Глава седьмая Служебный роман

Глава седьмая Служебный роман

Звонит Тамара с тринадцатого этажа.

– Ты свободна? Можешь принести мне в туалет на шестом косметичку из моей сумки – желтая большущая сумка в кабинете на полке.

– Конечно. Две минуты.

– Жду.

Тамара работает в слияниях и поглощениях. Даже не в простых слияниях и поглощениях, а в особенно секретных, на которые нужно получать разрешение властей и от судьбы которых часто зависит будущее целой промышленной сферы. Подчиняется ее отдел напрямую Герману.

Тамара – это стихия, ураган стопроцентного позитива. Горячая польская женщина, ростом метр с кепкой на коньках, весом пятьдесят килограммов, если взвесить со всей ее изобильной бижутерией. И все равно кажется, что большая часть этих килограммов приходится на огромную кудрявую рыжую шевелюру. Мы Тамару очень любим, но видим крайне редко, так как она ездит в командировки чаще, чем я и Камилла, вместе взятые. С Тамарой мы обычно едим суши по пятницам, примерно раз в месяц. Она сносно говорит по-русски и виртуозно ругается матом, и ей одной из всего моего окружения, я не могу прямо заявить, что не переношу этого. Она считает, что Камилла хорошо повлияла на Германа, но нет предела совершенству.

Тамара сидит в туалетной кабинке, с красными глазами, опухшим носом и дрожащими руками. Понадобится минимум полчаса, чтобы лицо пришло в норму. Отвлекаю ее разговорами о коллегах. Если Тамара начнет сейчас рассказывать, что случилось, то снова разревется.

– Ты можешь прямо сейчас исчезнуть из офиса?

– Могу. Давай я принесу пальто, и тебе не надо будет подниматься. Своим я навру, будто звонили из школы и сказали, что Пашка заболел. Поедем ко мне и поболтаем, хочешь?

– Спасибо. И Камилле не говори ничего.

Полчаса спустя в Тамарином «мини-купере»:

– Вызывает меня сегодня Герман и сообщает, что на прошлой неделе ему позвонила жена Кристофера, одного из коллег, с которыми я недавно ездила по работе в Польшу. Говорит, что жена эта плакала в трубку и требовала меня с ее мужем больше в командировки не посылать, потому что она ревнует. Я-де разрушаю их семью. Герман не хочет вмешиваться в мою личную жизнь, это мое дело, но в командировки с Кристофером я больше ездить не буду.

– Почему Герман не послал подальше эту сумасшедшую бабу? Он вообще знает, что ты замужем? А что с Кристофером случилось? И кто это?

– Не только не послал. Ты слушай! Эта баба звонила мне после той командировки – типа оставьте моего мужа в покое. Я ей говорю: с чего вы взяли? А она в ответ – мол, муж дома упоминал, что мы вместе в командировку едем, а я из Польши родом, поэтому обещала показать ему Варшаву. Естественно, мы каждый день ходили куда-нибудь ужинать, то сами, то с клиентами. Жена ему названивала по нескольку раз за вечер, он был вынужден выходить из-за стола, чтобы с ней поговорить. И вот по телефону она мне заявляет: «Как, вы думаете, я должна себя чувствовать, когда мой муж каждый вечер с вами в ресторане в другой стране развлекается, а я тут одна с двумя больными детьми дома сижу и никуда выйти не могу». Я отвечаю, что была в ресторане не именно с ее мужем, а с десятком коллег и объясняться ей нужно с ним, а не со мной. Я сомневалась, передавать ли этот разговор Кристоферу, но он прямо как испарился. По телефону не хотелось, все же не такой он мне близкий знакомый, а лично мы за последнюю неделю не виделись. Теперь-то мне понятно, что он меня избегал. Словом, я выбросила все из головы, а у дуры этой, видимо, что-то заклинило, вот она Герману и позвонила. Оказывается, всю неделю они совещались обо мне с руководителем Кристофера и пытались выработать «позицию». Опросили всех участников той поездки, было что-нибудь между нами или нет. Я и не подозревала ничего.

– А кто такой этот Кристофер? Я его знаю?

– Ну видела, может, такой, лет сорока пяти, седоватый-лысоватый, в очках круглых, ходит и руками размахивает взад-вперед, у него еще галстук всегда немного короткий, хотя сам он невысокий.

– Этот?! Да мне в страшном сне не могло присниться, чтобы у тебя с ним было что-нибудь. Вы же с разных планет, да и староват он уже для ловеласа. Как-то это все смешно и дико.

– Ага, прямо обхохочешься!

– Что же они самого Кристофера не спросили?

– Еще спросят. Когда они дошли до Родриго, ну, помнишь, испанец на нашем этаже, он с нами ездил (блин, единственный настоящий мужик в команде, как оказалось), тот сразу же возмутился, что все эти допросы ведутся за моей спиной. Он Герману ультиматум поставил: либо сам Родриго сейчас пойдет и мне все расскажет, либо руководители возьмут это на себя. Иначе я, возможно, так ничего бы и не узнала.

– Действительно, настоящий мужик. Знаешь, я все-таки не понимаю, почему они стали слушать эту безумную тетку? Ну какое она имеет право указывать Герману, кого с кем в командировку посылать? Даже мы, работая тут, не осмеливаемся просто так Герману позвонить. Где он и где жена этого Кристофера?

– Ты дура наивная. В глазах немцев все мы, славянские женщины, – потенциальные шлюхи. Как только что-то похожее случается, вся наша блестящая работа и образование – ничто по сравнению с истерикой скучающей немецкой домохозяйки.

– Так именно Герман и должен был понять, что тетка не в себе. У него с женой тоже что-то подобное было. Кажется, она не работала и постоянно в депрессии пребывала. Не ожидала я от него.

– Поэтому я и предупредила тебя ничего Камилле не говорить.

– И что ты делать будешь? Может, все-таки тебе поговорить с Кристофером. Он же должен объяснить, что ничего не было, что жена его не в своем уме.

– Да не в Кристофере дело. И так понятно, что он просто тряпка, а не мужик. Я так и сказала Герману, что мне очень хочется уволиться. Не могу забыть, как последнюю неделю весь отдел только и делал, что сплетничал за моей спиной. Мне невольно создали репутацию шлюхи, а продолжать работать в такой атмосфере я не вижу смысла. Герман сразу стал меня убеждать, что никто ничего плохого обо мне не думает, а моя профессиональная репутация очень высока и что я вообще у них звезда.

– Ну ты и есть звезда.

– Да не в этом дело.

У Тамары звонит мобильник, и лицо перекашивает гримаса.

– Кристофер.

– Мы в России говорим: «Вспомни дурака, он и появится».

Тамара быстро одевает hands-free , не снижая скорости, и по взгляду видно, что к бою готова.

– Да, Кристофер… Да, он мне сказал… Да, Герман это тоже говорил… ОК. Я понимаю… Без проблем.

– Ну?

– Его вызвал Герман, видимо, вскоре после меня. Объяснил, что звонила его жена. Этот трусливый придурок подтвердил Герману, что между нами ничего не было и что у него очень ревнивая жена. Оказывается, это не первый раз, когда она подозревает без повода, и ему очень жаль. Он типа дико извиняется, что все так получилось.

– И все? Он хоть знал, что его жена звонила тебе?

– Не знаю, не сказал. Герман ему посоветовал больше времени проводить с семьей. У тебя дома есть что-нибудь покрепче выпить или сначала в магазин заедем?

– Коньяк будешь? Слушай, ну ты же не всерьез собралась увольняться?

– А почему бы и нет? Что, я себе работу не найду?

– Ну три месяца тебе все-равно придется отработать, а за это время все быльем порастет.

– Ох, ну как же я завтра на работу пойду? Они же все смеяться надо мной будут.

– Родриго не будет. И девчонки не будут. На мужиков, конечно, нельзя положиться. А ты не хочешь выступить в открытую на ближайшем собрании отдела, рассказать все, как было. Ну, чтобы и Кристоферу и Герману было стыдно за их поведение. И судачить будет больше не о чем.

– Нет. Не хочу привлекать к себе еще больше внимания. И так уже обо мне достаточно сплетен.

– А зря. Ты бы всех заставила заткнуться.

– Понимаешь, если бы я это сделала, то отомстила бы Кристоферу и поставила Германа в неловкое положение. А пока что я жертва. Герман, скорее всего, чувствует себя немного виноватым, а значит, у меня есть негласное право о чем-нибудь его попросить. Лучше я подумаю, что мне может от него понадобиться. На МВА , например, податься. Я давно собиралась, а теперь ему будет неудобно мне отказать.

– Умница ты! Настоящая барракуда. Я тобой горжусь. Но давай Камилле все-таки расскажем об этой истории. Пусть она дальше сама решает, говорить ей с Германом или делать вид, что ничего не знает.

– Тогда сама ей расскажи. Без меня. А то я боюсь не удержаться от какого-нибудь нелестного комментария в его адрес.

– Договорились.

Меняем тему и обсуждаем достоинства и недостатки различных школ МВА . Мы ничего не забыли, даже, наоборот, меня задело ее замечание о славянских шлюхах. Но сказать тут больше нечего, да и не в наших правилах зацикливаться на негативе.

Правда, сразу же после ухода Тамары я звоню Камилле и начинаю рассказывать ей все по порядку. Камилла перебивает меня на середине третьего предложения:

– Я знала. Герман со мной советовался. И просил меня никому ни о чем не говорить.

– И что ты ему посоветовала?

– Я посоветовала ему рассказать все Тамаре, но Герман опасался, что она поднимет шум. Он сказал, что считает своим долгом постараться сохранить мир в семье Кристофера, раз уж не смог сохранить его в своей собственной.

– А ему не пришло в голову, что у Тамары тоже есть семья и вообще это не слишком профессионально – позволять ревнивой бабе вмешиваться в рабочие дела и указывать, кого с кем и куда в командировки посылать?

– Герман сказал, что его бывшая жена вполне могла себя так же повести, и поэтому он не может винить эту женщину. Ему нужен покой в компании, а не эскалация конфликта. Ему кажется, что Тамара сильная и все это переживет.

– А тебе не кажется, что это трусость и лицемерие?

– Но я и его могу понять.

– Тамарка хоть и сильная, но рыдала сегодня в туалете. Я ее выводила из здания по пожарной лестнице, чтобы в лифте ни с кем нечаянно не столкнуться. Она переживает, что в отделе все считают ее шлюхой, и даже хочет увольняться. Какая бы она ни была сильная женщина, с несправедливостью встретиться всем обидно.

– Хочешь, я с ней поговорю?

– Лучше завтра. И лично. Меня, правда, завтра в офисе не будет, я в Лондон улетаю. Но сегодня Тамара вряд ли тебя поймет, особенно потому что ты знала и ей ничего не рассказала.

– Вот мне и аукнулась работа с Германом в одной компании.

– А как ты считаешь, он действительно думал, что у Тамарки с Кристофером могло что-то быть?

– Мне кажется, не исключал такой возможности, хотя и подчеркивал, что его это не касается. А еще говорил, что Тамара – очень яркая личность.

– Значит, она была права, когда говорила, что немецкие мужчины во всех славянских женщинах видят потенциальных шлюх и что наши достижения в карьере ничего не стоят против обвинений отчаянных арийских истеричек.

– Я тоже об этом думала. Мне вообще очень неспокойно из-за этой истории. Похоже, у Германа всплыли в связи с этим какие-то личные комплексы. Только я сама еще не могу разобраться, что к чему. Позову завтра Тамару на ланч.

Ну и история! Если Герман считает Тамарку буйной и ненадежной, почему доверяет ей серьезные проекты? И потом, насколько слепым нужно быть, чтобы поверить в роман между звездной Тамаркой и аморфным растяпой Кристофером? Или славянская шлюха должна почитать за честь раздвигать ноги перед последним арийским уродом?

Уже вечер. Паша погрузился в компьютерную игру, Тамарка с мужем, Камилла с Германом, мне очень хочется обсудить с кем-нибудь сегодняшние новости, но Алекс почти никого из действующих лиц не знает, поэтому рассказывать ему что-либо по телефону бесполезно.

На следующее утро, невыспавшаяся, но одухотворенная, я улетела в Лондон. Интересно, это совпадение или нет, что и я, и Тамара, и Камилла, и многие другие наши подруги очень любим путешествовать, особенно путешествовать по работе? Может, мы так убегаем от неприятных мыслей? Новый город, новый проект, требующий полной концентрации, новые люди, и ты просто не имеешь права привезти к ним весь свой багаж сомнений и разочарований. Каждый город дает тебе возможность начать жизнь с нуля и построить все заново – хотя бы на несколько часов. Эти люди не знают ничего о Кристоферах и прочих офисных сплетнях, о недоделанных ремонтах, пропущенных родительских собраниях, ушедших мимо тебя повышениях. Они знают только, что ты энергично входишь в их офис, постукивая классическими шпильками Louboutin , знаешь свое дело и решаешь проблемы в срок. Кстати, у меня есть теория, почему профессия наемных консультантов не умрет никогда. Думаю, потому, что сотрудники наших клиентов не столько заинтересованы в эффективном решении проблем, сколько озабочены собственной карьерой. Их мнение всегда предвзято, а консультантам абсолютно все равно, кто продвинется или отодвинется в конечном результате. У нас никакого личного интереса, поэтому мы объективны. И так, наверное, будет еще очень долго.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.