К+Э

Эпилептоид охотно окружает себя конформоидной свитой, потому что заискивание перед статусом и богатством является социально одобряемым поведением. И не надо делать вид, что это не так. Здесь все очевидно и немного грустно.

Итак, эпилептоид заявляет о своих правах собственности на свиту. Поначалу свита соглашается и славит нового собственника на все лады. Конформоид, в отличие от истероида, не отделяет процесс (поклонение, лизоблюдство) от объекта (наставник, начальник). Эпилептоид – полноправный объект-собственник. Но недаром конформоид лежит в левой полуплоскости. Власть, сила и статус не добавляют эпилептоиду какой-либо особой объектной ценности. Он лишь один из множества объектов, просто в данный момент он активно напоминает о своем присутствии.

Стоит лишь эпилептоиду уехать в отпуск или отлучиться в туалет, как конформоиды отправляются на поиски нового авторитета. И опять уточним, что дело не в авторитете как таковом, а в том, что пресмыкательство и лизоблюдство являются социально одобряемыми стратегиями. Речь, конечно, идет о той социальной среде, которая пафосно называется “народом” – другая социальная среда, под названием “Нация”, подобными мерзостями не занимается[16].

Таким образом, конкуренция здесь разворачивается вокруг коммуникации с третьими лицами. Эпилептоид хочет быть первым и единственным лицом. Конформоиды дружную толпой бегают от первого лица ко второму, третьему…

Эпилептоиду приходится усиливать прямой контроль и чаще прибегать к иерархическому садизму, то есть ярче проявлять психопатические черты. Конформоиды ничего с собой поделать не могут и регулярно бегают лизоблюдничать на сторону. Единственное, что им остается: чуть-чуть более оперативно реагировать на возвращение эпилептоида, чуть-чуть быстрее мимикрировать – то есть ярче проявлять психопатические черты.