Добро пожаловать в долги #2011

Собрав нехитрый пакет документов, Митяй начал праздничный обход всех банков, с которыми у него когда-либо были интимно-финансовые отношения. Любые отношения российского гражданина с банковской системой носят исключительно интимно-финансовый характер, потому что в результате кто-то кого-то точно поимеет. И счёт в этом деле пока сильно в пользу наших банкиров.

На чаяния юного бизнесмена откликнулись четыре банка: зелёный, красный, местный и восточно-азиатский. Первые два помнили Митяя ещё успешным руководителем рекламного отдела, в местном банке когда-то брали кредит на ремонт, а восточно-азиатский, казалось, сам был готов дать денег кому угодно и в любом количестве. Включив всё природное обаяние и размахивая всевозможными доказательствами своего благосостояния в бумажной форме, Митяй за неделю выжал из банковской системы почти полтора миллиона рублей, а точнее, 1 миллион 430 тысяч. Это было очень даже неплохо, но до искомых шести миллионов совсем не дотягивало. Во всех банках Митя рассказывал одну и ту же историю о долгожданном ремонте квартиры. Каким же могло быть удивление банкиров, если бы они регулярно обменивались информацией о своих клиентах! Они бы с удивлением обнаружили, что в Красноярске есть квартира, которую хозяин собирается отремонтировать целых четыре раза!

Первым из друзей Митяй навестил Макса.

— Что, поручик, деньги кончились? — усмехнулся Максим.

— Да нет, по деньгам всё нормально, — бодрился Митя, — полторушку уже собрал, в банке кредит взял.

— А остальное с меня что ли?

— Нет, конечно, но я на тебя рассчитывал…

— Митя, кое-какие деньги у меня есть, мы с Наташей на новую квартиру копим…

— Макс, в ваши с Наташей деньги я никогда не полезу, я ещё жить хочу. Я же к ТЕБЕ пришёл. Только к тебе одному.

У Макса всегда была своя заначка, и Митяй как лучший друг прекрасно об этом знал.

— Ладно, а когда думаешь отдать?

— Да с первой же прибыли, тебе первому отдавать начну как лучшему другу. Я же не прошу без процентов, понятно, что тебе это тоже должно быть интересно.

— Давай под 10 процентов в месяц?

— А сколько у тебя есть?

— Тысяч 700 есть. Раз такое дело.

Митяй чуть помедлил.

— Давай.

Друзья пожали руки.

— Завтра заедь ко мне в офис, я отдам. Там же и расписку напишешь.

— Конечно! Спасибо, друг!

Митяй, как Дед Мороз в Новый год, пошёл по квартирам друзей. Славка, Костя, Дрюня… Убеждал, просил, уговаривал, обещал проценты, писал расписки. Все откликнулись, помогали, кто чем мог. Нежданно-негаданно среди заёмщиков оказался даже Санёк, которого никак нельзя было заподозрить в умении копить деньги. А 150 тысяч для друга нашлось и у Санька. Понемногу заняли двое-трое ребят из тех, с кем когда-то играли в хоккей, но в итоге, с большим трудом, получалось всего около четырёх миллионов. А надо было шесть!

Вечером за ужином главный заёмщик Красноярска Дмитрий Шилов рассказал обо всём Тане. Она вздохнула:

— Митюш, мне же недавно на работе в «Метро» служебный «Форд» дали. Можем мой «Ниссанчик» продать, всё равно его менять надо, он по нашим дорогам вот-вот сыпаться начнёт… Вот так могу тебе помочь, дорогой мой муж.

— Спасибо, родная. Но я твой «Ниссанчик» с самого начала учитывал. Шесть миллионов — это уже как бы с учётом того, что мы его продадим…

— Шилов!

— Ну, Шилов, Шилов. Надо думать, откуда ещё два миллиона брать на красноярскую версию американской мечты.

Есть в Красноярске люди, которые могут занять вам денег под приемлемый им процент. И Митяй с 90-х годов знал нескольких таких людей. Знал он и то, что деньги таким людям надо возвращать обязательно и никакой бумагой от такого долга не закроешься. Истории о таких людях ходили всякие, и называли их по-разному, но чаще всего «решалы». Дело было верное, выгодное, да и четыре собранных миллиона придавали уверенности, поэтому Митяй позвонил одному знакомому, рассказал ситуацию, и его пригласили в известное многим кафе. Сам факт приглашения практически означал положительное решение вопроса, потому что если с человеком не о чем разговаривать, в кафе его не приглашают.

В вип-кабинке известного многим кафе Митю ждал крепкий, неприметной внешности человек средних лет с холодным взглядом. В криминальном сериале он мог бы играть не решалу, а честного милиционера, внедрённого в бандитскую группировку. Но жизнь — не криминальный сериал, она гораздо интереснее…

— Ну, привет, спортсмен.

— Здравствуйте!

— Пришёл денег занять?

— Да. Два миллиона.

— А зачем тебе такие деньги?

— Магазин открываю отделочных материалов.

— Что, хочешь всех отделать?

— Ну не всех, хотя бы свой район. Мне вообще-то больше надо было, но остальная сумма у меня есть.

— Её ты тоже занял, я знаю. Там уже четыре ляма.

— Ага.

Об этой подробности Митя своему знакомому не сообщил. Значит, сам разузнал. Или, как в девяностые говорили, «пробил по братве»? Или сейчас опять девяностые, и снова нужно так говорить? Почему в самые ответственные моменты в голову лезет всякая чушь?

— Деньги для тебя собрали. Садись, пиши расписку. Под десять процентов в месяц.

Митяй ждал аккуратных банковских пачек, но два миллиона ему выдали разномастным ворохом тысячных и даже пятисоток. Пока пересчитывал, даже слегка вспотел, хоть больше и от волнения.

— Знаешь, почему мелкими даём?

— Почему?

— Чтобы видел, как много теперь должен.

Решала впервые слегка улыбнулся.

— Извини, пообедать не предлагаю. В последнее время снова много дел.

— Спасибо! Мне теперь тоже надо одному человечку набрать.

— Ну давай, Дмитрий Шилов.

— До свидания!

— Иди, спортсмен. И помни про сроки.

До машины, в которой ждал Санёк, Митя добрёл в какой-то прострации. В этот момент пакет с деньгами из его рук мог выхватить даже ребёнок.

— Ну, чё, — ухмыльнулся Санёк, — не убили тебя там?

— Не убили, — вяло кивнул Митя, — ещё и денег дали.

— Так что, может быть, по старой памяти в Сочи махнём?

— Не, там найдут. С таким баблом как минимум в Мексику.

— Да шучу я. В кафешку давай заедем?

— Давай. Только сначала домой гостинец завезём.

— Как скажете, господин миллионер!

#2019

В мире серьёзных и взрослых людей, имеющих отношение к большим деньгам, есть свой сленг. Миллион рублей там часто называют «единицей», любой важный документ — «бумажкой», любого делового партнёра — «человечком». Эта лёгкая небрежность как бы всё упрощает. «К вам человечек с бумажкой приедет, вы ему две единицы оставьте» звучит почти по-детски. Мы же все в это как бы играем, и всё у нас с вами просто. Это не больно, это как комарик укусит. Мы же свои люди, друг друга с полуслова понимаем и с этой же половины слова друг другу верим.