Для чего нужна смена парадигмы?

Слово парадигма знакомо многим деловым людям, однако мне кажется, что мало кто действительно понимает его смысл. Парадигма, согласно определению американского философа Томаса Куна, впервые сформулированному в работе «Структура научных революций», представляет собой целостную перцептивную, концептуальную, эмоциональную и духовную схему, которая охватывает все наши глубоко укоренившиеся, неосознаваемые воззрения и ценности. Это все то, что мы принимаем как само собой разумеющееся. Через призму парадигмы мы рассматриваем реальность, подобно тому как окружающий мир воспринимается через стекла очков.

Парадигма определяет наши ожидания, задаваемые нами вопросы и подходы в нашей деятельности. Она являет собой настолько глубинную структуру, что от нее зависит даже то, что мы видим. Например, когда средневековый человек смотрел на море, он в буквальном смысле не видел кривизну линии горизонта. Для нас это очевидно: нам известно, что земля круглая. Но люди того времени знали, что земля плоская. Поэтому кривизна горизонта для них не имела никакого смысла, у них не было необходимого категориального аппарата, чтобы ее увидеть, – и они ее не видели. И соответственно, они не задавались вопросом: «Почему мы не падаем с земной поверхности?» Такие вопросы стали возникать только с появлением парадигмы круглой Земли.

Парадигма

Совокупность глубоко укоренившихся, неосознаваемых воззрений и ценностей.

То, что мы принимаем как само собой разумеющееся.

То, что определяет наши ожидания, задаваемые нами вопросы и подходы в нашей деятельности.

Обойтись без парадигм невозможно, они действительно нам нужны. Парадигмы буквально встроены в человеческий мозг, и благодаря им мы располагаем понятиями и категориями для «переваривания» жизненного опыта. Философы и нейробиологи прежде считали, что в нас заложена неизменная программа: мы рождаемся с определенными нервными соединениями, посредством которых структурируются наши переживания на протяжении всей последующей жизни. Такой взгляд сопровождался представлением о том, что способности к обучению ограничены процессом старения и после определенного возраста (около восемнадцати лет) начинают неуклонно снижаться. Но сегодня мы знаем, что это не так.

По данным современной нейробиологии, мозг «пластичен» [33], находится в непрерывном изменении и перенастраивает себя сообразно накапливаемому опыту. Когда человек появляется на свет, настройка его мозга еще не завершена. Мы рождаемся с некоторым количеством нервных связей, достаточным для обеспечения дыхания и сердцебиения, поддержания температуры тела, но все остальное существует пока только в потенциале. Климат, условия питания, микробная среда, язык, на котором новорожденному предстоит говорить, понятия, которые придется выработать, – на момент рождения все это еще неизвестно. Поэтому мозг младенца балансирует на грани. Хаотическая нестабильность движения нервных импульсов позволяет мозгу создавать соединения по мере обучения и приобретения опыта.

Психологи проводили эксперименты по изучению способности новорожденных к овладению языками. Они подсчитали звуки, издаваемые ребенком в первые месяцы жизни, и обнаружили, что любой младенец на планете произносит около восьмисот фонем (звуковых единиц речи) общей совокупности всех языков. Мозг новорожденного охватывает полный диапазон человеческой речи. И только ко второму году жизни ребенок отбирает фонемы, соответствующие его культурной принадлежности. У него в мозгу формируется нервная сеть для распознавания и воспроизведения конкретных звуков – и вместе с тем отпадает способность распознавать и воспроизводить лишние фонемы.

В раннем детском возрасте происходит стремительное формирование необходимых нервных связей – настроек мозга. Ребенок конструирует свой мир. Дальнейшую жизнь человек может прожить «на автомате», опираясь лишь на опыт, полученный в первые восемь лет. Это весьма заманчивая перспектива, поскольку создание новых нервных связей представляет собой изнурительный и затратный процесс. Во время творческого мышления мозг задействует больше энергии, чем все остальное тело. Но мы вовсе не обязаны жить на автомате. Благодаря мотивации, возможностям и кризисам мы все-таки можем формировать новые нервные связи в любом возрасте. Эксперименты показали, что менять настройку мозга в состоянии даже девяностолетние. Это значит, что наша способность к смене парадигм сохраняется на протяжении всей жизни.

Томас Кун ввел понятие парадигмы, чтобы объяснить, каким образом происходит развитие науки. Обычно мы думаем, что наука связана главным образом с революционными прорывами, что она всегда «на переднем крае». Кун же утверждает, что, как правило, научная мысль очень консервативна [34]. Большинство ученых работают в рамках конкретной парадигмы, ведут «конечную игру», а их эксперименты призваны эту парадигму подтвердить. И только когда накапливается большое количество аномалий – того, что не вписывается в парадигму, – наступает черед «революционной науки». Революционная наука ведет «бесконечную игру» и изменяет парадигму. Она обладает достаточной смелостью и проницательностью, чтобы утверждать, что старые взгляды на мир не соответствуют действительности. Однако такие коренные перевороты весьма болезненны, и мы сопротивляемся им. Смена парадигмы неизбежно сказывается на всей совокупности наших воззрений, самом чувстве реальности.

Парадигма нужна человеку для ведения любой деятельности и для ориентации в мире. Но при этом мы рискуем в ней увязнуть. Мы привыкаем смотреть на вещи под определенным углом и думаем, что мир именно таков, каким мы его себе представляем. В результате утрачивается возможность нового мышления. Мы становимся людьми единственного видения, единственной точки зрения. Противоречие между потребностью в парадигме и опасностью оказаться у нее в плену называется «парадоксом парадигмы». Наука не может существенно изменяться в рамках старой парадигмы; это можно сказать и о бизнесе. Эйнштейн говорил: «Невозможно решить проблему на том же уровне, на котором она возникла» [35]. Чтобы изменить правила игры, нужно из нее выйти. Аналогичным образом, нам не под силу преобразовать структуру организации, оставаясь в ее рамках. Для этого придется «взорвать комнату». Для тех, кто вырос внутри существующей структуры и посвятил жизнь тому, чтобы разобраться в ней, это задача не из легких. Кун утверждает, что смена научной парадигмы происходит только тогда, когда уходят из жизни все приверженцы старой [36]. Возможно, эта перспектива покажется слишком мрачной, но для смены парадигмы необходимо перепрограммировать мозг. Мы, ученые, обычно спохватываемся и предпринимаем какие-то усилия только тогда, когда катастрофа уже свершилась и старая структура рухнула. Я думаю, именно это сейчас и происходит в бизнесе, политике, экономике и образовании. Наши старые структуры просто не работают.

Не только у ученых, но и у предпринимателей есть своя парадигма – глубоко укоренившаяся и по большей части неосознаваемая совокупность воззрений и ценностей, представление о порядке вещей, вопросы, которые кажутся закономерными, риски, которые кажутся разумными. В мире сейчас преобладает западная парадигма, основанная на нашей западной культуре. В ней ярко проявляются понятия и язык ньютоновской механистической науки и ключевую роль играют такие основополагающие категории, как сила, причинно-следственная связь («если мы не сделаем того-то, произойдет то-то»), прогнозирование, контроль и «оптимальные» решения. Власть и контроль – вот главные черты ньютоновской парадигмы бизнеса, а эффективность – одна из центральных ценностей.

Если мы хотим изменить структуру организации и культуру лидерства, преобразования придется проводить на фундаментальном парадигматическом уровне. Нужно изменить процессы, лежащие в основе нашего мышления. Руководители, которые приступают к осуществлению реальных преобразований, должны в первую очередь осознать, что во всех своих действиях они опираются на парадигму. Необходимо понимать происхождение и природу существующей парадигмы, ее влияние на управленческую работу и то, какие ограничения она налагает. И обязательно нужно прийти к ощущению, что альтернативная парадигма действительно возможна, – к тому творческому волнению, которое охватывает тебя, когда ты стоишь на стыке парадигм. Руководителям предстоит научиться формулировать принципиально новые вопросы, войти в ту область, где меняются сами категории мышления и видения. Они должны посмотреть на себя, мир, человеческие взаимоотношения и собственные компании под совершенно иным углом зрения. Если лидер справится с этой задачей, он будет в состоянии перестроить комнату, а не просто переставить в ней старую мебель. «Перестроить комнату» означает увидеть и реализовать потенциальную возможность принципиально новой формы организации. Я называю ее квантовой организацией. Но для построения компании нового типа нужно научиться по-новому мыслить – а именно задействовать все возможности мозга. Это значит овладеть всеми тремя видами мышления.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.