Естественные государства

Естественные государства

Прогресс естественных государств предполагает возрастание сложности обществ, которые требуют все более сложных институтов, поддерживающих все более сложные организации. Во всех естественных государствах экономика — это продолжение политики другими сред

ствами; экономические и политические системы тесно связаны, как и религиозные, военные и образовательные системы. Тесные взаимоотношения между церковью и государством в средневековой Европе — от Карла Великого вплоть до XVI в. — показывают тщетность попыток четко очертить правительства в естественных государствах и называть их государством. Власть в естественных государствах рассеяна.

Мы указали на важность институтов, которые позволяют организациям элит как главным элементам двигаться от хрупкого к базисному и зрелому естественным государствам. Организации в хрупких естественных государствах всегда тесно связаны с могущественными индивидами. Внимание к личностной идентичности начинается с идентификации отдельных индивидов со специфическими привилегиями в господствующей коалиции. Господствующая коалиция — это организация организаций, с которой ассоциируются властные элиты. По мере того как общества переходят к базисным естественным государствам, эти идентичности начинают все меньше ассоциироваться с отдельными индивидами и все больше — с социальным аспектом личности, который начинает ассоциироваться с властными организациями. По мере того как общества переходят от хрупких к базисным естественным государствам, эти организации становятся все более ясными и определенными. Организации начинают институционализироваться. Этот процесс случается одновременно как в публичном, так и в частном секторе. В самом деле именно поэтому правительства в большинстве государств ограниченного доступа кажутся настолько коррумпированными наблюдателям из обществ открытого доступа. Самые важные организации базисных естественных государств тесно связаны с (частными) индивидуальными идентичностями элит, которые в них входят. Эти организации находятся на границе публичного и частного, личного и публичного.

В зрелых естественных государствах появляются достоверные институты, которые обеспечивают верховенство права для организаций. По мере развития более сложных организаций, как внутри, так и вне формального правительства, начинает появляться различие между публичными и частными организациями. Первые шаги к веберовскому государству, или правительству с консолидированным, монопольным контролем над армией, совершаются в зрелых естественных государствах. Поддержание верховенства права для организаций элит оказывается невероятно сложным делом, и оно уже обеспечивает пороговые условия.

Не существует никакой телеологии, которая толкала бы государства к последовательному переходу от хрупких естественных государств к базисным и зрелым. Динамика естественных государств — это динамика господствующей коалиции, часто пересматриваемая и гибко реагирующая на меняющиеся обстоятельства. Если приспособление к меняющимся обстоятельствам ведет к большей власти и рентам, основанным на персональной идентичности, то институты делаются более простыми, организации — менее развитыми, а общество смещается к той части континуума, где находятся хрупкие естественные государства. Если приспособление к меняющимся обстоятельствам ведет к большей власти, основанной на устойчивых соглашениях, институты становятся более сложными, организации — более развитыми, а общества смещаются к той части континуума, в которой находятся зрелые естественные государства. Не существует какой-то обязательной логики, которая толкала бы государства в каком-то из этих направлений. По мере того как управление становится более сложным и институционализированным в ходе развития естественного государства, они также становятся более устойчивыми к потрясениям. Зрелые естественные государства более стабильны, чем базисные естественные государства, которые более стабильны, чем хрупкие.

Мы определили прогрессивное развитие естественных государств — хрупких, базисных, зрелых — в отношении организаций, которые они могут поддерживать. Параллельно с ростом организационной сложности происходит рост институциональной сложности. Рост способности управления государства так же важен, как и у частных организаций. Создание более сложных организаций, таким образом, требует, чтобы государство стало тоже более сложным, оно должно быть способно справляться с более серьезными задачами и брать на себя более достоверные обязательства, которые создают устойчивость и предсказуемость, включая появление верховенства закона.

Базисные естественные государства более богаты организационно и более сложны институционально по сравнению с хрупкими естественными государствами. Они обладают большей специализацией и разделением труда среди организаций и институтов, что включает организации, специализирующиеся на торговле, образовании, религии, производстве (например, добыча полезных ископаемых) и налогообложении. Эти общества часто имеют ряд других институтов, таких как правила преемственности для определения следующего правителя, когда умирает действующий, институты распределения военной добычи и, возможно, официальное собрание, вроде кортесов или парламента, на котором знать ведет формальные переговоры с правителем. Базисные естественные государства также тяготеют к дифференциации публичного и частного права.

Зрелые естественные государства еще более сложны в институциональном отношении, чем базисные. Для существования более широкого спектра частных организаций эти общества должны развить институты для лучшей поддержки частных организаций, включая правовую систему для работы с внутренними и межорганизацион- ными контрактами, а также для создания более надежных обязательств по защите частных организаций от экспроприации со стороны государства и господствующей коалиции. Другими словами, в зрелом естественном государстве должны возникнуть более сложные правовые нормы. И поскольку верховенство права не может быть установлено распоряжением, которое легко нарушить, многие попытки усилить и расширить верховенство закона в базисном естественном государстве терпят провал. Институты, обеспечивающие эти услуги, должны быть также включены в государство и общество, защищая их от новых соглашений о привилегиях среди членов господствующей коалиции.

Один из принципиальных институциональных вопросов, который возник в этой главе, касался проблемы сдерживания личной власти — ограничения короля законом. На уровне обществ глава господствующей коалиции — папа или католическая церковь, римский император или король европейских государств — отражает реалии естественных государств: правитель, как правило, стоит над законом. Это позволяет королю приспособить правила, привилегии, права и законы для соответствия нуждам коалиции по мере усиления и ослабления различных элит. Элитам, приходящим к власти, должны быть предоставлены большие привилегии и ренты, в то время как другие элиты теряют власть вместе с привилегиями и рентой. Правитель не свободен принимать решения по собственному усмотрению, но должен вместо этого пытаться сохранить коалицию, поддерживающую естественное государство. Неспособность так поступить грозит переворотами, гражданской войной и другими формами беспорядков.

Правитель — не единственное лицо, стоящее над законом. Во многих естественных государствах эта проблема распространяется также на институты и организацию общества. Каким образом нужно ограничивать влиятельных представителей элит институциональными структурами, подчиняющими и связывающими их обязательствами с организациями, в которые они входят? Как епископ сдерживается кафедральным капитулом, граф — своим манором или лидер корпорации — ее уставными нормами, это важные вопросы для всего социального порядка.

Вопрос ограничения власти правителя два тысячелетия беспокоил Запад. Главной особенностью примеров этой главы стало изучение появления двойной идентичности лидера — личной и общественной, посредством чего социальная идентичность начала предполагать серию обязанностей и ограничений для правителя (Kantorowicz, 1977 [1957]). Мы несколько раз вернемся к этому вопросу в последующих главах.