Финал путешествия
Финал путешествия
Остаток дня московские гости отмокали под прохладным душем, занимались йогой на лоджии и попивали чаек с ароматным медом, развалившись на пушистом ковре.
Вовке очень хотелось поехать в Фанские горы. Коля, его учитель йоги, бывал там и много рассказывал о сказочной красоте и энергетической мощи этих мест. Но самаркандские Сталкеры отговорили Тараканова от этой затеи. В Фанах, которые находятся на территории Таджикистана, сейчас было неспокойно, можно было запросто нарваться на бандитов или в лучшем случае подвергнуться грабежу. А в худшем… Здесь богатое воображение Тараканова рисовало массу впечатляющих картин: искромсанное ножами бездыханное тело, распростертое на острых камнях в окружении седых горных великанов; покрытый язвами пленник, умирающий от голода и сырости в зиндане – страшной подземной яме-тюрьме; непосильная участь раба, от зари до зари машущего кетменем в каком-нибудь афганском кишлаке…
В общем, поездку в Фаны отменили.
Третий день был посвящен походу в Интернет-кафе, поеданию черешни в космических масштабах, обсуждению тяжелой жизни богемной и творческой интеллигенции в Узбекистане.
Особую остроту приобрел вопрос о древности Самарканда. На Вовку и Серегу город не производил впечатления глубокой старины. Четырнадцатый-пятнадцатый век от силы… Все художники, а особливо Ирина, упорно отстаивали точку зрения, что Самарканд существует не одно тысячелетие, оперируя якобы «историческими фактами». Вовка напирал на теорию академика-энциклопедиста Н. А. Морозова, в свете которой вся классическая история – не более чем свод исторических романов, написанных средневековыми монахами. В результате дискуссии Ирина надулась и уехала по «неотложным» делам.
Саша поделился, что они с Кариной собираются переезжать в Россию. Сейчас художники работали в одном ташкентском театре, в вестибюле которого Саша недавно написал огромную фреску. Заказов было мало, и денег катастрофически не хватало. В скором времени планировалась его выставка в Гейдельберге (Германия), в галерее, где он уже выставлялся два года назад. Серега видел фотографии Сашиных работ, и ему очень понравился цикл картин по мотивам книг Кастанеды. Картины излучали Силу и зов Неведомого.
Саша витиевато пожаловался:
– Никак не проработается денежный канал, а главное – очень хочется, чтобы загорелся зеленый свет на отъезд. Узбекистан, конечно, отличный бенефактор, но хочется перебраться поближе к пассионарным перекресткам мира.
Тараканов с Серегой рассказали ему об абсурдных техниках волшебства, поделились своим опытом, а главное, зарядили стратегической картиной мира: «Если ты живешь в кайфе, то вся Вселенная помогает тебе».
Глаза у Саши загорелись. Вовка резюмировал:
– Поддерживай это состояние, и больше можно ничего не делать.
– Ты стоишь столько, насколько ты прешься! – выдал Серега.
– А каким образом можно обеспечить перманентность пребывания в экстатических состояниях? – поинтересовался впечатлительный художник.
Тараканов ответил:
– Для меня самый простой энергетический ключ – задержка после вдоха. Сразу накрывает таким потоком, что мама не горюй!
– А что насчет намерения думать на задержке? – уточнил Саша.
– Если сможешь вспомнить про него, – с сомнением хмыкнул Серега, подцепив с подноса здоровенную ягоду черешни, похожую на иссиня-черную бомбочку.
– Да уж! – кивнул Саша. – Когда я вчера делал с вами «Око», у меня на задержке точка сборки сместилась в неуправляемую позицию. Временная потеря самоидентификации с деструктуризацией каркаса Матрицы.
– И тотальное офигевание фрустрированного эго индивидуума! – поддел его Вовка.
– С повышенной анизотропной светимостью кокона, – добавил Серега.
Все дружно заржали.
После беседы гости отправились немного побродить по улочкам Самарканда. Несмотря на то что человечество переступило порог третьего тысячелетия, в этом городе жизнь замерла примерно на отметке семидесятых годов. Вокруг были все те же обветшалые домишки, допотопные машины, бессильно обвисшая листва деревьев, мутные арыки, кучи мусора… И густой, вязкий от зноя воздух. Дуновение ветерка воспринималось как величайшее благо. Все предметы выглядели потускневшими из-за слоя пыли, который накопился за долгое время без дождей, хотя казалось, что причина этого – обездвиженная жизнь, застрявшая где-то в прошлом столетии.
Под стать этой атмосфере было и общее настроение горожан – медлительность, лень и нежелание менять что-либо в своей жизни. Здесь всех объединяло лишь одно желание – неподвижно возлежать в прохладном месте на мягких подушках и, прихлебывая ледяной фруктовый шербет, лениво созерцать медитативный танец восточных красавиц, гибких, как змеи…
– Да, инертная энергетика приходящего в упадок Самарканда поглощает все новые, живые начинания, – прокомментировал Саша царящую здесь обстановку.
Серега не удержался:
– А что это мы сопли распустили? Зона, Зона… Что, мы, в самом деле, не Волшебники? Не Сталкеры?
Трое парней остановились посреди тихой улочки и взялись за руки. Вовка торжественно произнес:
– Эту задержку после вдоха мы посвящаем тебе, драгоценный Самарканд! Возрождайся и расцветай, сияй и услаждай взоры, о, жемчужина Востока!
Во время паузы между вдохом и выдохом Тараканов испытал очень мощный, но плавный подъем Кундалини, а после выдоха в сердечном центре запульсировал сильный жар. Этот жар быстро нарастал, локализуясь в крошечной точке, из которой распустился дивный цветок, с тонкими белоснежными лепестками округлой формы. Они нежно трепетали, а поверх них вырастали все новые и новые лепесточки.
Вовка поднес ладони к центру груди и бережно «посадил» туда энергетический цветок, который приобрел форму полусферы. Плавным движением он поднял «чашу» вверх, на вытянутые руки, и выпустил цветок в бирюзовое небо Самарканда. Затем Вовкины руки сами собой грациозно поплыли через стороны вниз – он благодарил и благословлял старинный город…
Серега поведал спутникам историю, которую услышал от Болеслава на семинаре. Будучи в каком-то городе, Болеслав гулял с приятельницей, и, когда они проходили мимо большого недостроенного здания, его спутница пояснила:
– А это наш долгострой, начали возводить лет десять назад. Потом монтажные работы заморозили. Никто уже и не верит, что строительство когда-нибудь закончат.
Болеслав, недолго думая, звучно щелкнул пальцами – играючи, в шутку, просто оттого, что пребывал в хорошем настроении. А через год, вновь посетив этот город с семинаром, он с удивлением увидел на месте бывшей стройки уже заселенный многоэтажный дом-красавец!
Сергей добавил:
– Я уверен, что и наше намерение исполнится так же легко!
– Ага, так часто бывает! – отозвался Вовка. – Отправишь в мир намерение, напитанное энергией, запустишь его легко, как воздушный шарик в небо. Просто ради прикола. А потом глядишь и диву даешься, как оно сбывается. В десятикратном размере!
Тараканов отправился домой, а Серега отправился на базар за сувенирами. Там он прикупил себе парадно-выходную тюбетейку и султанскую чалму из темно-вишневого бархата, с «хвостом» из золотой парчи (ныне чалма пылится на почетном месте в углу комнаты). А в подарок московской подруге Серега купил национальные туфли с загнутыми вверх носами, украшенные бисером и золотыми блестками.
Вечером ребята уехали на такси в Ташкент. Добрались без приключений. Благодаря стараниям Дианы они с комфортом переночевали в том же «Орзу», а рано утром вылетели в Москву.
Через девять месяцев Серега получил электронное письмо от Саши. Тот писал, что получил солидный заказ и уже работает в Германии, а Карина переехала в ближнее Подмосковье. Они уже решили, что, как только Саша вернется из Германии, сразу же пойдут на семинар Болеслава.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.