Встреча в отеле

Встреча в отеле

Санчес медленно поднялся по каменным ступенькам и оказался на открытой, украшенной резным деревом террасе роскошного отеля. В креслах сидели всего несколько человек, и только один из них подходил под выдуманный Санчесом образ Ивана Ивановича. Мужчина был старше, чем Санчес представлял по телефонному разговору. На вид ему было около пятидесяти, но выглядел он хорошо. Широкие скулы и спрятанные в лучиках морщин прищуренные глаза выдавали присутствие в его генах азиатских корней. Может, казах? Или туркмен? Но говорил он по-русски без малейшего акцента.

Что-то в его лице показалось Санчесу знакомым… Может, видел в офисе «Триумф Капитала»? Или на каком-нибудь корпоративе? Или по телевизору? У Санчеса была отличная память на лица, но этого человека он никак не мог вспомнить. Очень напоминает кого-то из знакомых… В отдалении, за стойкой бара, сидели со скучающим видом Глеб с Джошем. У последнего шорты нелепо топорщились и отвисали под тяжестью травматического пистолета. Он нервничал и не мог усидеть на месте. Глеб изображал настоящего шпиона, хладнокровного и равнодушного. Перед ним стоял стакан мартини. «Тоже мне, конспираторы фиговы», – с досадой подумал Санчес.

Человек приветливо помахал Санчесу и показал на кресло рядом с собой.

– Ваши уже все здесь, – лукаво прищурившись, сказал он вместо приветствия и кивнул в сторону бара.

Санчес пожал плечами и улыбнулся. Он посмотрел в глаза незнакомцу, пытаясь заглянуть ему в душу. Аура выглядела опасной. Смертельно опасной. Но опасность эта грозила не Санчесу. По крайней мере, не сейчас.

Не слишком доверяя своим пока что непроверенным талантам, Санчес опасливо сел.

– Выпьем что-нибудь?

Санчес резко замотал головой.

– Не… не пью! – выпалил он.

Незнакомец кивнул. Игра в шпионов явно доставляла ему определенное удовольствие, и он этого не скрывал. Он был полным хозяином положения.

– Тогда сок не буду предлагать, чтобы не ставить никого в неудобное положение. Палладий нынче в дефиците.

– Полоний, – машинально поправил Санчес и невольно улыбнулся тому, как попался на ехидный крючок собеседника.

Если бы не уверения Анатолия, что Иван Иванович – свой человек, и не уверения Глеба, что Анатолий – свой человек… если бы не ощутимая поддержка друзей, Санчес бы никогда не решился сюда прийти. Хотя соблазн помочь «хорошим людям сделать ай-яй-яй плохим» был тоже велик.

– Я тогда сразу перейду к делу, Александр Витальевич, ладно? Я не убийца, не шпион. Я защищаю конкретные коммерческие интересы моих работодателей – акционеров «Триумф Капитала». Чтобы у вас было ко мне больше доверия, я расскажу то, что знаю сам, в надежде, что вы поможете мне собрать воедино остальное. Хорошо?

– Давайте попробуем.

Иван Иванович рассказал интересные вещи. В целом он подтвердил информацию, которую привез Гриша. Но слухи по поводу связи Роби с иностранными разведками безапелляционно развеял.

– Все значительно банальнее, молодой человек. И прозаичнее. В свое время, а точнее, зимой 2001 года, Роберт был завербован одной группировкой в российских спецслужбах, которая «крышевала» ряд коммерческих структур и промышляла другими вещами. Всем, что могло принести прибыль. К сожалению, есть еще такие люди в наших органах.

Он картинно вздохнул и взмахнул руками.

– Судя по всему, он попался на какую-то из любимых удочек спецслужб – наркотики, секс или что-то еще. Арсенал у них богатый. Видно, он тогда глубоко заглотил наживку, потому что держат его очень крепко, за самые жабры… Новые покровители взяли его под свою «крышу», получили контрольный пакет в его бизнесе и приставили кого-то наблюдать.

– Тимура, – выпалил Санчес.

– Возможно, – кивнул Иван Иванович. – Я продолжу? Так вот, покровители поставляли ему клиентов. Хороших, богатых и хлебных. В их числе была и наша компания. Людям с такими рекомендациями не принято отказывать. Тем более в такой мелочи, как поставки и обслуживание компьютерной техники… Однако помимо стандартных услуг, которые, как заверили меня наши ИТ-специалисты, оказывались отменно, они осуществляли и ряд действий в интересах своих покровителей. На современном юридическом языке эти действия можно назвать «промышленный шпионаж».

– Они устанавливали шпионские программы, которые собирали интересующие их сведения. Правильно?

– Очко знатокам, как говорит один наш общий знакомый! Найти и распознать программы было очень сложно, потому что писал их настоящий профессионал…

– Неужели Гриша?!

– Вы очень сообразительны, Александр! Можно я буду вас так называть?

– А я вас буду называть Игорь Асланович, можно?

Собеседник опешил. Вся его снисходительная отцовская насмешливость куда-то исчезла… Санчес, наоборот, наконец полностью справился со своей нервной дрожью и надел на лицо выражение «железная маска», которое долго репетировал перед зеркалом.

– Я же ничего не напутал в вашем отчестве? Имя ваше я хорошо запомнил… Потому что оно является отчеством одной девушки. Вашей дочери.

Он изо всех сил пытался сразить собеседника своим ледяным взглядом, который должен был посылать беспощадные «лучи смерти». Получилось не очень… Но у Игоря Аслановича, похоже, не было ни возможности, ни желания язвить по этому поводу. Он мгновенно покрылся холодной испариной. Взял свой пустой бокал со стола и выпил из него остатки воды, в которую превратился быстро растаявший лед.

– Да, все правильно. Аяна – моя дочь. Мы с ней и правда так похожи? Меня это выдало?

Он уже справился с волнением и натянуто улыбнулся. Но Санчес беспощадно добавил:

– Насколько я понял со слов вашего будущего зятя… Вы как раз являетесь финансовым директором «плохих». Или я что-то перепутал?

Он показал кавычки согнутыми пальцами на уровне висков.

Игорь Асланович потер лоб, собираясь с мыслями. Но самообладания не потерял.

– Информация устарела. И по поводу зятя. Насколько я знаю, они с Аяночкой расстались. Хотя она со мной не разговаривает уже долгое время. И по поводу финансового директора… Бывший. Бывший финансовый директор. В общем, в последнее время я работаю… на «хороших».

Он тоже показал кавычки руками и попытался улыбнуться.

– Прежде чем я позову своих головорезов…

Санчес встретился взглядом с Глебом, который, почуяв неладное, весь напрягся. Джош совсем разнервничался и, как ковбой, положил руку на тот бок, где был спрятан пистолет. Выглядели они действительно грозно. Игорь Асланович перехватил взгляд Санчеса и нахмурился. Тот, в свою очередь, испугался, что Джош из-за нервного напряжения сделает какую-нибудь глупость, и важно кивнул им, мол, все хорошо пока, но нужно быть начеку. Опасность близко.

– … Хочу все-таки узнать истинную причину вашего столь любезного визита ко мне, на другой конец света.

– Во-первых, все, что я здесь говорил, – истинная правда… Кроме моего имени, каюсь. Вы меня раскусили. Не знал, что вы так близко были знакомы с Аяной…

– А я не знал, что у начальников служб безопасности инвестиционных компаний нынче в моде «Брегеты». На глаз тысяч пятьдесят?

– Обижаете… Это же ограниченная серия. Там еще на обороте… – по-мальчишески расцвел Игорь Асланович, но тут же осекся. – Конспиратор из меня правда никудышный… Но я в любом случае собирался вам все рассказать, просто позже, как только понял, что вы на нашей стороне.

– На чьей?

– «Хороших».

– Игорь Асланович, давайте мы все-таки определимся, кто здесь «хороший», а кто «плохой». С «плохими» все более или менее понятно. Они заслужили большого-пребольшого ай-яй-яя… А кто у нас «хорошие» и насколько они хороши?

– Настолько, насколько могут быть хороши представители законной власти. Больше я сказать ничего не могу, – сухо ответил Игорь Асланович.

– А свою долю за участие в банде «плохих» вы будете получать? Насколько я знаю, в России нет практики заключения сделки со следствием?

Санчес понял, что перегнул палку. Игорь Асланович был на грани бешенства и в любой момент мог сорваться. Он не привык, чтобы с ним так разговаривали.

– Сделки со следствием у нас уже разрешены. В экспериментальном, так сказать, порядке. Но я вовсе не собираюсь здесь перед вами оправдываться, молодой человек.

Санчес молчал. Прошли томительные секунды тишины – и собеседники немного остыли.

– Вернемся к нашей основной теме. Гриша, хоть и разрабатывал программы по заказу… нашей группы, но не осознавал их истинного предназначения, а делал лишь отдельные самые сложные интеллектуальные компоненты. Собственно, когда он писал вместе с вами программы для ваших… медуз…

– Амеб!

– Амеб, прошу прощения. Тогда он и догадался, для чего тем, другим заказчикам нужны были похожие компоненты. Собственно, он весь процесс и инициировал. Я тоже со своей стороны поучаствовал и существенно помог в распутывании всего этого клубка. Когда мы только начинали работать – на заре перестройки, – все, что делали мои бывшие коллеги, казалось благородным и почетным. Мы наводили порядок в стране…

– Вы зарабатывали деньги на ее упадке…

– Я финансист, а не силовик. Понятно?

– Хорошо, меня это все каким боком касается?

– Я только хотел предупредить. Быть поосторожнее… Намечается большая операция, будут затронуты интересы влиятельных людей. Можно сказать, что идет серьезный передел сфер влияния. До того, как все уляжется, лучше вам держаться подальше от эпицентра событий.

– Поэтому вы и сбежали из Москвы?

– Свою роль я выполнил. Ты тоже. Вот сиди и не высовывайся. Собственно, об этом и просили тебя предупредить. Больше я тебе ничего не должен.

Игорь Асланович незаметно перешел с «вы» на «ты», видимо, не определившись до конца со своим отношением к собеседнику.

– А чего мне высовываться? Меня никто не трогает, я никого не трогаю. Мне здесь хорошо…

Он немного помедлил и спросил:

– А кто конкретно просил не высовываться, можно уточнить? Откуда вдруг такая забота?

Игорь Асланович сморщился, как от боли. Похоже, весь этот разговор давался ему с большим трудом. Какой же мощной должна быть сила, которая заставляла его сидеть здесь и оправдываться перед сосунком, годившимся ему в сыновья. Ничего не добившимся в жизни, кроме участия в скандале, без гроша и собственной крыши.

Страх? Жажда денег? Санчес смотрел на собеседника и не видел в его глазах ни того ни другого. Но была там боль и чувство вины за что-то. Санчесу было сложно понять причину.

– Аяна просила. Доченька моя. Вряд ли ты, засранец молодой, это оценишь, а вот она волнуется. Я в большом долгу перед ней. Никудышный из меня отец получился. Хотел как лучше. Чтобы не голодала, чтобы образование было хорошее, окружение правильное. А она выяснила все про мою работу. Бывшую работу. И теперь вот не разговаривает. Неистребимый идеализм у нее, похоже, от матери.

Игорь Асланович встал, показывая, что встреча закончена, хотя Санчес очень не хотел заканчивать ее именно сейчас, на самом интересном месте!

– Свое дело я сделал. Мысль донес. Пора и дальше в путь. Вот, возьми карточку. Здесь контакты людей, которые обеспечивают безопасность и прикрытие. Они знают о тебе и твоих возможных проблемах. Если вдруг что – подозрения какие, личности сомнительные, любой шорох в кустах… – он улыбнулся, видимо, вспоминая, как шарахался от него Санчес еще час назад, – смело звони им. Оперативно помогут. Они в Москве, но, учитывая масштабы проблемы, могут сразу по звонку выехать в любую точку мира. Понятно?

– Понятно, – отозвался Санчес. Еще пять минут назад он думал, что во всем разобрался, что раздавил гниду вражескую… А сейчас готов был броситься этому человеку на шею, делиться с ним своими сомнениями и душевными страданиями.

– Руку хоть пожмешь? Или побрезгуешь?

Санчес протянул руку и крепко ее сжал, глядя в глаза собеседнику. Сейчас перед ним стоял не бывший финансовый директор теневой структуры силовых ведомств, не мультимиллионер, чей дневной доход был выше, чем весь заработок Санчеса за всю жизнь… А отец, раздавленный разочарованием и презрением дочери, умный и волевой мужчина, готовый к любым испытаниям, кроме этого.

Глеб и Джош терялись в догадках. Джош вообще напоминал человека, который вот-вот грохнется в обморок прямо здесь, на ресепшн отеля. Пора было прощаться.

Отец Аяны смотрел вслед уходящему Санчесу. Оба горе-телохранителя тут же сорвались с мест и ринулись следом, неуверенные в том, стоит ли заканчивать с конспирацией или все еще нужно держаться на расстоянии. Их подмывало расспросить друга обо всем случившемся.

«Это новое подрастающее поколение – совсем другое… Снова этот дух романтиков-революционеров, как у отца. Не сидится им спокойно. Казалось, весь шальной азарт выветрился безвозвратно в войну, в репрессии. А кто остался – потом свалил за бугор и не высовывается. Так нет же, вот, новые народились. Демоны противоречия в душе, шило – в заднице», – вздохнул уставший мужчина, глядя вслед уходящей троице.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.