Разделите с другими полученные знания

Разделите с другими полученные знания

Развитие собственной автобиографической памяти является первым шагом к улучшению памяти у детей и одновременно – к укреплению вашего родительского авторитета. Взрослые часто забывают о том, что они делали в юном возрасте. Мы обычно помним события, опыт, но не чувства, которые были с ними связаны. И нам нелегко разделить детскую точку зрения. Но если мы возьмем на себя труд проанализировать какие-то моменты из детства или юности, то сможем лучше понять своих детей и стать для них хорошим родителем.

Детали прошлого оживят чувства, и вы сможете не просто осознать нужды и чувства детей, но и сопереживать им. Это облегчит общение и позволит на самом деле понять ребенка. А для ребенка очень важно чувствовать, что вы его понимаете.

Я поняла преимущества родительской памяти несколько месяцев назад, когда мой муж Майкл получил СМС от своей внучки (моей приемной внучки) Виктории, которой тогда было четырнадцать. У нее с моим сыном Джоуи разница всего шесть месяцев – они одно поколение, хотя мы с Майклом ровесники (его дети родились у него рано, а мои – поздно!). Виктория обратилась к своему дедушке, потому что хотела вместе с четырьмя друзьями поехать в клуб на Мелроуз-авеню в Лос-Анджелесе. Как говорит мой сын Ник, «рейв в большом городе, вроде Лос-Анджелеса, представляет большую опасность. Множество собранных в одном месте бесконтрольных молодых людей, находящихся под действием лекарств, – не самая хорошая компания». Может быть, и не очень опасная ситуация, но определенно нежелательная. Никогда не знаешь, чем все это закончится.

Виктория хотела спросить, сможет ли Майкл встретить их компанию и оставить переночевать у себя. Раз уж я узнала об этом, то решила, что мы должны разведать побольше об этом мероприятии. Все могло быть вполне благопристойно. Однако мы обнаружили, что встречать всю компанию предстояло в пять утра! С первыми петухами! Четырнадцатилетняя девочка хочет, чтобы ее встречали в пять утра, и мой муж серьезно думает над этим?!

Проанализировав воспоминания из собственного детства или юности, вы сможете лучше понять своих детей и стать для них хорошим родителем.

Я сказала Майклу: «Знаешь что, мы с тобой будем беспокоиться об этих детях всю ночь. Мне вообще не нравится эта идея. Виктория сошла с ума». Чем больше я читала их переписку, тем яснее мне становилось, что я права и она действительно еще не доросла до таких приключений. Она писала так: «Спасибо, спасибо большое. Это так много значит для меня, деда!» У меня создалось впечатление, что она хочет выглядеть крутой в глазах своих сверстников. Ей хотелось сказать им: «Эй, мой дед живет неподалеку, он встретит нас, он крутой и не будет ни о чем спрашивать». И хотя меня развеселило, что кто-то может считать Майкла крутым, сама идея была плохая.

Пока шла переписка, у меня оставалось время, чтобы хорошенько обдумать эту ситуацию. Я постоянно вспоминала один вечер. Мне было столько же, сколько сейчас Виктории, до пятнадцатилетия оставалась пара месяцев. Была пятница, 24 февраля 1967 года. Я находилась на репетиции мюзикла «Непотопляемая Молли Браун», в котором тогда играла.

Как и Виктория, я пыталась привлечь внимание старших ребят. Мой номер отличался от остальных, и я была единственным новичком в этой постановке. В тот особенный вечер я проводила время со старшими девочками, одна из которых была весьма взрослой в свои восемнадцать лет. Они с сестрой-близнецом недавно покинули родительский дом и теперь снимали квартиру.

Я смотрела на них снизу вверх, они казались мне такими эмансипированными и крутыми, вроде Джанет Лей или Бетти Гаррет из фильма «Моя сестра Эйлин». Независимые молодые девушки нечасто встречались в 1967 году.

Итак, в ту пятницу, после репетиции, мы отправились в польский ресторанчик по соседству. Мои компаньоны по постановке часто собирались там, если назавтра не нужно было идти в школу. Я увязалась за остальными, чтобы поесть и потусоваться, а потом отец должен был забрать меня.

Мы сидели в ресторане, когда из соседнего бара донеслась мелодия нашей любимой песни. И мы решили пойти туда и потанцевать. Теперь я понимаю, почему это так нравилось местным завсегдатаям баров, но тогда меня очень радовало внимание окружающих, и я уже ни о чем больше не думала. Мы танцевали, а завсегдатаи хлопали, свистели и подбадривали нас (на польском языке!).

Конечно, мы не хотели их разочаровывать – они выпили в нашу честь несколько кружек пива… Так мы и танцевали – посреди бара в школьной форме! Представляю, что они думали: «Пятница сегодня удалась! Ледяная пинта пива Zywiec и танцующие школьницы – что еще нужно?» Можете представить лицо моего отца, когда он шел вдоль улицы, заглядывая в окна баров, и увидел свою четырнадцатилетнюю дочь. Сцена из фильма «Бар “Гадкий койот”»… по-польски!

Вся эта ситуация с Викторией ярко напомнила мне ту историю. Представьте, как выглядели мой отец и бармен, как смотрелась в баре моя школьная форма, мое смущение, когда я поняла свою наивность. Я не думаю, что подвергалась серьезной опасности, но все могло случиться.

Подростки многого не знают. Они хотят казаться взрослыми, но не понимают, что это значит на самом деле. Они часто сами себя загоняют в сложные ситуации, из которых потом не могут выбраться. Подростки принимают решения, исходя из своего желания быть взрослыми, и не думают о безопасности или о том, что им действительно нужно. Чем больше я вспоминала ту историю, тем лучше понимала Викторию и ее подростковые страхи выглядеть некрутой и ненадежной.

Однако Майкл все еще размышлял над этой идеей. Возможно, он не мог принять решение из-за отсутствия информации. В тот вечер мой сын Ник сказал нам с Майклом: «Рейв привлекает плохих ребят. Будьте уверены, что там будут наркотики и подростки такого сорта, с которыми вы бы не хотели видеть Викторию». К несчастью, Майкл вырос в другой среде, и он верил в честное слово. Майкл согласился принять Викторию и гордился своим решением. Но я понимала, как важно вмешаться и отменить эту поездку, и вынуждена была настаивать на своем мнении. Тогда Майкл написал Виктории, что не может ее принять.

Она просто ответила: «О`кей». Хотя ее ответ говорил о большом расстройстве, через неделю мы поговорили, и стало ясно, что все сложилось к лучшему. Она успокоилась и была благодарна, что ее освободили от самой себя. Я думаю, что в глубине души она не хотела идти на эту тусовку, и твердое «нет» Майкла дало ей прекрасный повод отступить, не унизившись в глазах своих друзей. Ее репутация была сохранена, поскольку виноватым в провале планов оказался кто-то другой. Это даже не были родители, которых Виктория могла бы ослушаться, – просто оказалось невозможно организовать дорогу домой. Этот выход был Виктории весьма по вкусу.

Такого рода воспоминания позволяют лучше понимать переживания младшего поколения. С тех пор как мы танцевали в баре, я больше никогда не поддавалась влиянию сверстников. Как я могла поддаваться чьему-то влиянию, когда я так ярко помнила отвратительное чувство стадности? Даже будучи ребенком, я хотела что-то представлять собой и понимала, что плохая репутация может испортить мне жизнь навсегда.

Я постоянно напоминаю об этом своим детям и рассказала свою историю Виктории. Она улыбнулась, потому что поняла: я тоже была подростком и тоже однажды потеряла голову.

Я старалась научить своих сыновей не поддаваться влиянию сверстников и гордиться тем, что они не похожи на других. Ник всегда мог постоять за себя.

Нику было почти четыре с половиной года, и он пошел в подготовительный класс новой школы. Однажды в четверг, 17 сентября 1998 года, мне позвонил заместитель директора. Он сказал, что недавно было общешкольное собрание (всех учеников, с трех до восемнадцати лет), на котором обсуждали возможность отмены школьной формы. Как обычно, вся школа собралась в спортивном зале, все сели на маты, самые младшие впереди. Микрофон, в который школьники могли высказать свои соображения, находился там, где сидели четвероклассники. Так было устроено потому, что ни один ребенок младше четвертого класса никогда не высказывал своего мнения на общем собрании.

До того самого собрания, о котором шла речь.

Заместитель директора позвонил, чтобы рассказать, как Никки перелез через ряды младших школьников, протиснулся между четвероклассников и подошел к микрофону. А потом спокойно высказал свое мнение всей школе.

«Я думаю, что нам нужно носить школьную форму. Вдруг у кого-то нет такой красивой одежды, как у остальных? Он может почувствовать себя плохо. Но если все будут одеты одинаково, то все и будут выглядеть одинаково».

Школа постановила носить форму, и так продолжается по сей день.

Возможно, уверенность Ника произошла из поучительных историй, которые я рассказывала в процессе игр, вроде «Кто, когда был маленьким…». Я рассказывала детям одну историю, которая произошла со мной в колледже, потому что гордилась тем, как отстояла свое мнение перед сверстниками.

Я училась в Университете Чикаго и в 1970 году жила в новом общежитии. Совет общежития на собрании пытался решить, сделать ли отдельные ванные комнаты для мужчин и женщин, или разрешить всем пользоваться одними и теми же (вспомните, это было время хиппи!). Было объявлено голосование, чтобы сделать принятое решение коллегиальным. Без всякого стеснения я перебила ведущего собрание и сказала: «Позвольте мне решить вашу проблему. Я не хочу разделять ванную комнату с парнями из-за месячных».

Думаю, что многие девушки думали так же, как я; они не хотели пользоваться общими ванными, но боялись выглядеть излишне стыдливыми, тем более выказывать свое мнение публично. Тем не менее, поскольку лишь я не боялась идти против течения, кончилось тем, что только одна ванная комната осталась «женской» – прямо напротив моей комнаты.

Конечно, через некоторое время девушки с других этажей стали пользоваться этой ванной, потому что им было слишком неудобно делить ванную комнату с парнями.

Такие уроки имеют огромное значение, потому что подобные ситуации повторяются в жизни с различными вариациями. Если вы запомнили урок, то в следующий раз тоже поступите правильно.

Возможно, из моей истории Ник извлек урок для себя.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.