5. «Детский сад»

5. «Детский сад»

Мои предложения были одобрены. И я стал начальником «Комплексной службы». Так ее назвали после долгого размышления. Отдел продвижения в агентстве есть. Отдел исследований тоже. А у меня всего помаленьку, в комплексе. Не очень, конечно, благозвучно звучит: «комплексная служба». Но важно ведь не название – суть дела.

Я позвонил отцу, доложил:

– Я теперь большой начальник.

– Да ну…

– Целой службой руковожу…

У него без мамы было не так уж много радостей в жизни. Только мои телефонные звонки да редкие приезды. И так хотелось делать ему побольше приятного.

Служба моя состояла из двух штатных отделов. «Первый» – компьютерный отдел оформления. И «второй», бывший «четвертый отдел по работе с клиентами» – увеличенный теперь еще на трех сотрудников. Их я искал без помощи отдела кадров, так как мне по-прежнему нужна была достаточно универсальная молодежь. Объяснил это Протасову, и тот дал добро на публикацию объявления в газетах:

– А то замучаешь ты отдел кадров. Они и так на тебя жаловались, когда компьютерщиков искали. Говорят, Мамонтов – самый привередливый из заказчиков. Этот не нравится, тот не подходит…

Я сам разработал объявление о приеме на работу. Довел его до ума в своем отделе оформления. Караваева опубликовала в подходящих газетах с помощью отдела исполнения заказов Авериной. Выдвинул Юлю на анектно-тестовую передовую.

Быстро отобрали откликнувшихся кандидатов. Мне приглянулись Зайковский, Гусаров, Есипова, Кузнецов, Тарасова. Пятеро. На три вакансии. Что ж, пусть поконкурируют на временных договорах друг с другом. И с Яблоченко. И с Филюгиным.

Неожиданно я встретил еще одного «претендента». Вечером у дверей агентства меня ждал Михаил – бывший сосед по общежитию. Тот самый, что так и не стал моим первым работником:

– Привет…

– Привет…

– Сергей, знаешь, ты правильно меня тогда выгнал. Но теперь я с выпивкой завязал. Совсем. И хочу это… настоящей работой заниматься. Возьми меня снова к себе.

– А сейчас ты где?

Михаил замялся:

– Да как тебе сказать…

Я покачал головой:

– Честно скажу – не верю, что ты завязал.

Он хотел было возразить, но я поднял руку, останавливая:

– Давай так договоримся. Отработаешь в приличном месте год, а потом, если захочешь работать в «Лидере», позвонишь мне. Я переговорю с твоим начальником и коллегами, и если они подтвердят, что ты этот год капли в рот не брал, то тогда, может быть…

Михаил засуетился:

– Но мне сейчас работа нужна…

Я достал из кармана портмоне:

– Сейчас могу тебе дать только денег. Немного, но пока не устроишься, хватит. Отдашь, когда сможешь…

Больше мы не виделись.

Может быть, я был жесток по отношению к Михаилу. Но два раза наступать на одни и те же грабли не хотелось. Особенно на глазах у моих новых сотрудников. Надо оберегать их от дурного влияния. Развивать лучшие качества. Мои сотрудники должны стать настоящими профессионалами. Так как я пока не мог посылать их учиться за счет агентства, то разработал внутреннюю программу повышения квалификации. Отвел один день в неделю, когда после работы проводил семинар для своих работников. На этих занятиях было два выступающих. Одну тему вел я. Доклад по другой поручал подготовить кому-нибудь из моих сотрудников. Они выступали по очереди. Учась, мои работники учили друг друга. В том числе и меня. Мы росли все вместе.

Моим сотрудникам требовалось не только профессиональное образование. Приходилось объяснять им, как и Мальцеву в свое время, что можно надевать на работу, а что нельзя. И даже в туалет некоторых водил за ручку – объяснял, куда и как сливать остатки от кофе-чая:

– Вы же не хотите иметь здесь загаженную парашу.

Да, мои сотрудники были «разночинцами» – выходцами из семей разного культурного уровня. Не все они были элементарно аккуратны или вежливы. Порой мне казалось, что здесь не агентство, а детский сад. И я в нем – воспитатель. А собственно, это и не было далеко от истины. Мои работники молоды – кто год, кто два года назад закончил вуз. В приличном месте никто поработать не успел. И мне действительно пришлось воспитывать их.

Многих нужно было учить отвечать в первую очередь за себя. Не кивать друг на друга, как это делал Кузнецов:

– А че я, вон и Филюгин пришел без галстука…

У Яблоченко была детская привычка грызть ногти. Даже ее муж не мог с этим ничего поделать. Пришлось несколько раз принародно намазать ей пальцы специально купленной горчицей. Ну не выпускать же к клиенту сотрудника, грызущего ногти.

Тарасова с первых же дней неплохо взялась за дело. Очень энергичная. Но при этом на работу приходила зачастую с температурой:

– Опять где-то простыла.

Физически слабая. Ну что делать, поставил ее перед выбором:

– Дорогая, или займись спортом, или ищи другую работу. Я не хочу думать каждый день: придет на работу Тарасова или окончательно загнется…

Записалась в бассейн. И сразу болеть стала намного реже.

Поймал Есипову за чтением художественной книги:

– Хочешь здесь работать?

– Хочу…

– Тогда учись, читай книги по специальности. А так ты у нас до конца испытательного срока не дотянешь…

Опоздал Филюгин с нужными для переговоров документами. Допросил его с пристрастием:

– Мог предупредить?

– Я думал, что, может, успею…

– Индюк тоже думал, да в суп попал… Позвони, предупреди, что можешь опоздать или на всякий случай перенеси встречу. Ведь из-за тебя рабочий день пошел наперекосяк и у меня, и еще у трех человек…

Яблоченко, которой нужно было срочно оформить объявление, подарила компьютерщику Олегу пачку сигарет «за срочность». Обоим сделал выговор. Яблоченко «за растление персонала»:

– Подойди ко мне или Андрюшину, и тебе будет виза «срочно».

Олегу «за взятничество»:

– В чем дело? Ты зарплату получаешь. Вот и работай. Или тебе у нас не нравится?

Важно было пресечь такие отношения на корню. Я не хотел, чтобы в моей службе дела делались, как зачастую в «Лидере» – по дружбе, по знакомству. Каждый должен полноценно работать. За зарплату. Она у моих сотрудников, слава богу, приличная.

Вот те раз… Филюгин принес заявление об уходе. Гляжу не него:

– Объясни.

– А че Мальцев меня идиотом назвал. При клиенте.

– Не знаю еще… И куда ж ты пойдешь? В «Бонзу» или «Прометей»?

– А что, меня после «Лидера» куда угодно возьмут.

– Ну, конечно…

Вызвал Мальцева – разобрался. Снова поговорил с Филюгиным:

– Мальцев, конечно, не прав, что не сдержался. Но ты сам как свой поступок оцениваешь? Зачем клиенту наобещал то, что мы выполнить не можем?

– Ну, вдруг мы бы смогли. Клиент очень хотел…

– Вдруг бывает только пук… А на заявление свое еще раз посмотри и подумай. Это серьезный документ, а не средство для решения какой-то мелкой проблемы. И в следующий раз я его подпишу. На, забери обратно…

А про себя подумал: «Филюгин-Филюгин, потерплю тебя еще недолго. Но как только замена будет готова…»

Проблемы в коллективе часто возникали там, где я их совершенно не ожидал. Так, во время одной из моих командировок Юля, Караваева и Яблоченко распили бутылку вина в конце рабочего дня. В отделе. То ли просто в связи с хорошим настроением, то ли в честь отсутствия начальника. Но мне об этом выпивоне рассказал Протасов:

– Зашел к тебе. А твой народ – пьяный!..

Оказалось, не пьяный, конечно, но, м-да, веселый…

Я вызвал всех участников по очереди, но не стал распекать. Для начала приказал им написать объяснительные. Надо было видеть их мучения над листком бумаги. Уже сам факт признания своей вины в письменном виде доставлял моим девицам огромные душевные муки. Легшие в архив записки встряхнули их. Девушки понимали, что за этот проступок я их не уволю. Но поведение человека, на которого где-то лежит уличающий документ, меняется. Он начинает к себе более требовательно относиться. Этот инцидент повлиял и на общую дисциплину в отделе – все подтянулись.

Я не отменил никаких праздников. Люди есть люди, да еще и молодые – им необходима разрядка. Тем более, что неформальное общение благотворно сказывается на рабочих отношениях. Но я подчеркнул на одном из общих собраний своей службы:

– Это здорово, что наши сотрудники любят весело провести время вместе. Я – «за». Однако, все вечеринки проводим в строго определенное время и в оговоренном месте.

С этих пор сотрудники подчеркнуто озабоченно спрашивали у меня разрешения на вечеринки. Чаще мы их проводили в каком-либо из близлежащих баров. Разрешение распить что-либо в агентстве я давал редко. Только когда надо было что-то отметить чисто символически. И таким образом вечеринки были совершенно легальными. Мои сотрудники не прятались от меня. Приглашали повеселиться вместе с ними. И мы от души дурачились. Мы – молодой коллектив.

Разбирая тот самый случай с выпивкой Юли, Караваевой и Яблоченко, я еще раз убедился в том, что наказывать людей нужно в одиночку, а хвалить при всех. Пропесоченные мною «выпивохи» были благодарны мне за то, что я не устраивал публичную порку, что с каждой разобрался один на один. Каждая была наказана, но не унижена перед другими коллегами. Те видели лишь муки написания объяснительных записок.

Пришлось мне бороться и со слухами. Сам я не любил болтать, и поэтому был несколько не готов столкнуться с такой проблемой в собственном коллективе. Катя уже как-то говорила мне, что Яблоченко болтушка и сплетница. Я тогда не придал этому значения. Но случайно собственными ушами услышав, как Яблоченко рассказывает новенькой Есиповой, кто какую зарплату, по ее предположениям, получает, сразу же принял меры. Поговорил с болтуньей наедине:

– Еще раз услышу, что сплетничаешь, уволю…

Она перепугалась. А я подумал и решил, что стоит об этом поговорить со всеми. На очередном общем собрании, не называя конкретных фамилий, высказался:

– Объявляю войну слухам. Они разъедают коллектив. Есть вопросы – заходи и спрашивай. А если любишь догадки, предположения мусолить, присмотри себе другой коллектив. У нас люди тратят время не на болтовню, а на работу…

Конечно, я понимал, что со слухами одним собранием не справиться. Но по крайней мере не хотел поощрять их распространение бездействием. Сотрудники должны знать, что болтовня здесь не приветствуется, а карается. Для того же, чтобы у людей была возможность высказаться, освободиться от наболевшего, я стал периодически обходить рабочие места. Разговаривал с каждым из сотрудников. И со «старенькими» – Филюгиным, Яблоченко, Караваевой, Лавочкиным, Петровой, и с «новенькими» – Андрюшиным, Зайковским, Гусаровым, Есиповой, Кузнецовым, Тарасовой.

Жаловались на многое. Есипова была недовольна людьми из отдела Боковой:

– Они к моему клиенту – к «Трембите» – с предложением обращались…

Может и обращались, но прижми я Бокову – отопрется. Пока не стоит придавать большого значения этому инциденту. Но вслух сказал Есиповой:

– Напиши мне служебную записку. Это все очень серьезно. Будем работать с твоей информацией…

Тарасова раздувает ноздри:

– Мальцев по мелочам придирается, работать не дает…

Пообещал решить проблему:

– Я с ним поговорю. Нельзя таких хороших работников, как ты, постоянно третировать…

И Есипова, и Тарасова были благодарны мне уже просто за то, что выслушал их. Разрядились, им стало легче. Чаще всего у людей накапливается мелкое недовольство, которое проходит даже оттого, что начальник спросит: «Как жизнь? Как дела?..» Такие разговоры я называл для себя «выпусканием пара».

Однако порой высказывались действительно дельные замечания. Ими сотрудники по какой-то причине не поделились с моим заместителем Мальцевым. Или, возможно, он пропустил эти замечания мимо ушей. Нет, прямая связь между подчиненными и начальниками всех уровней не должна полностью прерываться. Может, мне день открытых дверей устроить? Чтобы в определенное время любой мой сотрудник мог зайти пожаловаться или внести предложение.

Беседуя с Караваевой, почувствовал: что-то в ней не то, чего-то не договаривает. Спрашиваю:

– Ничего не случилось?

Отвечает:

– Нет, все хорошо, все нормально…

Через несколько дней прояснилось. Оказывается, Бокова предложила ей перейти в первый отдел. У нее одна из девиц ушла в декретный отпуск, а Караваева давно нравилась Боковой. Она ведь спрашивала уже меня раньше как бы в шутку:

– Отдашь Караваеву?

А я как бы в шутку отвечал:

– Ни за какие деньги.

И вот, видимо, придется отдать. Снова разговариваю с Караваевой:

– Ну, что случилось?

Она мнется:

– Хочется стабильности. А у нас здесь все время новые люди, новые проекты, перспективы неясные…

Я испытывал смешанные чувства. С одной стороны, гордость за уровень подготовки кадров – воспитанники моего «детского сада» уже котируются на «внешнем рынке». С другой стороны, обиду за измену, предательство. Я ведь столько в нее вложил, рассчитывал на нее в будущем.

Впрочем, не сильно переживал. Все-таки Караваева была не первым человеком, которого я терял. Лика… Еремеев… И, наверное, Караваева не последняя, с кем приходится прощаться. Это нормально, что люди приходят и уходят. Лишь бы такое не происходило слишком часто.

Еще я утешал себя тем, что если мы расстанемся по-хорошему, то у Боковой будет отчасти наш человек. Сказал Караваевой:

– Я буду не в претензии, если решишь уйти. Но ты перейдешь в другой отдел только после того, как подготовишь себе замену…

Наверное, можно было побороться за Караваеву. Пообещать ей повышенные премиальные или новую должность. Но не стал этого делать. Работа Караваевой не стоила больше, чем я платил ей сейчас. Да и чем дальше думал об ее уходе, тем больше радовался. Дело в том, что при всех положительных чертах Караваевой она отнюдь не была идеальным работником. Энергичная, толковая, но одновременно безыницитивная и неорганизованная. Караваева только поддерживала порученное дело, но не развивала его. И я вдохновился: может быть, с ее уходом заведем себе более интересного человека?

Конечно, как и в случае с Еремеевым, я постарался выжать максимум пользы из перехода своего сотрудника на другую работу. Устроили торжественную вечеринку в «Репе». Там опять столкнулся с Налимчиком сотоварищи: Варлоу, Борзов, Гребнюхин. Целыми днями они сидят, что ли, в этой «Репе»? Может, клиентов так отлавливают? Возможно, что и так. Вот ведь Варлоу спросил меня:

– Помнишь, ты говорил, что вам нужно людей обучать? Я готов провести семинары. Мы же друзья, я недорого возьму…

Нашелся друг. Вдруг. Мне эти люди были неприятны – Налимчик, Варлоу, Борзов, Гребнюхин. Но бизнес – это и есть сплошные встречи с неприятными людьми. А вдруг кто-то из них завтра пригодится? Поздоровались, раскланялись:

– Очень рад встрече…

– Очень…

Я вручил Караваевой подарок – дорогой органайзер. Произнес тост нацеливая его в первую очередь, на новичков:

– Наши люди высоко котируются. Еремеев стал помощником первого заместителя генерального директора агентства. Теперь посылаем Караваеву в помощь первому отделу клиентов…

Нужно уметь из всего извлекать выгоду. Мне было важно, чтобы новички знали не только, как я беру к себе людей, как с ними работаю, но и куда и как отдаю, как с ними прощаюсь. Думая о неизбежности ротации кадров, в основе которой лежит сама человеческая натура, приходилось делать все, чтобы смягчить последствия ухода сотрудников. Чтобы уходя, они не натворили глупостей, не бросили работу на середине, не наделали гадостей. Чтобы мы все и после ухода поддерживали отношения, сотрудничали. И тогда «мои» кадры, даже не работая у нас, будут приносить мне определенную пользу.

Как я оптимистично и предполагал, с потерей Караваевой мы действительно только приобрели. Согласно нашей договоренности она нашла себе замену. Предложила девушку по фамилии Шушкевич. Я тут же задумался:

– Шушкевич… Шушкевич… Так это же…

Караваева опередила меня:

– Да, жена нашего компьютерщика Олега.

Это обстоятельство меня весьма насторожило. Родственники мне были не нужны. Их рабочие проблемы могут запросто превратиться в личные. И наоборот: личные – в рабочие. Если же с кем-то из них придется расстаться, то велика вероятность, что сразу потеряешь обоих. А искать замену двум сотрудникам гораздо труднее, чем одному.

Тем не менее я согласился встретиться с Шушкевич. И не напрасно. Она сообщила:

– Мы с Олегом разводимся. Он хороший человек. Но мы с ним не пара. Так уж случилось…

Значит, никаких семейных отношений у них не будет. Тьфу-тьфу-тьфу…

Два бывших супруга в одной службе тоже не идеальный вариант. Но работать они будут все же в разных подразделениях. К тому же у обоих есть, вроде бы, новые пассии, и они не станут особо уделять время друг другу. Я рискнул. И не прогадал. Опыта рекламной работы у Шушкевич, как и у большинства приходящих ко мне молодых сотрудников, было немного. Но у нее присутствовало наше фирменное отличие – глаза ее горели. Шушкевич оказалась гораздо энергичнее и способнее Караваевой.

После того как моя новая сотрудница вошла в курс всех дел и стала справляться с работой не хуже предшественницы, я попросил ее:

– Попробуй осмыслить свою работу. Предложи, как ее можно улучшить.

Шушкевич принесла свои предложения. Они оказались на редкость дельными. Весь технологический процесс по исполнению заказов наших менеджеров существенно упорядочивался. И я мысленно сказал Караваевой: «Спасибо». За то, что ушла. И за то, что нашла Шушкевич.

А я – молодец, что нашел Мальцева. Он уже был моим полноценным первым заместителем. Теперь его следовало подготовить к новому рубежу. Мальцев должен стать начальником нашей службы. Чтобы я мог двигаться дальше.

Все свои указания я давал исключительно через Мальцева. Он их только озвучивал, но сотрудникам-то казалось, что именно мой «зам» руководит службой, не я. Они привыкали обращаться в первую очередь к нему. И значит, передача реальной власти в нужный момент станет простой формальностью.

Если раньше, увидев что-либо, требующее вмешательства руководства, я тут же предпринимал какие-то действия, то теперь не делал этого. Проходил мимо, как бы даже не замечая. Но брал на карандаш. Затем поручал Мальцеву разобраться, предпринять какие-либо действия.

Вижу, что Шушкевич красит губы на рабочем месте. Заставляю себя пройти мимо. Вижу, что Тарасова третий день один и тот же график чертит. Чертит снова и снова. Видимо, что-то не получается. Не вмешиваюсь. Но оставшись наедине с Мальцевым, сказал ему:

– Почему у тебя сотрудники в рабочее время губы красят?

– Кто?

– Шушкевич.

– Разберусь.

– И посмотри, что там у Тарасовой. По-моему, возникли какие-то проблемы с графиком…

– Хорошо, – кивает.

– Не «хорошо», – говорю, – А записывай…

Я уже не раз ловил его на том, что он забывает об обещанном. Не потому, что не хочет что-либо делать. Просто с таким объемом работы все невозможно удержать в голове. Но избежать проблем можно, просто записывая перечень задач.

– Вот это правильно, – похвалил я Мальцева, увидев следующий раз в его руках блокнот и ручку.

Вызвал Протасов:

– Есть возможность на еще одни курсы по управлению персоналом съездить…

Отказался в пользу Мальцева:

– Сейчас у меня запарка. Пусть Мальцев поучится. А я потом его конспекты проштудирую. Двойная польза агентству…

Протасов не возражал.

Вернувшись с курсов, Мальцев был изумлен:

– Ты, оказывается, нами не так просто управляешь. А по науке…

Я улыбнулся:

– С чего это ты взял?

Он зашуршал конспектами:

– Вот, как и рекомендуется, на собраниях даешь всем высказаться, а потом принимаешь решение.

Я подтвердил:

– Ты прав. Я стараюсь управлять эффективно: по науке, по учебникам, по опыту наших многих предшественников. И следуя дальше этой науке, я оставлю свою должность начальника комплексной службы. Оставлю тебе. Если, конечно, будешь дальше так же работать, развиваться…

У Мальцева просто вспыхнули глаза. Одного он не мог понять:

– А ты куда денешься?

– Не беспокойся. Я тоже пойду дальше в рост…

– А когда?

Он даже привстал. Я похлопал его по плечу, приземляя:

– Когда все будет готово. Когда ты будешь готов. Я, как видишь, уже подготовил себе замену. А ты?

– Я как-то не думал об этом.

– Подумай…

Однако мысль о том, что надо расстаться со своей должностью, Мальцеву давалась не просто. Получив власть из моих рук, он не мог выпустить ее из своих. Понимал: чтобы получить новую, надо отдать старую. Но не отдавал. Хотел иметь все сразу:

– Что-то никого присмотреть не могу себе на замену…

Я сказал ему:

– Жадность тебя погубит. Не отдашь это место, не получишь другого. Придется мне тогда о другом преемнике подумать…

А вот это его задело. Мальцев заторопился:

– Хорошо, хорошо. Но кого мне лучше выбрать?

Обсудили возможных претендентов. Из тех, кто у него в данный момент был, больше всех выделялся Гусаров. Парень очень деловой, все время в движении, чем-то занят. Легок на подъем, умеет договариваться с людьми.

Мальцев спросил:

– Может, попробовать Гусарова?

– Давай…

Мы разработали задание для Гусарова:

– Пусть через пару недель представит отчет о положении нашей службы на рынке клиентов. Сколько их? Каковы их основные требования? Насколько мы им отвечаем? И ему, и нам это будет полезно…

Пока Гусаров работал по заданию Мальцева, я переговорил с Зайковским, Есиповой, Тарасовой, Кузнецовым. Формировал общественное мнение до принятия решения. Теперь, если Гусарова назначат начальником, то этому никто не удивится. У людей останется в памяти, что с ними на эту тему беседовали. И что, возможно, не руководство, а большинство самих сотрудников и выдвинуло эту кандидатуру.

Я как бы советовался:

– Мальцев, видимо, перейдет на другую работу. Кто бы лучше всех справился на его месте …

Зайковский предлагал Кузнецова. Тот – Тарасову. Та – Есипову. В конце разговора я спрашивал всех:

– А если Гусарова?

И уже чуть было не сказал претенденту о предстоящем повышении, как случился скандал. Шушкевич опубликовала объявление клиента Гусарова не в той газете. Наш менеджер разбушевался:

– Какие деньги потеряли! Моя репутация…

Неприятно, но такое время от времени случается в рекламной работе. Поручил Мальцеву разобраться. И оказалось, что виновата не Шушкевич. Виноват сам Гусаров. Просто хотел свою вину свалить на другого человека. Ни Шушкевич, ни другим сотрудникам это, конечно, не понравилось.

Я стал пристальнее наблюдать за Гусаровым. Заметил, что он частенько привирает, юлит. Из-за этого постоянно, хотя и по мелочам, конфликтует с другими сотрудниками. И в голове всплыл ответ Зайковского. Когда я спросил его:

– А если Гусарова?

Зайковский поморщился:

– Скользкий он. И положиться на него полностью нельзя. Да и делает не столько, сколько кажется. «Делаш»…

Да, Гусаров любит показать себя постоянно занятым. Все время бежит, курит на ходу, как будто куда-то опаздывает. Все время извиняется – столько дел. А результата-то нет. Гусарову нравится не дело делать, а выглядеть деловым. Похоже, он не только не станет начальником, но и из коллектива его надо убирать. Но я решил дать Гусарову еще шанс:

– Есть новый проект, в котором ты можешь отличиться. В помощниках у тебя будут Зайковский и Кузнецов…

Я лично и через Мальцева следил за тем, как справляется Гусаров. Он надувал щеки – старший ведь. А всю работу делали помощники. Особенно мне понравился Зайковский. Он работал спокойно, несуетливо. Было видно, что его в первую очередь интересует профессиональный результат. И я сказал Мальцеву:

– Присмотрись-ка к Зайковскому. Может, он станет твоим наследником?

Мальцев кисло кивнул. Через некоторое время я понял: ему не очень нравился умный Зайковский. Гусаров Мальцеву был более предпочтителен. Да, это было так. Хотя Мальцев и поругивал время от времени «делаша», но предложил ведь в первую очередь именно его: «Может, попробовать Гусарова?» Тот всегда внимал начальству, не спорил с ним. Но мне нужна была не марионетка в руках Мальцева, а качественный руководитель. И я сделал ставку на дальнейшее продвижение именно Зайковского. Так и сказал Мальцеву:

– Готовим Зайковского…

Оставил этого молодого парня после работы, сказал:

– Мне нравится, как ты ведешь дела. Из тебя, похоже, выйдет толк. Будешь помогать Мальцеву во всем. Если справишься, у тебя откроются новые перспективы…

Через неделю Мальцев с моей подачи объявил по своему отделу:

– Когда я ухожу, за меня остается Зайковский…

Вне зависимости от моих планов наступило лето. Работники службы чаще смотрели за окно, заговаривали о море, о пляже. В свой отпуск я в агентстве еще ни разу не ходил. Некогда мне было. Но вот сотрудников обижать нельзя. Никто не должен думать, что у меня работают одни ненормальные или нормальные, но запуганные мною. Нет, мои сотрудники должны отдыхать.

Чтобы отсутствие отпускников сказалось на работе по минимуму, я выделил для отдыха два самых «пустых» в нашем бизнесе месяца – июль и август. В это время года активность клиентов чрезвычайно низка, и с работой можно справиться меньшими силами. Кроме того, это ведь лучшее время для отпуска.

Юля с помощью Мальцева составила график, согласно которому у меня всегда были на работе дублирующие отпускника люди. Если нет Яблоченко, то на работе Мальцев. Если в отпуске Лавочкин, то трудится Петрова.

Так все и пошло по графику. Единственным непредусмотренным оказался мой отпуск. Да, хоть я и не собирался, но тоже побывал на отдыхе. Мы с Ириной решили пожениться. Посмотрев на свою службу, на летнее деловое затишье, я махнул рукой и сказал Мальцеву:

– Командуй, ухожу в отпуск…

Протасов отпустил меня без проблем. Мы с Ириной поехали в Воронеж. Там и справили свадьбу.

Я пронес Ирину на руках по тому самому Каменному мосту, по которому обещал когда-то пронести местную девушку Алену. Как сказали Гарик с Вовкой, ныне она – Алена Михайловна, уважаемая супруга уважаемого воронежского дилера бытовой техники. Вроде бы счастлива.

И мои друзья были довольны жизнью. В своей компании работать перешли из отдела сбыта в технический:

– Там спокойней.

Да, жизнь их была спокойна, размеренна. Работа, дом, дети, строительство дачи. Воспоминания о давней командировке в Москву: «Помнишь, в одном ресторане с Варлоу… с Борзовым… с Гребнюхиным…». Останься я здесь – был бы таким же. Но: 

«…Воронеж:

Уронишь ты меня иль проворонишь…»

Проворонил. Воронеж, я не твой. Я видел Россию, я уже видел мир. И еще многое повидаю. Я еще молод. Многое, многое могу.

После свадьбы мы с Ириной обошли всех воронежских родственников. Погостили. Побыли с отцом, все твердившим:

– Мать не дождалась… Вот беда… Мать не дождалась радости…

Ирине нравилось в Воронеже, она отдыхала здесь от работы. Но я рвался обратно. Хотя меня и смущала наша предстоящая в Москве встреча с Катей. Как она воспримет известие о моей свадьбе?

Катя, вроде бы, не обиделась:

– Будь счастлив. Ничего не обещай мне. Я не хочу ставить тебя в затр’уднительное положение. Но ведь нам это не помешает пр’одолжать видеться, пр’осто как др’узьям?

Я поцеловал ее: каким же все-таки замечательным человеком она была! И облегченно вздохнул. Если с женитьбой на Ирине у меня появился тыл, то Катя сохранилась как разведка. Да, мы продолжали встречаться с ней иногда и вне работы. Все-таки чаще в обеденный перерыв. Как и раньше, обсуждали агентские новости.

Так прошло лето. Утряслись мои отношения с Ириной и Катей. Новички втянулись в работу и заматерели. Я отлично отдохнул, и голова моя вновь была полна планов. Теперь, после проведения первичной специализации и автономизации службы, определив приоритеты, собрав из отпуска отдохнувших и рвавшихся в бой работников, мы должны были приступить к новому этапу развития нашей службы. Нам необходимо стать одним из ведущих подразделений агентства. Я засел за бизнес-план.

Работал увлеченно. Даже на теннис перестал ходить. Благо, Ирину можно теперь и дома увидеть. Мельком, правда, вечером перед сном и утром перед работой.

Свой бизнес-план подал Шишкину и Протасову: 

«В связи с необходимостью привлечения клиентов…

…повышения прибыли…

…привлечения новых оборотных средств…

…увеличить штатное расписание «комплексной службы»…

Я не сомневался, что мое предложение утвердят. Может, что-нибудь подправят, но утвердят, как и все предыдущие. Меня разъедало нетерпение. Я хотел быстрее приступить к работе. С такими специалистами, как мои воспитанники, я готов был горы свернуть!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.