Работа – лучшее лекарство
Работа – лучшее лекарство
Работа – лучшее лекарство от любых душевных мук. Двухнедельное отсутствие обеспечило Санчеса целым ворохом неотложных проблем, сотнями непрочитанных сообщений в почтовом ящике и в социальных сетях.
Среди десятков запросов на просьбу «добавить в друзья» Санчес обнаружил один – от неизвестного с ником Supermacho. Он уже хотел удалить этот запрос как спам, но обнаружил в приглашении пояснительный текст, полностью изменивший его намерения.
Добрый день, Александр! Я родом из России, но в настоящий момент живу и работаю в Университете Кейптауна, на социологическом факультете. Меня очень заинтересовали Ваши работы по проекту «ИРА», я прочитал труды Григория Долгова и Ваши статьи.
Возможно, я вмешиваюсь не в свое дело, однако мне кажется, что Ваши успехи станут еще более заметными, если Вы посмотрите на эволюцию шире, выйдя за рамки сугубо биологических механизмов, и продолжите свои исследования с учетом социальной, человеческой эволюции. Человек в своей деятельности часто идет наперекор примитивным биологическим законам – и этот факт нельзя игнорировать…
Санчес добавил Supermacho в друзья и ответил большим благодарственным письмом, в котором написал, что считает высказанные мысли очень интересными и с удовольствием готов продолжить дискуссию по почте или через скайп.
* * *
За время его отсутствия компания изменилась до неузнаваемости. Активность, которую развили Димыч и Роби, интегрируя разработки Гриши в основной бизнес, вызывала восхищение, смешанное с недоумением.
Роби взялся за дело с размахом – он предложил Грише расширить штат на двадцать новых позиций и готов был финансировать этот рост без дополнительных условий. Он договорился об увеличении «светлой стороны» за счет аренды еще нескольких комнат в конце того гулкого коридора рядом с помещением их лаборатории на пятом этаже, которого Санчес так боялся в самом начале. Гриша триумфально выступил на научном совете института и получил заверения в любой возможной поддержке, не требующей, правда, прямых финансовых вливаний со стороны института.
Димыч подготовил новые маркетинговые материалы и план продвижения разработки среди клиентов. Он даже успел начать PR-кампанию, нацеленную на крупных заказчиков и потенциальных инвесторов.
За прошедшие две недели к ним поступило больше десятка запросов от консультантов по привлечению инвестиций и самих инвестиционных фондов. Были здесь и представители Российской венчурной компании, и какие-то западные фонды с плохо произносимыми названиями, и парламентеры от крупного российского капитала. Рассказывая потрясенному Санчесу обо всем этом, Роби особо подчеркнул, что даже его хорошие знакомые – очень уважаемые и влиятельные люди – терпеливо ждут возвращения Санчеса из отпуска для встречи с ним «в любое удобное время».
Димыч наотрез отказался встречаться с инвесторами. Категорически запретил он это делать Грише и Роби: «До возвращения Санчеса из отпуска никаких действий мы предпринимать не будем. Он генеральный директор, и работа с инвесторами – его задача». Такая профессиональная солидарность выглядела одновременно и трогательной заботой, и лестью, и невысказанным мужским «прости, брат, что не понимал». Димыч делал всю тяжелую подготовительную работу и готов был ждать его, Санчеса, из отпуска, чтобы совместно принимать ответственные интересные решения! Приятно отдыхать, когда знаешь, что твоя спина надежно прикрыта.
– Вот настоящий друг, – с гордостью вслух сказал Санчес и впервые за сутки после возвращения улыбнулся.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.