Дональд Трамп отвечает на вопросы

Что ж, поздравляем, господин Трамп.

Спасибо.

Вы избранный президент.

Спасибо.

Насколько это для вас неожиданно?

Ну, я ощущал, что мы продвигаемся вперед весьма уверенно. Я 21 день подряд произносил речи, иногда по несколько речей за день. А в последние два дня — ну, это было вообще сумасшедшее время. Я выступил шесть раз, потом семь и…

Но все думали, что вы проиграете.

Я знаю. Со своей последней речью я выступил в Мичигане, был час ночи, и собралась 31 тысяча человек, причем многие стояли за пределами арены. И у меня возникло такое ощущение, что, когда мы уходили, я сказал: «Ну как мы можем проиграть? Мы все организовали заранее. У нас все эти люди». Действительно, был час ночи, и я тогда сказал: «На второе место это никак не похоже». Так что мы были по-настоящему счастливы, ну, я хочу сказать, что это великолепные люди.

Сразу после оглашения результатов выборов Трамп вместе со своими родными вышел на сцену в штаб-квартире Республиканской партии в Нью-Йорке и произнес свою первую речь в статусе президента США

Я слышала, что вечером после завершения выборов вы хранили полное молчание. Что это было для вас — осознание важности момента?

Думаю, да, это был грандиозный момент. Я делал много больших и важных дел, но ничего подобного у меня никогда не было. Это грандиозно, это колоссально, это поразительно.

И у вас как будто перехватило дыхание? Не могли говорить?

Не… немного, да. Думаю, мне стало понятно, что теперь для меня начинается совершенно иная жизнь.

Вам позвонила Хиллари. Расскажите нам об этом телефонном разговоре.

Да, Хиллари звонила, и состоялся прекрасный разговор, хотя я могу представить, насколько трудно ей было звонить. Для нее даже труднее, чем было бы для меня. А для меня поражение стало бы очень и очень трудным моментом. Она была предельно любезна. Она сказала: «Поздравляю, Дональд, вы молодец». А я ответил: «Я хочу от всей души вас поблагодарить, вы были великолепным соперником». Она — очень сильная и очень умная.

А как насчет Билла Клинтона? С ним вы говорили?

Да, он позвонил на следующий день.

Действительно? И что он сказал?

На самом деле, он звонил вчера вечером.

Что он сказал?

Он… он был чрезвычайно любезен. Он сказал, что гонка была изумительная. Одна из самых поразительных, из тех, что он видел.

Он так и сказал?

Он действительно был очень и очень любезен.

Это была довольно отвратительная кампания. Вы сожалеете о чем-то из того, что вы говорили о Клинтон?

Ну, отвратительной она была с обеих сторон. Я имею в виду: они вели себя жестко, и я вел себя жестко. Сожалею? Ну, я с вами сейчас сижу здесь, и мы намерены очень многое сделать для своей страны. Мы намерены снова сделать Америку великой. С этого лозунга мы начинали, и на этом мы стоим. Есть так много…

Так что, никаких сожалений нет?

Я не могу сожалеть. Нет. Конечно, хотелось бы, чтобы все было мягче, чтобы все было учтивее, чтобы больше речи шло о политике, обо всем, о чем надо говорить. Но… но я скажу так: я этим очень горжусь, и это была колоссальная кампания.

Мы можем поговорить о вчерашней встрече с президентом Обамой?

Конечно.

[Барак Обама: мы говорили о внешней политике, мы говорили о внутренней политике.]

90 минут. Так было по плану? Или 15 минут?

15 максимум.

Это должен был быть просто короткий разговор, однако он продлился почти полтора часа. Но говорить можно было и все четыре часа. Что я хочу сказать? Просто очень трудно было прервать его, так как нам надо было очень многое высказать. И он сказал мне и хорошие вещи, и плохие вещи, и то, что сейчас мне кажется весьма жестким…

Например?

Ну…

Приведите нам несколько конкретных примеров.

Ну, я не хочу разглашать, но мы говорили о Ближнем Востоке, и это было трудно. Там сложная ситуация. Я хотел выслушать его мнение полностью, и мне удалось, знаете ли, узнать значительную часть его точки зрения.

Так, и что?

Мне понравилось, так как я в ближайшее время унаследую все это. Мне он показался необыкновенным человеком. Очень умным и очень приятным. Великолепное чувство юмора, хотя мы говорили о непростых вещах, об очень трудных вещах. А еще мы говорили о победах, о таких вещах, по поводу которых у него очень хорошие чувства. Но…

Например?

Ну, прежде всего я хотел сосредоточиться… на Ближнем Востоке, на Северной Корее, на программе здравоохранения Обамы. Знаете, здравоохранение — в трудной ситуации.

Ну, я уверена, он просил вас не отменять эту программу.

Нет, он не просил меня, но он, знаете, он рассказал мне о ее достоинствах и о трудностях. И я понимаю это.

Вы казались очень сдержанным и рассудительным, когда сидели там, в Овальном кабинете. На вас что-то накатило или…

Да нет, я вообще человек трезвый и рассудительный. Мне кажется, пресса пытается сделать из меня какого-то другого человека. Человека немного сумасшедшего. Но я не такой. Я действительно не такой. Я очень трезвый и рассудительный человек. Это было уважение к должности, уважение к президенту. Я никогда с ним раньше не встречался, но мы очень хорошо поладили. И хотя я не во всем с ним соглашался, наша беседа получилась невероятно интересной.

[Барак Обама: Я хочу подчеркнуть, господин избранный президент, что мы намерены сделать все возможное, чтобы помочь вам вступить в должность, потому что, если вы сделаете это успешно, это будет успехом для всей страны.]

Не было ли какой-то неловкости и смущения с учетом того, что вы говорили друг о друге? Вы говорили, что он родился в другой стране, он тоже говорил про вас разные вещи, говорил, что вы… не имеете соответствующей квалификации…

Знаете, это было очень… очень интересно, потому что… потому что моя семья почти не спрашивала меня о том, как у нас получилось в первый раз.

Да.

Мы на встрече не обсуждали, что мы говорили друг о друге. Я говорил про него ужасные вещи, он говорил про меня ужасные вещи. Но мы не обсуждали, что говорили друг о друге.

А неловкость была?

Буду честен, с моей точки зрения, никакой неловкости не было. И это странно. Я вообще с удивлением говорю вам об этом. Да, знаете ли, это немного странно.

[Дональд Трамп: Спасибо, сэр.]

Кажется ли вам, что ваше избрание стало аннулированием его президентства?

Нет. Я думаю, случаются такие периоды, когда политики долгое время разочаровывают людей. Разочаровывают в вопросах занятости. Разочаровывают даже в вопросах войны. Знаете, мы ведем эту войну вот уже 15 лет…

Это был один из лозунгов вашей кампании.

Мы потратили на Ближнем Востоке 6 триллионов долларов. Шесть триллионов. На эти деньги мы могли бы дважды перестроить свою страну. Посмотрите на наши дороги, на наши мосты, тоннели, аэропорты — все обветшало и устарело. Мне кажется, это стало аннулированием того, что происходило гораздо дольше, чем его президентство.

Знаете, вы удивили всех, победив на первичных выборах, одержав верх над 16 или 17 республиканцами. И люди реально удивлены тем, что вы выиграли эти выборы. Удивятся ли люди, увидев, как вы ведете себя в качестве президента?

Знаете, я буду вести себя очень хорошо, но все зависит от ситуации, и иногда надо действовать жестко. Когда я смотрю на мир, смотрю на то, как в разных местах извлекают выгоду из моей страны, я говорю об этом, говорю с гордостью, что Америка должна быть превыше всего. Мы потеряли, мы теряем свою страну, но мы не должны так поступать. Вот почему я победил на этих выборах. Кстати, победил довольно легко, я легко одержал победу. Это было здорово, здорово.

Вы намерены придерживаться той риторики, которая звучала во время кампании? Или вы собираетесь обуздать свою манеру высказываний?

Что ж, иногда нужна определенная риторика, чтобы создать стимул для людей. Я не хочу быть просто любезным монотонным типом, но во многих случаях буду им.

А вы можете быть таким?

Конечно, могу. Это просто, это гораздо легче. Честно, поступать так легче.

Давайте быстро пробежимся по вашим обещаниям. Скажите, вы намерены выполнять то, что говорили, или будете как-то менять свои обещания? Вы действительно построите стену?

Да.

В республиканском конгрессе уже идет разговор о заборе. Вы согласитесь на забор?

Для некоторых районов — да, но для некоторых больше подходит стена. Я хорошо умею это делать. Это называется строительство.

Итак, частично забор, частично стена?

Да, возможно. Где-то может быть забор.

А как насчет обязательства депортировать миллионы и миллионы иммигрантов без соответствующих документов?

Мы намерены сделать вот что. Мы выдворим из страны или посадим за решетку преступников, людей с судимостями, членов банд, наркоторговцев. Их может быть два, а то и три миллиона. Но мы выгоним их из страны, потому что они находятся у нас незаконно. Граница будет укреплена, а когда все нормализуется, мы дадим разрешение на въезд тем людям, о которых вы говорите, хорошим людям. Но пока мы не приняли такое решение, Лесли… и это очень важно — нам надо укреплять границу.

Слева направо: Дональд Трамп, Хиллари Клинтон, Билл Клинтон, Мелания Трамп

[Пол Райан: У нас была фантастическая продуктивная встреча.]

Итак, вы были с Полом Райаном, вы встречались с руководством Республиканской партии. О чем вы все договорились, и что будете делать без промедлений?

Ну, я бы сказал, что мы договорились о многом, было три главных вещи. Это здравоохранение, это иммиграция, это важный закон о снижении налогов в нашей стране. Мы намерены существенно упростить и снизить налоги…

И обе палаты согласны?

Обе палаты согласны, у нас в руках президентская должность, так что мы можем заниматься делом…

Вы можете делать дела стремительно.

Ну, это было очень давно. И они меня во многом поддержали. Не забывайте, еще четыре или пять недель назад меня всячески бранили, говорили, что я не сделаю эти три дела, что я все испорчу. Это было тогда. Но теперь мы по-настоящему обсудили эти три вопроса.

Вы говорили, что политики принадлежат лоббистам, потому что те дают им деньги.

Да.

Вы признавались, что сами это делали. У вас есть команда переходного периода…

Когда мы говорим о лоббистах, надо иметь в виду не только их, но и крупных предпринимателей, группы с особыми интересами.

Вы хотите от всего этого избавиться?

Мне это не нравится, нет.

Вам это не нравится, но в вашей команде переходного периода полно лоббистов.

А других людей просто нет.

У вас есть лоббисты из компании Verizon, есть лоббисты из нефтегазовой отрасли, есть продовольственное лобби.

Там все лоббисты.

Но погодите…

Так оно и есть. Они лоббисты или члены групп с особыми интересами…

В вашей собственной команде переходного периода.

Мы пытаемся навести порядок в Вашингтоне. Смотрите…

Как вы можете утверждать…

Там все, все такие — там нет других людей, там все так работают. Это проблема системы, системы. Но мы сейчас намерены навести порядок. Мы наложим ограничения на иностранные деньги, приходящие в нашу страну, мы введем лимиты по времени. Мы очень многое сделаем, чтобы очистить систему. Но все, кто работают на правительство, когда они уходят из правительства, то, по сути дела, сразу становятся лоббистами. Я имею в виду, что этот город — одно сплошное большое лобби.

По сути дела, вы говорите, что будете полагаться на этих людей, хотя хотите от них избавиться?

Я говорю, что они знают сегодняшнюю систему, но мы будем это делать постепенно. Это нужно делать постепенно.

Давайте поговорим о вашем кабинете.

Хорошо.

Вы приняли какие-то решения?

Да.

Расскажите нам о них.

Ну, я не могу об этом рассказывать, но я сделал…

Ну пожалуйста…

Знаете, это изумительно, насколько невероятным характером обладает наша страна. Прежде всего, мне позвонили все ведущие и не очень ведущие лидеры. Я поговорил со многими из них, и я позвоню всем остальным. Я тогда сказал: «Боже, это реально показывает, какая мощная у нас страна». Франция, Британия, все, вся Азия — они все звонили с поздравлениями. Это действительно демонстрирует могущество нашей страны.

Вы наверняка получите возможность назначить кого-то в Верховный суд. Я полагаю, вы сделаете это быстро?

Да. Это очень важно.

Во время кампании вы говорили, что назначите судей, которые выступают против права на аборт. Вы назначите — вы хотите назначить судью, который хочет отменить решение Роу против Уэйда[7]?

Смотрите, мы поступим вот как. Я… я против абортов. Судьи будут против абортов. Они…

Но что насчет отмены закона?

Здесь есть пара вещей. Они будут против абортов. Знаете, как и в вопросе с оружием, нам известна вторая поправка, все говорят про вторую поправку. Ее пытаются изменить, раздробить, но они будут решительно за вторую поправку. Но если говорить про аборты, если их отменять, то решения должны принимать штаты. Так что вопрос будет стоять перед штатами…

Да, но тогда некоторые женщины не смогут делать аборты?

Нет, решать будут штаты.

Но государство…

Да, наверное, для этого им придется ехать в другой штат.

И это нормально?

Что ж, посмотрим, что будет. До этого пока далеко, вы же понимаете. Сделать предстоит еще очень и очень многое.

Вас как-то пугает, страшит масштаб этой проблемы, это бремя, серьезность принимаемого решения?

Нет.

Совсем нет?

Я отношусь к этому с уважением. Но не боюсь.

Вы не боитесь. Но есть люди, американцы, которые боятся, и некоторые из них уже сейчас выходят на демонстрации, на демонстрации против вас, против ваших высказываний…

Это просто из-за того, что они меня не знают. Я считаю, это просто потому, что…

Но они слушали вас во время предвыборной кампании и…

Я думаю, просто они меня не знают.

Как вы думаете, против чего они выступают на демонстрациях?

Ну, мне кажется, в некоторых случаях там работают профессиональные демонстранты. У нас такое бывает, если посмотреть на WikiLeaks, у нас были…

То есть вы думаете, что люди там… профессионалы?

Я думаю, что некоторые из них на самом деле профессионалы, да.

ОК. А как насчет… они же в каждом городе. Когда они выходят на демонстрации, не видите ли вы в этом какие-то знаки, не говорите ли себе: меня это должно тревожить? Мне нужно выйти и разубедить их? Нужно сказать им, чтобы они не боялись? А они боятся.

Конечно, я скажу им, что бояться не нужно, это непременно.

Но вы же об этом не говорите. Я бы сказала.

Ну нет, мне кажется, я говорю об этом. Я говорю это.

ОК.

Не бойтесь. Мы вернем себе нашу страну. И конечно, бояться не надо. Знаете, у нас только что состоялись выборы, и должно пройти какое-то время. Да, люди протестуют. Если бы победила Хиллари, и мои люди вышли на улицы протестовать, все бы сказали: «Ах, это ужасно». Но отношение было бы совсем другое. Другое отношение. Знаете, здесь налицо двойные стандарты.

С момента проведения выборов демонстрации против Трампа идут уже пять дней, и отчасти это вызвано тем, что Хиллари имела преимущество по количеству голосов избирателей, причем значительное.

Мы брали интервью у Трампа в пятницу, и он сказал, что не слышал об актах насилия, связанных с его именем или против его сторонников.

По его словам, он также ничего не слышал о расовых оскорблениях, о персональных угрозах в адрес афроамериканцев, латиноамериканцев и геев, с которыми выступали его сторонники.