Издательский дом: расцвет #2007

До выхода песни Семёна Слепакова «Каждую пятницу я в говно» оставалось ещё несколько лет, но она вполне могла бы стать гимном издательского дома «Сибирское производство» эпохи Мити и Михалыча. Рабочая неделя строилась по проверенной схеме: в понедельник все приходили «после вчерашнего», но до обеда ради приличия терпели, позволяя себе кружку пива только в час дня. Исключение составляли водители, которые ждали пятницы. Во вторник приходило понимание, что именно должно войти в номер, дизайнеры, заткнув уши самой невыносимой музыкой, со страдальческими лицами клепали однотипные рекламные блоки, а Михалыч, закатывая глаза и проклиная всё на свете, пытался начать писать тексты, но, как правило, после очередной кружки пива переносил всё на завтра, называя это «оптимизацией сроков» и «гибким дедлайном». Митяй гонял менеджеров и иногда лично ездил на встречи к важным клиентам. В понедельник такие встречи, как правило, не назначались по одной простой причине: никто не хотел дышать на клиентов воскресеньем. Впрочем, многие клиенты переносили встречи по той же самой причине.

В среду дедлайн становился жёстким, дизайнеры начинали курить всё, что попадалось под руку, включая огрызки карандашей, а Михалыч мрачнел, замыкался в себе и принимался натужно выдавать на-гора заветные килобайты, в которых языком Достоевского и Набокова пытался рассказать о трубах, кирпиче, щебне и обколотой гормонами индюшатине местных производителей. В такие моменты к нему было лучше не подходить. Но в результате мучений Михалыча заветные тексты, наконец, рождались, и по легенде кто-то кроме заказчиков их всё-таки читал.

Доходы свои Митяй по-прежнему измерял заводской «линейкой», потому что всех в первую очередь интересует не то, чем ты занимаешься, а то, сколько ты зарабатываешь. О деньгах у нас говорить так неудобно и так не принято, что все постоянно о них говорят. Особенно о чужих, особенно с завистью и довольно часто с тайным пожеланием, чтобы ты, наконец, свои «баснословные» доходы потерял и слился с общей массой жалующихся на жизнь. Вот тогда ты за кружкой дешёвого пива в местном баре лучший друг и задушевный собеседник. А успешным людям в России тяжело. Для них столько всего особенного придумано — дорогие бутики и рестораны, бизнес-залы в аэропортах, закрытые коттеджные посёлки. Чтобы лишний раз не раздражать народ своим успехом. Даже слова, связанные с зарабатыванием денег у нас по большей части иностранные — олигарх, бизнесмен, менеджер, инвестор. Народу ближе простые термины «спекулянт», «барыга», «кидала», «рвач». Так чужие достижения объясняются двумя словами, а своё собственное незавидное материальное положение оттеняется подразумеваемой нравственностью говорящего. И не сказать ведь, что народ совсем неправ. Американская мечта заработать в России превратилась в чисто русский вариант — украсть или отжать. И где-то между Сциллой «украсть» и Харибдой «отжать» и плывут из Понта в Понт аргонавты отечественного бизнеса. (Понт — это по-гречески «море», так что у русского понта богатые исторические традиции). Поэтому так ли неправы те, кто в России постоянно прибедняется? Не нами сказано: тише едешь — шире морда. Но разве тихо ездить в Митином характере? Вот уж нет.

После заводских 12 тысяч Дмитрий Сергеевич решил не скромничать и определил себе оклад в 45 тысяч рублей. Было ещё недолгое время, когда Митяй отвечал за проведение заводских спартакиад, там платили тысяч 20, но приятнее было думать, что ты стал получать не в два, а в три раза больше. Таня на посту менеджера получала 15 плюс премии, так что жила на издательские деньги семья Шиловых довольно издато. У Митяя был служебный автомобиль — «Хонда Одиссей», и, казалось, что его Одиссея в роли начальника продлится долго… но тут продажи рекламы стали падать. То ли от надвигающегося кризиса, то ли от чёрного пиара Алика, то ли с ростом конкуренции, то ли потому, что, если в офисе все друзья и собутыльники, это может помешать работе. А скорее всего, по всем причинам сразу.

#2011

Иногда ты терпишь крах по своей вине. Где-то не рассчитал, кому-то зря доверился, рисковал и проиграл. Но иногда все твои ошибки и прегрешения в глобальном смысле ничего не значат. Большие кризисы топят не просто отдельные фирмы и отрасли — иногда даже страны разваливаются. И тут хоть зачитайся бизнес-книг и забросай всех красивыми бизнес-планами — ничего не выйдет. Никого не интересует класс твоей каюты на «Титанике» — корабль тонет целиком.