Карл Маркс

Карл Маркс

«Сомнительная слава преследовала его повсюду».

Френсис Уин, автор книги «Карл Маркс»

«Как Дарвин открыл закон эволюции человеческой природы, так Маркс открыл закон эволюции человеческой истории».

Фридрих Энгельс, из речи на похоронах Карла Маркса

На первый взгляд может показаться, что Маркс в течение длительного периода жизни не выстраивал собственной стратегии, так же как и не имел ясного представления о том, чему он должен посвятить свою жизнь. На самом деле его стремление к необъятной власти находило выражение в параллельном претворении в жизнь двух колоссальных по масштабу намерений.

Первое заключалось в том, чтобы во что бы то ни стало завладеть безраздельным вниманием политиков и специалистов в близких к политике областях. Прежде всего, вырастая в их глазах как крупный теоретик и неординарный мыслитель, Карл Маркс намеревался распространить свое влияние на широкие слои общества. Неотъемлемым механизмом внедрения марксовских утверждений в сознание обывателя должна была служить журналистика. И действительно, она с собачьей верностью работала на Маркса даже тогда, когда он уже вырос в своих аналитических изысканиях до уровня титана. Однажды освоив это ремесло, Маркс постоянно пользовался средствами массовой информации как промежуточным звеном в искусно отлаженном цикле продвижения своих идей. Он стремился к тому, чтобы манипулировать сознанием наиболее развитой части общества – интеллектуалов, которые должны были продвигать его идеи дальше в глубь общества. Правда, стоит заметить, что Маркс не преувеличивал мощи газет, отдавая предпочтение глобальным работам, призванным отвечать на ряд ключевых вопросов. Когда сотрудничество с газетами становилось обременительным, он просил подключиться к написанию статей Фридриха Энгельса. Исследователи утверждают, что значительная часть подписанных Марксом газетных материалов была написана именно его соратником и ближайшим другом, который жертвовал частью своего авторитета в пользу непревзойденного стратега.

Вторая часть избранной стратегии заключалась в том, чтобы практически внедрять разработанные идеи при непосредственном контакте с тщательно отобранными из людской массы посредниками. Но часто она оказывалась для Маркса малопригодной. Чрезвычайно тяжелый в общении, беспощадный критик всего, что не совпадало с его мнением, а порой и просто редкий нахал в будничной жизни, он, как оказалось, просто не выносил людей. Порой Марксу просто доставляло удовольствие уничтожать их своим мощным крупнокалиберным интеллектом, что почти неминуемо приводило к разрыву навеки. Поэтому первые попытки возглавить и эффективно управлять Организацией оказались если не тщетными, то малоэффективными. Хотя нет сомнения и в том, что Союз коммунистов сыграл в жизни разработчика революций уникальную роль. Сформулировав для своей Организации глобальную цель в виде «свержения буржуазии» и установления «власти пролетариата», Маркс пытался руководить ею преимущественно дистанционно, рассылая директивы в лучшем случае с Энгельсом. Он был слишком замкнут и слишком практичен одновременно. Тратя же поневоле уйму времени на решение административно-организационных проблем, он слишком скоро осознал, что такие темпы преградят путь быстрому появлению и проникновению в общество его глобальных аналитических исследований. Работа с людской массой оказалась крайне неблагодарной: Маркс погряз, кроме всего прочего, в судовых процессах и внутренних разборках, не приносивших ничего, кроме разочарований и опустошенности.

Главным, что он вынес из первого периода работы с Организацией, стал «Манифест коммунистической партии». Это лаконичное и в то же время чрезвычайно емкое программное изложение действий Организации оказалось монументом Марксу и Энгельсу, поскольку в один момент вывел их в ранг основоположников-теоретиков развивающегося движения. «Манифест» вышел за двумя подписями, хотя его написал один Маркс, поступивший довольно расчетливо, потому что не только навсегда втянул друга в свое Дело, но и фактически обязал помогать ему в течение всей оставшейся жизни.

На этот период жизни Маркс определился, четко решив для себя, что наиболее выигрышной деятельностью будут теоретические исследования, анализ и генерирование идей. После «Манифеста» он понял, что этот путь гораздо более эффективный и более приемлемый для его природы. Лучше за пультом управлять человеческими умами, завладевая ими постепенно и безраздельно, чем пытаться строить неуклюжие массы на баррикадах. Если верить историку Кирку Уиллису, к тридцати двум годам Маркс совершенно отказался от формирования живых последователей своих идей в среде пролетариата, зато совершенно точно сформулировал для себя усовершенствованный план действий – «интеллектуальный разгром классической политэкономии». Другими словами, Маркс оказался способным самокритично и непредвзято оценить свою предыдущую деятельность и быстро скорректировать свой жизненный курс, сформировав новую стратегию реализации идей. Он решил сделать из себя великого пророка, предсказателя грандиозных потрясений общества и изменений существующего миропорядка. И неизменно верный Энгельс его полностью поддержал, уже через несколько лет называя партии «стадами ослов» и считая абсолютно неприемлемым для себя и для Маркса серьезные связи с какими-либо общественными или политическими течениями.

Однако на деле существовало еще слишком много дополнительных препятствий, мешавших Марксу без остатка отдаться упоительной работе. Вырабатывая новые подходы к объединению политики и экономики, он продолжал сумбурно и непостоянно работать в различных журналах. Всегда до тех пор, пока обеспокоенные власти не изгоняли его страны. Лишь после того как он, сменив несколько неуютных пристанищ в Европе, смог наконец осесть в Лондоне, Маркс твердо решил уменьшить революционный бунтарский пыл, оставить попытки руководить Союзом коммунистов и сосредоточиться на создании основополагающих емких творений. Это имело ключевое значение – Маркс оставался человеком действия, напрочь отвергая какие-либо мечтания.

Кроме того, в обыденной жизни Маркса присутствовало слишком много интриг и бесшабашного пьянства. Впечатляющие разрядки в пабах все же оставляли слишком заметный след на темпах работы. И на более чем скудном семейном бюджете. Пожалуй, вследствие этого искусительного расслабления и особенно из-за почти непрерывного растрачивания сил на непримиримую борьбу с ветряными мельницами в виде оппозиционеров марксовским идеям в рядах коммунистов и просто недоброжелателей, работа вовсе застопорилась бы (создание «Капитала» и так растянулось почти на полтора десятилетия). Если бы не два существенных «но»… Во-первых, он компенсировал своей уникальной работоспособностью большую часть временных потерь. А во-вторых, он напрочь отказался думать об исполнении обязанностей главы все разрастающегося семейства в нормальном понимании этого слова. Этот могущественный аналитик просто не желал думать о необходимости улучшить благосостояние семьи. Вернее, он твердо решил закрыть финансовые бреши за счет чего угодно, но только не собственной работы. Часть средств он получал за свои книги и статьи, часть выбивал из богатых родственников или получал в виде завещаний от них. Но этого никогда не хватило бы, чтобы оплатить даже часть амбициозных запросов самого Маркса. Львиную долю вечно недостающих денег он периодически получал от доброго друга Энгельса, который, работая в торговой сети своего состоятельного отца, тайно субсидировал непримиримого основателя коммунизма. К этому стоит добавить, что Маркс без каких-либо угрызений совести превратил свою жену Женни – некогда привыкшую к уюту и роскоши романтическую баронессу фон Вестфален – в феноменально неприхотливую женщину. В женщину-соратника, которая вскоре заменила ему секретаря и помощника, став одной из тех немногих людей, кто был способен разобрать крайне путаный почерк Маркса. Главное – ему удалось приспособить окружающий мир под удовлетворение своих часто нескромных потребностей. Конечно, Маркс отчаянно пытался, насколько это было возможно при нищенских доходах, дать своей любимой Женни возможность отдохнуть на берегу моря или, используя другие хитрые механизмы, напомнить ей, что она женщина знатного рода. Но только без ущерба для его работы, которая была всем. С того момента, когда Маркс непосредственно прикоснулся к формированию своей идеи и, тем более, к поиску эффективного пути для решения поставленных перед собой задач, ему стало решительно безразлично, что творится с окружающим его миром и находящимися возле него людьми. Лишь изредка вопли семьи, почти всегда находящейся на грани нищеты, отрывали Маркса от полуреального мира и на непродолжительное время возвращали к действительности. Этого человека не остановила даже гибель четверых детей, которых дикое нищенское существование в Лондоне если и не убило, то, безусловно, незримо способствовало фатальному развитию болезней. Детская смертность в семье Марксов – это в большей степени результат, вызванный удивительной одержимостью и эгоцентризмом отца семейства, его отношением к жизни и к окружавшим его людям. Если подвести общую черту под действиями Карла Маркса по отношению к окружающим, то его позицию можно трактовать не иначе как энергетический и ресурсный вампиризм. Себя он считал ВСЕМ, весь остальной мир – НИЧЕМ!

Безусловно, наиболее важным качеством Карла Маркса, которое обусловило его невероятный успех, была способность тотчас увидеть в настоящем то, что может оказать влияние на будущее. Во многих трудах о Марксе не раз упоминается его пренебрежительное отношение ко всему преходящему, он всегда размышлял о последствиях, и развитие такого аналитического синтеза, непременно трансформированного на практические области жизни, давало этому человеку возможность создавать яркие образы прогнозирования. Наиболее характерный пример марксовского подхода к анализу приводит в своей книге о нем Френсис Уин, когда упоминает о первом знакомстве ученого с моделью железнодорожного электрического двигателя. Будущий патриарх коммунизма тотчас принялся просчитывать, что может дать такое преобразование человечеству. Однако если в экономическом прогнозировании он был далеко не первым и, естественно, отнюдь не одиноким, то перенос экономических последствий на политическую плоскость действительно был в высшей степени новаторством.

Не менее удивительным в общей мыслительной стратегии Маркса является развитый им подход к изучению трудов предшественников. Не доверяя никому, он с точностью ювелира перешлифовывал пласт за пластом уже известных и принятых за аксиому учений. Но вовсе не для критики. Слабые места в старых теориях были нужны ему для развития новых направлений и формирования совершенно новых подходов к решению известных проблем. Карл Маркс таким образом не только отыскивал еще не разработанные месторождения знаний, но и параллельно намечал для себя пути превращения неизведанных залежей в руду, преподнесенную подслеповатому обществу в своих книгах. Именно благодаря тщательному синтезу имеющегося материала Маркс преподнес новое видение частной собственности, что впоследствии стало одной из основ его знаменитого «Капитала».

При этом остается лишь присоединиться к современникам Маркса и изумляться тому, как удавалось этому мыслителю создавать всеобъемлющие уникальные труды в бытовых условиях, абсолютно для этого не предназначенных. В этом проявление еще одного исключительного качества, присущего лишь одержимым навязчивыми великими замыслами. Для того чтобы дать им жизнь и состояться самим, они учатся приспосабливаться к невозможным условиям и обстоятельствам. Космические по масштабам планы неуклонно заставляют их продвигаться все дальше вперед. Маркс обычно работал за большим столом в гостиной, где, как утверждали очевидцы процесса, можно было найти и детские игрушки, и тряпочки, и лоскуты ткани, и грязные чашки с отбитыми ручками, и еще много других предметов, присутствие которых никак не способствует развитию творческого анализа и глубокого синтеза. Пожалуй, списать все это придется на удивительную способность Маркса к сосредоточению и развитому им же уникальному таланту молниеносно отыскивать главное в огромных информационных завалах.

Объективности ради стоит оговориться, что подготовку и публикацию своих эпохальных трудов Маркс откладывал на долгие годы – главным образом вследствие уже упомянутой борьбы с выступающими против его теории людей. Но ничто не могло выбить его из седла окончательно: с мрачной сосредоточенностью узника, навечно приговоренного трудиться над листом бумаги, он был неизменно верен однажды избранному курсу. Бури и шторма трепали его корабль, часто приостанавливая, но Маркс со свойственной ему остервенелостью запускал паровые машины и направлялся дальше.

Хотя в порывах отчаянного безденежья он намекал Энгельсу на желание заняться «каким-нибудь бизнесом», мыслитель, скорее всего, лукавил. Однажды Маркс даже попытался устроиться клерком на железную дорогу, но не сумел. Очевидно, он слишком мало стремился к этому, а вялую попытку предпринял больше для собственного самоуспокоения. В другой раз в переписке с Энгельсом он упоминает, что его дети не ходят в школу, потому что предыдущий семестр не оплачен. А однажды после полного истощения от борьбы с нищетой Маркс и Женни решили отправиться в приют для нищих, предварительно отдав старших дочерей в гувернантки (хотя не исключено, что все эти страсти раздувались с одной лишь целью – вызвать побольше сочувствия у друга Энгельса, который затянул с отсылкой очередной подачки).

Бесчисленные беды сопровождали Маркса на протяжении всей его жизни: они словно вытянулись в бесконечную цепь, сковавшую его крепче любого железа. Но никакие деньги, никая роскошь и уют для семьи не заставили бы его отказаться от завершения идеи. Он был словно околдован; но околдован самим собой, своим самовнушением. В результате идея правила его мозгом и руководила всеми его действиями. Это было сродни сумасшествию.

Может показаться невероятным, но Карл Маркс значительное внимание уделял своему имиджу и внешнему лоску. С самого раннего возраста он учился производить яркое и неотразимое впечатление, что должно было тотчас ставить его в ряд не просто интеллектуалов, а феноменов и даже провидцев. Будучи слабым и легко уязвимым человеком, что особенно видно по переписке с Энгельсом, он, тем не менее, был настолько тщеславным, что вел себя с окружающими вызывающе, относился к себе как к прорицателю и того же требовал от окружения. Не исключено, что это было сублимированной компенсацией продолжительной несостоятельности. Так или иначе Маркс непрерывно подавлял свое окружение, причем не только потрясающим интеллектом: он умел быть язвительным и дерзким, чувствовал, когда можно оскорбить или жестко задеть собеседника, преследуя при этом лишь одну цель – он должен при любых обстоятельствах оставаться первым номером. Похоже, вовсе не случайно многие из тех, на ком Маркс отрабатывал все чудесное оружие, сравнивали его неожиданные выпады с интеллектуальным терроризмом. Имиджевая стратегия Карла Маркса заключалась в том, чтобы по возможности непрерывно демонстрировать колоссальную мощь мыслительного гения, философа-практика, готового дать миру нечто новое и бесконечно важное. Все, кто сталкивался с ним в жизни, отмечали соответствие внешних форм внутренним стремлениям, выражавшимся в безудержной тяге к лидерству и беспредельной власти. Намеренно отращенная грива из волос и густые бакенбарды прорицателя, пламенеющий и испепеляющий любое сопротивление взгляд, походка хищника…

Центростремительное влечение, ощущение растущей интеллектуальной мощи, а порой даже просто упоение собой наряду с довольно очевидными провалами письменных трудов заставили Маркса вновь вернуться на публичную сцену борьбы за коммунизм. На первый взгляд может показаться абсурдной тактика Маркса, который много лет назад оставивший Союз коммунистов с тем, чтобы посвятить себя творчеству, вдруг опять с новыми силами окунулся в гадливый омут интриг, хитросплетений и часто низменных страстей. Однако, с другой стороны, возвращение к малопродуктивной, но изнуряющей общественной жизни и ставки на Интернационал довольно легко объяснить: человеку, отчаянно сражающемуся за власть и политическое влияние в тиши кабинета, которому не удалось стать демоном после долгих лет мученического труда над своими статьями и книгами, нужны были новые потрясения и новые формы достижения успеха. Тем более что во всем этом было и практическое зерно – общественная организация разрасталась и приобретала все большее влияние в Европе, а усиление виртуального влияния на общество со стороны средств массовой информации открывало новые возможности поднаторевшему в работе с информацией Карлу Марксу. Он снова неожиданно проявил гибкость, сумев в подходящий момент скорректировать стратегию продвижения к успеху.

В конце концов ставки искателя успеха на коммунистическом поле оправдались: после многочисленных интриг, по большей части преувеличений и откровенного блефа, а также постепенного распространения «Капитала» и других менее значительных, но более легких для чтения трудов Маркс сумел добиться признания. Он научился с ловкостью бейсболиста ловить момент и мастерски внедрять свои интерпретации происходящего. Остальное за него сделали газеты, выставившие Маркса не просто одиозной личностью, а «зловещим», «крестным отцом терроризма и хаоса», «верховным вождем», который поставил себя во главе «широкого заговора», направленного на построение коммунизма. Но даже крайне негативные публикации, в которых Маркс был назван «вредным, склонным к излишествам немцем», стали хорошим довеском к формированию в коллективном воображении общества гневного образа мессии, несущего со своими прорицаниями новый миропорядок. Конечно, Маркс не мог всего этого просчитать в деталях, но начиная новый виток борьбы, он не мог не осознавать, что избранные им формы продвижения к власти и влиянию вызовут общественный резонанс. Когда учителя коммунизма в ряде европейских газет откровенно начали изображать чудовищем, он сделал вид, что раздражен и готов добиваться опровержений. Но скорее всего, Карл Маркс прекрасно понимал, что скандалы, внезапные изобличения и таинственные, порой мистические открытия журналистов, связанные с его именем, окажутся лучшей рекламой его проповедей. Наверняка Марксу импонировал приобретаемый ореол призрака, бродящего по Европе, – не о нем ли он писал много лет назад в своем «Манифесте»?

Теория и практика в жизни этого заболевшего неизлечимой коммунистической идеей человека сочетались с титаническим трудом. Может быть, потому, что он без остатка отдавал себя достижению даже одного частного результата, не оставляя никаких надежд для параллельное развитие другого дела. Именно так обстояло с теоретическими исследованиями и общественной деятельностью Маркса. Он чувствовал, что не в силах взвалить на свои плечи две ноши одновременно и потому был вынужден оставлять одну, пока силы уходили на «перетаскивание» другой. Именно поэтому после того, как Интернационал выполнил свою миссию в продвижении самого Маркса на олимп мыслителей, отец коммунизма умышленно отправил его штаб-квартиру за океан. Чтобы Интернационал больше не мешал ему в Европе, но и не давал развиваться конкурентам на его благодатной взрыхленной Марксом почве. Главной причиной такого шага была гораздо большая тяга прорицателя к теории и книгам – тут можно было прикоснуться к вечности, а не довольствоваться преходят ним мигом славы на поприще политических интриг.

Может показаться удивительным, но именно человек, написавший «Манифест» и провозгласивший установление «власти пролетариата», был одновременно человеком, люто этот пролетариат презиравший. Это презрение позволило ему сделать смелое предположение, которое воплотил в жизнь его более практичный последователь – Владимир Ленин. А заключалось предположение в том, что революция не может вызреть в массах, ее ростки способны прорасти лишь в небольших элитных группах.

На редкость умелыми действиями Маркс заложил неослабевающее внимание к своей персоне как со стороны полицейских ведомств Европы, так и со стороны средств массовой информации. Может быть, он даже несколько переиграл, потому что однажды этому «безобидному оппозиционеру» было отказано в британском подданстве. Для газетчиков он представлял собой всегда живую скандально-таинственную, а значит, увлеченно читаемую тему. Причем, Маркс вовсе не случайно был удивительно доступен для представителей различных изданий – он хорошо знал цену публикациям и волнам, которые они могут вызвать даже во время тихой политической погоды. Правда, чем старше становился патриарх коммунизма, тем меньше его беспокоили изобличения прессы. А может быть, они даже забавляли его – к старости Карл Маркс стал известным, довольно популярным и даже знаменитым. Тем не менее он всегда оставался верен рабочему ритму: за исключением болезней, он ежедневно по многу часов отдавал корпению над книгами, своими или чужими. Это была непрерывная и очень тщательная работа воспламененного мозга, и было бы удивительно, если бы в такой кипящей голове не родились уникальные идеи.

Отвечая на вопрос, почему ему это удалось, необходимо прежде всего обратить внимание на такие мощные звенья единой цепи, как великолепное самообразование, уникальная работоспособность и жертвование абсолютно ВСЕМ ради достижения результата.

До сих пор невозможно однозначно и наверняка определить степень правоты утверждений Карла Маркса, как и взвесить, сопоставить позитив и негатив его деятельности для человечества. Удивительно, но «Капитал», который он писал многие годы, был прочитан слишком малым количеством людей, чтобы можно было однозначно утверждать эпохальность этого произведения. Оно оказалось настолько трудным, что даже не все друзья и приверженцы Марека сумели одолеть этот труд. Однако вкупе с выступлениями, многочисленными статьями, руководством Интернационалом, а также непрерывными сериями скандальных статей о нем самом Маркс к закату жизни преобразовался в весомую в Европе политическую фигуру. Даже при жизни Маркс почувствовал, что мир считается с ним, всерьез опасается его и готов слушать его. Невозможно отрицать, что степень его влияния на человечество оказалась не просто колоссальной – его учение потрясло, перевернуло мир и до сих пор держит его значительную часть в оцепенении, противопоставляя коммунизм всем остальным формам устройства общества. Это сделало Маркса титаном, человеком, дерзнувшим подняться до самых заоблачных вершин успеха. Благодаря неуклонному курсу и каторжному труду пером он воздвигнул себе памятник на долгие века, который, пожалуй, переживет многие материализованные…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.