«Самовар» #2011

Сколько верёвочке ни виться, а конец будет. Митяй решил не тянуть кота за чувствительные места и совершить финансовый каминг-аут. Сразу набрал Макса.

— Макс, привет! Можешь встретиться?

— Конечно, Мить. Рад тебя слышать.

— Я тоже.

— Надеюсь, разговор по поводу денег?

— Да, но лучше не по телефону.

— Хорошо, — по голосу было слышно, что Макс улыбнулся, — готовлю большую сумку и карманчик для процентов. Давай, увидимся!

— Ага, давай…

Тот момент, когда друг твоего детства взрослеет, всегда приходит немного неожиданно. Своего взросления ты не замечаешь, ведь даже в зеркале мы видим не себя, а перевёрнутую проекцию. Ну а лучший друг — это вариант тебя, за которым ты можешь наблюдать со стороны. Не случайно древние римляне называли лучших друзей alter ego — «другой я». И разговаривают с лучшим другом обычно честно, как с самим собой. Иначе, какой же это друг, тем более, лучший?

Встретились Митяй и Макс на старом месте, в кафе «Самовар». Столько тут было выпито, съедено, столько совместных историй произошло, что, казалось, даже такой поганый разговор пройдёт как-то гладко. Если такие разговоры вообще бывают гладкими.

— Макс, тут одно дело случилось нехорошее.

— Что произошло? Все живы-здоровы?

— Это да.

— Тогда что? Говори.

— В общем, меня кинули.

— Как?

— Поставщик этот, Рома, оказался не поставщик, а залётный гастролёр. Я заявление в милицию… то есть, в полицию…

— Понятно.

— …заявление подал, оказалось, они меня не один месяц вели. Следили, присматривались, что-то узнавали. Ну, и кинули со всех сторон.

— Товар не продали?

— Товар-то продали, кучу бумажек мне, сука такая, вынес, только фуры этой с товаром вообще не было.

— А ты куда смотрел?

— Макс, я целый день товар в магазине ждал, звонил ему сто раз. Сначала сигнала не было, потом он трубку не брал, потом опять сигнал пропал. В полиции говорят, за границу убежал этот Рома. И к нефтяникам он, как оказалось, никакого отношения не имеет. Просто встречи возле их офиса назначал, чтобы вид создать. Короче, я почти месяц в шоке живу, сейчас буду разгребать изо всех сил.

— Митяй, ты же знаешь — я чем могу всегда помогу.

— Макс, ты меня всю жизнь знаешь, я деньги отдам.

— В этом я вообще не сомневаюсь, Мить, ты чего….

— Но у меня одна просьба — останови проценты. Я у решал под такие же проценты занимал, с процентами отдать точно не смогу, меня реально закопать могут.

В горле у Митяя было абсолютно сухо, но к остаткам пива он не притрагивался, а пристально смотрел на Макса.

— Митя. Ты пойми меня правильно. Мне эти деньги не на халяву достались, сумма-то большая, я тебе как другу её доверил…

— …и я тебя как друга прошу, Макс — останови проценты. Деньги я отдам, чем хочешь, клянусь, расписка у тебя есть. Но если не остановить проценты, мне пиздец. Десять процентов в месяц я никогда не отдам.

— Митяй, ну ты же на что-то рассчитывал, когда деньги занимал.

— Рассчитывал. Я же говорю, меня кинули. Машины нет, дачи нет, квартиры, в которой я жил, тоже нет, сейчас в съёмной…

— А квартира родителей?

— Я оттуда сразу выписался. Не хватало ещё родителей в это впутывать!

— А к кому же ещё обращаться, как не к семье?

— Отец и так помог — деньги отдал, машину свою, дачу… Мелкие долги позакрывали, те, которые перед банками. Почти все.

— Нормальный ты друг, Митя. С банками рассчитался, а друзей кинуть хочешь?

— Макс, ты меня как будто не слышишь.

— Митяй, я тебе занимал не только как другу, но и как деловому партнёру. У меня тоже семья, поэтому условий поменять я не могу.

Макс пожал Митяю руку и ушёл.

Скупое на ласку сибирское Солнце клонилось к закату. Макушки сопок и крыши высотных домов налились рябиново-алым, остальной город погрузился в тёмно-серую мглу. В эти минуты становилось понятно, почему высокие дома называют «свечками» — на закате они действительно будто догорали. Сам Красноярск в конце дня напоминал гигантский мангал, до краёв наполненный жаркими угольками огней. Длинные шампуры мостов только усиливали сходство. Прохладный ветер метлой погнал вдоль Енисея накопившиеся за день дым, гарь и пыль. Дышать стало ощутимо легче. Митя брёл вдоль знакомых улиц, ничего не видя перед собой. Неожиданно оказался на том самом месте, где они с Таней праздновали свадьбу. Тогда огоньки за рекой казались яркими звёздами, теперь они походили на глаза затаившихся в ночи хищников. Что ты будешь делать теперь, человеческий детёныш?

#2019

Целую неделю Митя встречался с кредиторами — извинялся, убеждал, уговаривал. Приятелям с хоккея мелкие суммы отдал (прощай, отцовский гараж!), а все друзья детства, кроме Макса, вошли в положение и проценты остановили. Конечно, о прежней дружбе после такой истории пришлось забыть. Традиционные алкогольные посиделки как-то сами собой сошли на нет, а встречаясь без Мити, бывшие друзья порой говорили о нём такое, что он и сам бы не захотел поддерживать с ними прежние дружеские отношения. Кое-кто из общих знакомых, завидев Митю, начал делать вид, что не замечает его.

Поначалу всё это было как-то обидно, но потом Митяй решил, что раз дружба закончилась, то ещё вопрос, была ли она вообще. Главная ценность в жизни человека — семья, и Митя на своём примере в этом убедился.