В – Э

Для виктима домогательство (и иная объективация) – это одиночный акт, маленькая веха на временной оси. Тирания эпилептоидная заморожена во времени. Эпилептоид осуществляет одиночные акты насилия только при вспышках гнева. Все остальное время он поддерживает гомеостаз патогенной среды, “излучает ауру” насилия. Виктиму не за что зацепиться. Просто так скалить зубы психопат боится – чувствует, что огребет несимметричную ответку от эпилептоида. Последний, в силу своей “экстравертности”, значительнее искуснее в телесном взаимодействии.

Эпилептоид, не встречая особых препятствий, проявляет садизм к виктиму, но «медоеду все пофигу». Жертва мечтательно вздыхает по идеальному охотнику. Эпилептоид, помешанный на иерархии, шкурой чувствует, что его с кем-то сравнивают. И сравнение явно не в его пользу. Эпилептоид не чувствует себя ни охотником, ни победителем. Жертва страдает, но это не его заслуга.

Пример из истории. Виктимная интеллигенция с удовольствием терпит эпилептоидных деспотов, но охотно вымещает агрессию на слабых реформаторов. К Николая Палкину и реакционеру Александру III русский «креативный класс» относился лояльно, изредка тявкая нечто невразумительное. Александра II Освободителя интеллигенция и записные либералы люто ненавидели и шпыняли при всяком удобном случае. Не потому ли, что монарх начал освобождение России с самого себя? Двор не простил ему открытого проявления сильных взаимных чувств к Долгоруковой (Юрьевской).

Взаимным подавлением виктима и эпилептоида объясняется и небольшой современный парадокс. Эпилептоид, известный своим открытым деспотизмом и хамством, крайне редко попадает под шквал обвинений виктима. Настоящий угнетатель, домогатель и (нередко) насильник спокойно избегает разоблачительной критики. Что поделать? Психопат по определению неадекватно реагирует на проблемные ситуации.