давно пережил сотни и тысячи раз. Уже не первый год саму практику я воспринимал как возможность жить в двух мирах и потому если забывал план действий или его быстро выполнял, то получал колоссальное удовольствие от самого факта присутствия в фазе. Все-таки это все еще оставалось самым невероятным, что у меня было в жизни.
Также у меня постепенно сформировалась теория, что фаза является не чем иным, как следствием эволюции сознания. Когда-то сознание зародилось в бодрствовании и постепенно, тысячелетие за тысячелетием, заполняло его ресурсы. Этот процесс драматично ускорился в конце XX века ввиду новых информационных технологий. Сознанию стало просто тесно в бодрствовании, и оно вынуждено было начать поглощать ближайшее к нему физиологическое состояние: фазу быстрого сна. Именно поэтому с фазой в различных формах ее проявления мы все чаще и чаще сталкиваемся. Возможно, когда-нибудь все люди будут жить в двух мирах, здесь и в фазе, без всяких усилий.
Несмотря на все вышеперечисленное, после создания фильма «Фаза» я впал в глубочайшую депрессию, и меня не радовали ни пейзажи тех красивейших мест, где я тогда жил, ни друзья, ни достижения в спорте. Я обесценил свою жизнь, и у меня тут же появились смертельные увлечения. Сначала я стал заниматься фридайвингом. Вопреки самому главному правилу дайвера нырять всегда в паре, так как через несколько минут задержки дыхания сознание может отключиться, я всегда погружался один. Затем все только усугубилось. Вопреки собственным убеждениям я стал ездить на спортивном мотоцикле – это была моя первая взрослая игрушка и собственность за многие годы. Каждую ночь уезжая от очередной подружки, я совершенно ясно понимал, что мог не доехать до дома, как это случалось со многими другими. И все равно нарезал круги по городу, будя прямоточным выхлопом целые районы и безразлично смотря в глаза постоянно мелькающей перед собой смерти.
Что же случилось? Несмотря на все грандиозные успехи в понимании фазы и ее освоении, многие ее элементы так и оставались мною не только не понятыми, но и хоть как-то объяснимыми. В нашем мире все вещи взаимосвязаны, но фаза стоит особняком практически ко всему. Да, немного понятна физиология процесса. Да, понятно, как попадать в фазу и управлять ею. Да, понятно, как можно ее использовать.
Но ведь само наличие фазы является каким-то чудовищным противопоставлением логичности. Представьте: у вас есть машина, вы знаете, как она называется, как ею управлять и что с нею делать, но понятия не имеете, откуда она у вас взялась, так как вы живете в каменном веке в пещере. С фазой то же самое. Именно поэтому не существует научной среды для этой области, а делаются лишь редкие потуги в очередной раз доказать, что фаза просто возможна. Именно потому что фаза оторвана от реальности, в текущем ее понимании чужда, она не воспринимается обществом. Вроде бы это то, с чем сталкивается каждый. Вроде бы это должно быть интересно каждому. Но она все равно остается уделом маргиналов.
А странные свойства фазы? Все практики-новички на начальном этапе сталкиваются с полным противоречием фазы человеческой логике. Вроде ты чувствуешь, что «выходишь из тела», а тела на кровати может не лежать. А может и лежать… С помощью относительно простых техник и тренировки любой предмет и пространство могут быть изменены и трансформированы во что угодно. Но ведь так не должно быть в нашем мире! И так во всем: какой-то набор нестабильных парадоксов, совершенно выходящих за рамки нашего представления о том, как все должно быть. В итоге, мы никак не объясняем этого, а просто смиряемся с этим фактом и пытаемся из него что-то получить.
Конечно, я много раз использовал техники получения информации из самой фазы для решения этих загадок. Однако полученные сведения, даже если я их не знал ранее, всегда были логичны и совершенны в рамках имеющейся концепции. Это еще больше удручало. Неужели я где-то ошибся с самого начала и просто давал некорректные запросы, отталкиваясь от привычной мне логики?
Как итог, моя успешность в тех вещах, где я действительно мог что-то сделать, все меньше радовала. Фундаментальная проблема наличия фазы до сих пор не имела элегантного объяснения. Я все больше был вынужден мириться с этим, чем хоть что-либо предпринимать. Поэтому я понимал: с одной стороны, я еще относительно молод и весьма успешен, а с другой стороны, в самых фундаментальных сферах освоения феномена беспомощно топчусь на месте. И хотя об этом знал только я один, это состояние все больше и больше давило на меня. В итоге: депрессия, разочарование, фрустрация и тупик.
В 2014 году Тобиас Денкмайр и его коллеги разделили поток нейтронов на два пучка и провели серию сложных измерений. Выяснилось, что при определенных обстоятельствах нейтроны могут находиться в одном пучке, а их же магнитный момент в другом пучке. Таким образом был подтвержден квантовый парадокс улыбки чеширского кота, когда частицы и их свойства могут находиться по нашему восприятию в разных частях пространства, как улыбка отдельно от кота из сказки «Алиса в стране чудес».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.