Дороти Паркер Как справляться со сволочами

(1893–1967)

Есть общепризнанная истина: в тот самый момент, когда вы полностью отдаетесь отношениям, предмет ваших воздыханий оказывается эмоционально незрелым социопатом.

Опыт подсказывает, что после постановки этого печального диагноза пытаться как-то исправить вашу возлюбленную сволочь смысла уже нет. Но подумайте, какой это богатый материал для дружеских сплетен, жалоб маме и мстительных сообщений по WhatsApp коллегам. А в истории вы найдете одну острую на язык девушку, которая взяла свой болезненный романтический опыт и превратила его в замечательный литературный материал.

Дороти Паркер была алхимиком, которая превратила свое уныние в настоящее комедийное золото. Никто не помнит имен ее мужей или нерадивых возлюбленных – но вот ее слова считаются одними из лучших отповедей, когда-либо изданных на бумаге.

Дороти Ротшильд была четвертым ребенком в семье среднего достатка, которая счастливо жила в Манхэттене, пока не умерла мать Дороти. Отец женился во второй раз на ревностной католичке, которая совсем не понравилась Дотти, – она наотрез отказалась называть ее мамой, мачехой или даже по имени, только «домохозяйкой». Ой. Дот отлично умела превращать личные трагедии в отличные истории, так что в ее биографии иногда трудно бывает отличить правду от вымысла, но мы точно знаем, что в 1917 году она вышла замуж за Эдвина Понда Паркера II, тихого биржевого маклера-алкоголика. Брак вышел несчастливым, и, как говорят, у нее было несколько интрижек на стороне, в том числе с писателем Чарльзом Макартуром. А еще она посвятила себя работе.

В 1918 году Дороти стала театральным критиком в журнале Vanity Fair, сменив на этой должности самого П. Г. Вудхауза, и быстро заработала себе репутацию одной из самых безжалостных журналисток. Она была завсегдатаем ежедневных обедов печально знаменитого «Алгонкинского круглого стола», где собирались самые словоохотливые писатели, актеры и остроумцы той эпохи и вели словесные войны. В 1920 году ее уволили, и она стала вольнонаемной работницей, издавая стихи и рассказы; в 1927 году она получила место литературного критика в The New Yorker. Она осталась «Постоянным читателем» этого журнала до конца жизни.

Дороти жила во времена, когда гедонизм 1920-х годов произвел революцию в жизни женщин среднего класса: они коротко стриглись, курили, пили, радовались сексуальной революции, гордились резкими репликами, водили машины, наслаждались потребительским образом жизни и слушали джаз. Респектабельное старшее поколение видело в них опасную, безрассудную злую силу. А феминистки старой школы, боровшиеся за равноправие, заламывали руки, видя эгоцентризм молодых эмансипе, и задавали вопрос, не приведет ли стремление «взять от жизни все» к тому, что они «возьмут от жизни мало что», а жить они будут одиноко, в разочаровании и горе. Знакомо звучит, о женщины двадцать первого века? Для Паркер, впрочем, свобода описывать человеческое состояние – болезненное, разочарованное, но зачастую очень-очень смешное – была важнее всего.

Ее брак с Эдвином закончился разводом в конце двадцатых годов, а в 1932-м Паркер познакомилась с Аланом Кэмпбеллом, актером намного моложе ее, опубликовавшим несколько рассказов. Они поженились в 1934 году, а вскоре после этого с ними связался агент и сказал, что они смогут добиться больших успехов в Голливуде – и оказался совершенно прав: они стали успешными сценаристами и даже дважды были номинированы на «Оскар». В Лос-Анджелесе Дороти стала политической активисткой: она выступала против фашизма в Германии и Испании и даже попала под расследование ФБР. Ее второй брак тоже закончился неудачно, но активность никуда не делась, и на смертном одре она завещала все свое состояние доктору Мартину Лютеру Кингу; в конце концов ее имущество оказалось в распоряжении НААКП. Она написала собственную эпитафию, «Простите меня за прах», еще один мастер-класс по убийственной лаконичности, но, по странному стечению обстоятельств, связанному со спорами по поводу завещания, урна с ее прахом семнадцать лет пролежала в шкафу у ее адвоката, и лишь после этого НААКП удалось переместить ее в свою штаб-квартиру в Балтиморе.

В общем, в следующий раз, когда после третьего свидания кавалер внезапно исчезнет без следа, или когда вы с удивлением обнаружите, что партнер не способен выражать какие-либо эмоции, вспомните о Дороти Паркер и ее исключительной, незабываемой способности превратить даже самый обескураживающий романтический отказ в лаконичную, убийственную отповедь. Да, в ее произведениях о печальной участи женщин видится и отчаяние, но ее непокорность, жгучее остроумие и сверхчеловеческая способность перепить кого угодно на вечеринке все равно видны во всем блеске. Она была врагом скучного и повседневного, дерзкой девушкой с острым как бритва умом.