Глава 10 Человек ли чиновник

Глава 10

Человек ли чиновник

Главное для лоббиста — понять образ мышления чиновника. Важно знать, как чиновник оценивает ту или иную ситуацию и свою «роль в истории» — ведь от этого зависит способ и стиль взаимодействия, который лоббист выбирает мгновенно. Кроме того, эффективная работа с чиновником требует знания его «среды обитания», то есть связей и процедур. И, конечно, нельзя забывать о том, что чиновники — тоже люди. Их надо любить или, по крайней мере, уважать. А еще лучше — уметь быть им полезным.

Обывателю может показаться, что чиновники представляют собой целостное сообщество, состоящее из «андроидов», лишенных индивидуальности. Лоббисты знают, что это не так.

Всех чиновников, по большому счету, можно классифицировать по двум критериям: происхождению и месту в служебной иерархии. Эти два критерия определяют все в их профессиональной жизни и служат для лоббистов отправной точкой в процессе налаживания сначала хоть каких-нибудь отношений, а потом уже человеческих.

Биография и специфика основного места работы накладывают на личность чиновника неизгладимый отпечаток и определяют характер его взаимодействия с лоббистами. Например, с точки зрения Даниила Бримана, заметна разница между чиновниками, которые пришли на государственную службу из бизнеса, и теми, кто всю жизнь посвятил госслужбе. Третий тип — это те, кто пришел в госорганы из научной сферы. «Бывшие менеджеры быстрее понимают проблемы бизнеса. „Ученые“ внимательнее относятся к экспертным заключениям, тщательнее анализируют аргументацию, но при этом не сильны в „аппаратной борьбе“. Чиновники со стажем, наоборот, тщательно следят за подводными течениями, интригами — больше обращают внимание на рекомендации, личные знакомства и связи. Они также часто сильнее зависят от своих помощников и советников, поскольку не всегда досконально разбираются в вопросах, которые курируют.

Я не замечал какой-то разницы в работе с федеральными или региональными чиновниками. Понятно, что масштаб мышления и интересов — разный и зависит от границ влияния. А так можно сказать, что среди чиновников встречаются кто угодно: и бывшие менеджеры, и научные работники, и профессиональные политики. И ко всем нужен свой подход», — уточняет Даниил Бриман.

Согласно подсчетам Михаила Дворковича, чиновников в нашей стране — два миллиона человек, и делятся они на четыре категории: «Первая категория — это те, которые работают со времен советской власти, давно привыкли и будут работать за любые деньги. В большинстве случаев это порядочные люди. Они не берут взяток, потому что в прошлом не научились, так как никто не давал. Но они не способны к инновациям, делают свою работу как автоматы. И таких служащих огромный пласт — 60 % всех чиновников.

Вторая категория — это чиновники, пришедшие на работу в органы государственной власти за последние пятнадцать лет. Они деньги либо уже заработали, либо у них зарабатывает второй член семьи, либо родители, а они пришли получать опыт и знания. Такие служащие лет через пять-семь переходят на высокооплачиваемую работу, или организуют свой бизнес за счет наработанных связей, знаний, опыта, или продолжают карьеру в госорганах, так как хотят стать министром или президентом. Ко второй категории часто относятся дети богатых родителей, которые не нуждаются в хорошей зарплате и взятках.

Третью категорию чиновников составляют откровенные карьеристы, которые готовы терпеть лишения для того, чтобы сделать карьеру. Они тоже порядочные люди, поскольку карьера на государственной службе предполагает антикоррупционный подход к работе.

Четвертая категория — это те люди, которые пришли в госорганы зарабатывать деньги. Таких наберется человек тридцать из тысячи. К сожалению, именно эти три процента формируют мнение о федеральных органах власти. Хотя, конечно, в подавляющем большинстве случаев чиновники — порядочные люди. Сюда следует прибавить и тех, кто не является чиновниками: они представляют бюджетную сферу и берут взятки у народа. Так, представитель ГИББД не определяет деятельность министра МВД, но министр должен помнить, что о нем думают именно по работе этих людей».

Свою типологию чиновников предлагает Олег Калинский. Он выделяет «командных игроков», «карьерных госслужащих» и «чиновников на короткий срок» и подробно объясняет, чем мотивировано поведение того или иного государственного служащего в зависимости от его принадлежности к тому или иному типу.

«Командный игрок». В органах государственной власти, как и в российском бизнесе, функционируют команды. В принципе в России превалирует командный способ управления. Люди давно друг друга знают, работают вместе, доверяют друг другу и поддерживают своих. Соответственно, командный игрок-чиновник переходит с места на место за своим руководителем и может менять места работы в зависимости от того, где оказывается его патрон. При этом не исключен и переход из органов власти в бизнес на определенном этапе. Затем возможно и возвращение во власть.

«Карьерный госслужащий». Карьерных госслужащих в России все меньше и меньше. А жаль. Большинство из них — «золотой фонд» органов власти, люди, которые знают отрасли вдоль и поперек, опыт которых неоценим. Многие из них в прошлом руководили крупными заводами, а в министерство приходили в советские годы на заслуженное повышение. Они до сих пор могут по памяти рассказать о том, как устроена черная металлургия, какой завод и когда был запущен, что именно производит и за счет чего выдерживает конкуренцию на внешних рынках по сей день.

Проблема здесь одна — их возраст. К сожалению, многие либо пенсионного, либо предпенсионного возраста. А молодежь, как мне кажется, не спешит делать карьеру госслужащего в долгосрочной перспективе в связи с более привлекательными условиями работы в бизнесе. В связи с этим часто знания и опыт карьерных госслужащих не передаются молодым.

«Чиновник на короткий срок». Чаще всего именно молодые люди с дипломом о высшем образовании без опыта работы или с небольшим опытом составляют эту категорию.

В их стремлении узнать, как функционирует государственный механизм и какое министерство за что отвечает, ничего плохого нет. Наоборот, зачастую они своей энергией и задором активизируют процессы во многих ведомствах, привнося новые идеи. Но, как правило, после нескольких лет они уходят в бизнес, который готов платить намного больше государства, что, особенно в таком дорогом городе, как Москва, имеет большое значение.

Не факт, что бывшие чиновники, уйдя в бизнес, никогда не вернутся на госслужбу. Это возможно, особенно если они попадут в команду и перейдут в первый тип, описанный выше.

Основную роль в определении типов чиновников играет их статус в служебной иерархии. По мнению большинства лоббистов, именно статус характеризует особенности процесса принятия решения чиновником. В зависимости от статуса чиновник может или не может позволить себе творческий подход к процессу принятия решения даже в рамках строго регламентированной государственной службы.

Евгений Рошков разделяет всех чиновников на два типа — «политиков» и «технократов» — и подробно рассказывает о том, как статус влияет на работу чиновника и как выстаивать отношения с разными типами чиновников: «У первого типа чиновников мотивация деятельности политическая, а у второго — технократическая. Чиновники любого уровня и ведомства, министерства, региона, любой ветки власти, начиная с уровня начальника департамента в министерстве или аппарате правительства и вверх по иерархии, работают с политической мотивацией. Факты, которые ты доносишь до такого чиновника, становятся на весы рядом с „гирьками“, которые имеют политическую составляющую: общий политический тренд, целесообразность, риски принятия или не принятия того или иного решения, внутриведомственная конкуренция и понимание состояния этой конкуренции. Начиная с этого уровня человек больше не мыслит сухими фактами, которые необходимы для принятия того или иного ведомственного решения.

Чиновники, начиная с заместителя начальника департамента и вниз до уровня специалиста, работают с технократической мотивацией. Здесь для принятия решения чиновник ориентируется на его суть, сроки, качество, глубину информации и ее анализа, широту и обоснованность решения. Представители этого класса чиновников — „рабочие лошадки“ государственного механизма. Как правило, начинающие лоббисты недооценивают эту категорию чиновников. Есть мнение, что все решения принимаются вверху, а потом спускаются и, чтобы что-то принять, надо сразу идти к премьер-министру. Он даст распоряжение, и все будет решено. Это большое заблуждение. Такое если и случается, то один шанс на сто. Обычно все бывает наоборот: решения готовятся снизу, а потом постепенно, проходя всю иерархию, выливаются на поверхность и утверждаются наверху. Средний и низший уровень в иерархии чиновников иногда самый главный, а политическая мотивация, общая целесообразность — это уже более высокий уровень принятия решений, на котором многие лоббисты до сих пор обжигаются.

Мы, учитывая цикл принятия решений в госорганах, предпочитаем работать с низовым уровнем и постепенно доводить вопрос снизу вверх. Или как минимум „смешивать“ оба уровня. Начинаем с конкретного специалиста, закрепленного за областью, работаем с ним, а дальше уже, по мере движения и степени проработки вопроса, выходим на более высокий уровень. С чиновником-технократом проще работать, так как быстрее находишь общий язык с точки зрения донесения информации. Когда приходишь на более высокий уровень, надо искать сложные комбинации донесения информации и расстановки приоритетов. Для разных людей приходится интерпретировать и расставлять акценты по-разному, собирать для них разную дополнительную информацию, не относящуюся к вопросу. А например, на более высоком уровне бытует обмен информацией. То есть лоббист приходит и делится с чиновниками сведениями о том, что происходит в конкурирующих и сопряженных ведомствах. Это является очень ценной валютой, потому что тогда чиновник понимает, что происходит в смежных министерствах и как это будет влиять на его решения, на его деятельность в целом, и с уважением относится к лоббисту — источнику такой информации. Хотя здесь нужно соблюдать меру, чтобы не прослыть „болтуном“.»

Петр Орджоникидзе отмечает другой аспект политической составляющей работы чиновника. Он в своей типологии опирается на принадлежность чиновника к партии или «группировке»: «Если есть политическая составляющая, необходимо понимать, откуда чиновник „вырос“, какую позицию занимает в партийных структурах, в какую неформальную команду власти включен — ведь чиновники могут представлять разные ведомства и даже разные ветви власти, но быть единомышленниками. Есть силовики, либералы, коммунисты. Это не значит, что при общении с чиновником его надо воспринимать „под этим соусом“, но такой аспект личности тоже надо иметь в виду».

Олег Румянцев рассказывает про свои личные заслуги в работе с чиновниками: «Среди чиновников есть премьер-лига, которую представляют президент и премьер-министр, есть высшая лига — это вице-премьеры, спикеры палат, помощники президента, и есть первая лига — представители комитетов Госдумы, министры. Это все разные уровни принятия решений.

Когда меня пригласили в компанию Shell, передо мной поставили задачу сделать из малого представительства в России крупную компанию. Я активно помогал им, и при моем самом непосредственном участии было принято решение об инвестировании и развитии проекта „Сахалин-2“, и по моему предложению, казавшемуся руководству компании невероятным, мы установили нормальную практику нескольких встреч в год с президентом Владимиром Путиным. Для представителей Shell это тогда казалось чем-то недостижимым. До моего прихода в компанию они не могли встретиться даже с министром экономики Германом Грефом. Мне удалось сформировать нормальное и рабочее взаимодействие с президентом, и именно в процессе этих встреч решалось большое количество вопросов. Общение с премьер-лигой было нормальным, рабочим, спокойным».

Несмотря на столь позитивное решение Олегом Румянцевым всех «нерешаемых» вопросов, в дальнейшем его рассказе о чиновниках молодого поколения сквозит обеспокоенность: «Есть проблемная зона взаимоотношений с бизнесом, связанная с приходом во власть молодых чиновников, являющихся порождением „беспредела“ девяностых годов, той ситуации, когда чиновник был предоставлен сам себе, когда не было парламентского контроля, которого нет и сейчас. Становится страшно. Новое поколение, представителям которого не более сорока лет, циничное, бездуховное, агрессивное, карьеристское. Проблема с отношениями с чиновниками этого призыва будет серьезной, потому что с изъятием из нашей жизни Верховного Совета как органа, контролирующего верховную власть, президента и премьер-министра, и с принятием Конституции, в которой никакого контроля над верховной властью не существует, был выпущен из бутылки опасный джинн вседозволенности, сформировавший новое поколение. Те, кто выпускал этого джинна, не понимали, что они открывают ящик Пандоры. Как обратно посадить чудовище в бутылку? Будет сложно. Это поколение сейчас начинает приходить во власть. Оно очень специфическое, со своими понятиями, отличными от тех, которые провозглашают честное благо».

Контрастирует с вышесказанным позитивное мнение Владимира Сенина. Выделяя два типа чиновников, он считает, что работать эффективно можно с любым чиновником: «Первый тип чиновников — люди некреативные, для которых основная задача — строго соответствовать нормам, в которых они существуют. Таких всегда преследует боязнь ошибиться и принять решение, которое вызвало бы некоторые вопросы или неудовольствие у руководства. Такой человек постарается ничего не делать, если у него не будет прямого поручения от своего руководителя. Это может быть эксперт, который запятую не передвинет, пока ему не скажет руководитель, и человек высокого ранга, обладающий большими властными полномочиями и возможностью принимать решение строго по заданной регламентом колее. Второй тип чиновника — это человек, который в рамках своих функций старается свободно мыслить и находить решение. С такими можно говорить и аргументированно договариваться. Но и с первыми возможно».

В заключение хотелось бы представить типологию чиновников Марины Бортовой: «Чиновники делятся на три основные категории. Первая категория, самая малочисленная — это молодые люди 30–45 лет, которые кайфуют от того, что занимаются решением задач на государственном уровне, и осознают свою ответственность. Они понимают, что росчерк их пера кому-то даст дорогу, а кому-то усложнит путь, и не боятся брать на себя ответственность. Имена представителей первой категории чиновников звучат во всех СМИ, их часто поливают грязью за активность и обвиняют в лоббизме, но они эффективны.

Вторая категория — серая масса, главная задача которой заключается в том, чтобы ее не трогали, чтобы с ней ничего не случилось. И так на всех уровнях. Философия деятельности таких чиновников заключается в следующем: „Можно и выше подняться, но главное — усидеть на нынешнем месте“. Они очень злятся, когда к ним приходят с вопросами. Такие люди не „горят“, хотя часто „горели“ раньше. Поэтому, на мой взгляд, должна быть ротация. Люди устают и становятся пустыми. Я это на себе почувствовала. Так происходит, когда заранее понимаешь природу и знаешь все варианты развития любой рабочей ситуации. Становится неинтересно, появляются ирония и цинизм. В таком состоянии невозможно реки вспять поворачивать — необходим авантюризм, присущий молодым.

И третья категория чиновников — это хорошие люди, но они не „застрельщики“. Они и работают много, и рады сделать что-то полезное и важное, но им не хватает стали, жесткости, чтобы на чем-то настаивать, с кем-то бороться, вставать в оппозицию».

С чиновниками сложно, но без чиновников лоббисту нельзя никак. Чиновники — это обычные объекты лоббизма. Именно на них лоббисты и джиарщики оттачивают свой профессионализм. И каждый из объектов — сначала живой человек с массой ограничений, которые накладывает работа, и только потом объект или инструмент лоббистских проектов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.