НЕКОТОРЫЕ ВСТРЕЧИ
НЕКОТОРЫЕ ВСТРЕЧИ
Единственная настоящая роскошь — это роскошь человеческого общения .
А. ДЕ СЕНТ-ЭКЗЮПЕРИ
Общаясь с американцами, наблюдая, как они живут и трудятся, изучая историю США, естественно, приближаешься к пониманию этой великой страны. Помогли этому работа и взаимоотношения с деловыми людьми промышленности, служащими частных и государственных учреждений, инженерами и финансистами, фермерами и рабочими заводов, портов, строителями зданий и дорог, владельцами крупных и мелких предприятий, руководителями проектных организаций и самими проектантами, юристами и экономистами, мастерами производства, работниками библиотек, учителями, продавцами и покупателями, людьми большого и малого бизнеса. В поле моего зрения попадали школьники и их воспитатели, представители религиозного культа и ученые, коренные жители и иммигранты, студенты и профессора, корреспонденты и издатели.
По долгу службы и просто из-за любознательности хотелось побывать во многих местах США. Но, к сожалению, вступали в действие ограничения и запреты государственного департамента, которые мешали увидеть классическую страну современного капитализма в желаемых проекциях и разрезах. Наибольшее количество встреч было с деловыми людьми США.
Кроме коренных жителей США на встречах были и представители старой и новой эмиграции, а также новейшей, если так можно выразиться, которая появилась после второй мировой войны.
С чувством сострадания можно относиться к русским из числа старых эмигрантов, потерявших родину. Гонимые нуждой и голодом в царской России, они прибыли в Америку еще до Великой Октябрьской революции. Им действительно можно посочувствовать, так как потеря родины, пожалуй, самая тяжелая из всех, какие может пережить человек.
Но есть эмигранты, покинувшие Советскую страну после Октября 1917 г. Большинство этих людей жило ожиданием гибели советского строя. Они одряхлели, лишились веры в возврат старых «добрых» для них времен. Когда-то сильная злоба против Советской власти истощилась, выдохлась, обессилела. Большая часть вождей белой эмиграции повымерла. Остались, так сказать, огрызки. На смену им пришли американизированные отпрыски, родившиеся в США. Вряд ли эта категория эмигрантов представляет сколько-нибудь значительный интерес.
После разгрома немецких фашистов США подобрали и приютили предателей Советской Родины. Их иногда называют перемещенными лицами. Они готовы поступить на любую службу, чтобы не умереть с голоду, выполнить любые задания и поручения, в том числе направленные против своего народа. Их приютили американцы не из добрых побуждений, а рассчитывая на них как на реальную силу для разведывательных и других враждебных Советскому Союзу целей. Этих людей легко узнать, как и всякого беглеца, который старается приобрести, и как можно скорее, навыки чужой речи, чужих манер, чужой внешности. Без этого можно легко умереть с голоду на прекрасной американской дороге, возле складов с продовольствием или у витрины магазина, набитого до отказа различными продуктами.
Такие люди повторяют старые, избитые россказни про Советский Союз. Но эти речи ласкают уже только их собственный слух. Американцы, использовав их пропагандистские возможности, забыли о них.
Но деловая Америка знает цену крупным специалистам и хорошо их использует в своих интересах. В США известно имя Степана Прокофьевича Тимошенко, русского инженера и ученого, знаменитого своими работами по теории упругости, решению сложных проблем, связанных со строительной механикой. Он покинул Родину в 1922 г. и с того времени живет в США. Занимал различные ответственные и почетные должности. Работал в компании «Вестингауз», был профессором различных. университетов, участвовал в проектировании и строительстве мостов. Он окружен ореолом славы крупнейшего теоретика. Его труд хорошо оплачивается.
Но можно ли поверить, что он удовлетворен своей жизнью в отрыве от родной земли? Кто его видел, кто с ним общался, знает, что его жизнь надломлена потерей самого дорогого — Родины. Судьбу Степана Прокофьевича не может облегчить и то обстоятельство, что учебник Тимошенко по сопротивлению материалов до сих пор пользуется популярностью у студентов наших вузов.
Среди американских строителей и проектантов крупных кораблей есть русский инженер, которого тоже использует деловая Америка и имя которого не забыто его коллегами по профессии в Советском Союзе, когда-то сидевшими вместе с ним в одной студенческой аудитории. Это мистер Юркевич. Сейчас он возглавляет не большую контору, расположенную в районе Уолл-стрита (Нью-Йорк), и существует на случайные заказы по проектированию судов. Когда-то он был одним из строителей самого крупного в то время в мире французского океанского лайнера «Нормандия». Встречая нас в своей конторе, он много раз извинялся, что не может принять так, как того требует гостеприимство, что он стеснен не столько площадью, сколько средствами и отсутствием постоянной работы. Его кабинет в 15, может быть, 20 кв. м забит до отказа рулонами старых чертежей, папками с пояснительными записками и расчетами. На стенах развешаны фотографии, большая часть которых посвящена истории знаменитой «Нормандии».
Кстати, о «Нормандии». История этого лайнера весьма печальна. На испытаниях выявилась недопустимо большая вибрация корпуса. После того как были сделаны необходимые конструктивные изменения, корпус перестал вибрировать. В мае 1935 г. турбоэлектроход «Нормандия» переплыл Атлантику за 4 суток 3 часа 14 минут, получив за это приз «Голубая лента Атлантики». В марте 1937 г. это же расстояние он прошел за 4 суток 7 минут. Лайнер по длине на 15 м превосходил высоту Эйфелевой башни, вмещал около 2000 пассажиров при 1285 человек команды и обслуживающего персонала.
Общепризнанно, что это был один из самых лучших кораблей мира того времени. В 1941 г. немецкие подводные лодки загнали «Нормандию» в нью-йоркский порт и там корабль нашел свою могилу, не испытав удара вражеской торпеды или авиационной бомбы. После передачи правительству США лайнер был переоборудован в военный транспорт и готовился к выходу в море, но был уничтожен пожаром. Гибель «Нормандии» у причала, по мнению самих же американцев, показала нераспорядительность и безрукость администрации порта.
Вот как об этом рассказывает советский специалист Л. Скрягин: «9 февраля 1942 г. возник пожар. Корабль горел целые сутки. Несмотря на мобилизацию всех противопожарных судов, пожарных команд, остановить пожар не удалось. Из-за большого скопления воды в верхней части лайнера появился крен и возникла угроза, что корабль опрокинется. Находившийся на пирсе создатель проекта лайнера инженер Юркевич понял это раньше других. Со слезами на глазах смотрел он на гибель своего детища. Юркевич умолял представителей американских властей прекратить безрассудно лить воду на верхние надстройки, предлагал отстаивать только машинное отделение, чтобы спасти уникальную силовую установку. В 23 часа 30 минут, когда крен корабля на левый борт достиг 40°, Юркевич посмотрел на свои часы и сказал американцам время, когда судно опрокинется. Однако самоуверенные американцы не хотели его и слушать. В точно предсказанное время, в 2 часа 45 минут, из-за большого скопления воды на верхних палубах судно, потеряв остойчивость, резко повалилось на левый борт и с креном 80° легло у пирса». (Л. Скрягин. По следам морских катастроф. Изд-во «Морской транспорт», 1961, стр. 50—53.)
Об этом почти слово в слово рассказывал мне сам Юркевич. Видно, не одному человеку поведал эту печальную повесть строитель корабля.
В конце концов американцы, не найдя применения этому кораблю, в 1946 г. продали его на металлолом за баснословно низкую цену в 162 тыс. долл., хотя затраты, произведенные при первоначальной постройке, переоборудовании и подъемных работах составили 99 млн. долл.
Было видно, что Юркевич удручен своим положением. Он вынужден постоянно искать заказы для себя и своей проектной конторы. Невольно приходила мысль, чего мог достичь мистер Юркевич, если бы он был просто товарищем Юркевичем. Работы для такого несомненно талантливого судостроителя у нас нашлось бы много. Выбирай, товарищ Юркевич, что тебе больше нравится. Хочешь — занимайся крупными кораблями, хочешь — мелкими; можешь взяться за быстроходные катера, можешь посвятить себя железобетонному судостроению. Если это не привлекает, приложи свои знания к проектированию и строительству танкеров или скоростных лайнеров. Да есть ли границы выбора, чем заняться человеку с инженерным образованием и опытом у нас в Советском Союзе!
Встречался и другой тип эмигранта. Вот один из представителей этого типа, бывший одессит мистер Минц. Занимался он всякими делами, но денег не скопил и своего предприятия, даже самого захудалого, не приобрел. От своих родителей, умерших в США, он получил небольшую квартиру в Нью-Йорке. Пытался Минц торговать, но быстро прогорел. Исполнял роль посредника по продаже оборудования для механизированных прачечных, но доходы оказались более чем скромными. Он стал квалифицироваться как биржевой маклер. На этом поприще каждый день и каждый час сулил ему или ощутимый успех, или полное банкротство, если бы он играл большими суммами. Но изрядно побитый жизнью мистер Минц ради осторожности решил оперировать небольшими суммами , чтобы в случае неудачи не оказаться совершенно без средств.
В знаменитом издательстве «Макгроухилл» работает красивый молодой армянин Пирузян. Он родился в США, прекрасно владеет английским языком. Участвует в издании одного из технических журналов. Его стиль работы, поведение — все американское. Но он не забросил родного армянского языка, которому его научили родители. При встрече с земляками он заметно внешне менялся. Его глаза теплели, когда упоминалась наша страна, которую он никогда не видел и знает лишь со слов родителей. Его мечта — побывать в Советской Армении, подышать ее воздухом, посмотреть, как живут его земляки.
В США живет известный русский (по происхождению) ученый Зворыкин, который сделал крупные открытия в области цветного телевидения. Его как специалиста тоже неплохо используют американские хозяева.
Эмигранты вынуждены трудиться на своих хозяев, создавая иногда первоклассные в техническом отношении конструкции и сооружения.
Большинство эмигрантов влачит жалкое существование не только духовное, но и материальное.
Как-то мы с товарищами возвращались из очередной поездки. Самолет приземлился на нью-йоркском внутреннем аэродроме. Наняв такси, поспешили поехать по до мам. Водитель такси, мужчина лет 40—45, был неразговорчив и односложно отвечал на наши вопросы. Мы продолжали вести беседу между собой по различным пустякам. Один рассказывал, как у него учится сын в школе, другой — как произносит первые слова совсем крошечная дочка.
Водитель долго и молчаливо слушал и наконец не выдержал, заговорил на русском языке. Его рассказ типичен для большинства так называемых перемещенных лиц. Он два года назад прибыл из Европы в США и не успел изучить английский язык. Сам он русский, служил в Советской Армии, сдался немцам в плен, работал на заводах Польши. После разгрома фашистской армии оказался в Западной Германии. Работал на строительстве. Теперь живет в Нью-Йорке. Но работы по специальности пока не нашлось. Приходится держаться за «баранку» автомобиля.
— Почему же вы приехали в Америку? — спрашивает один из моих спутников.
— Таково было желание западногерманских властей и американских хозяев,— отвечает шофер.
Далее водитель сообщил, что он не имеет семьи и очень хочет узнать подробности о Советском Союзе. Но на этом беседа окончилась. Мы приехали.
Что можно сказать об этом человеке? Возможно, что он скоро найдет работу по специальности, обретет семью, устроится с жильем, освоит английский язык. Но будет ли он чувствовать себя полноправным членом общества в США? Нет, конечно.
Трудно судить, по каким причинам оказался этот человек вдали от родного края. Очевидно, что под влиянием антисоветской пропаганды, ни на одном этапе его нелег-кого пути он не решился вернуться на Родину, как это делали другие. А это был бы самый лучший выход для такого человека.
По данным американской статистики, только в Нью-Йорке живет около 300 тыс. русских. Для них выпускаются газеты и книги на русском языке. Они их читают. Но хорошо знают «русские американцы», что настоящая добротная русская речь звучит только в Советском Союзе.
Инициативные американские купцы пытаются торговать, подлаживаясь под вкусы русских при подборе ассортимента товаров. Но все их ухищрения в этом отношении имеют весьма и весьма слабое сходство с подлинно русским.
Тяжелое впечатление остается от знакомства с любой группой эмигрантов из нашей страны. Куда более содержательными были встречи с рядом коренных, так сказать, «стопроцентных» американцев. Некоторые из них оставили запоминающееся впечатление своим своеобразным характером и практическим смыслом.
Мне довелось дважды (в 1957 и 1959 гг.) быть в гостях у известного фермера Р. Гарста, а также несколько раз с ним встречаться в различной обстановке, Это типичный американец, который трезво относится к некоторым сторонам американской жизни. Он, например, с возмущением говорил о наличии так называемых излишков сельскохозяйственных продуктов в США и голодающих в некоторых странах Азии и Африки. С негодованием отзывался он и об ограничении деятельности фермеров по расширению посевных площадей и повышению урожайности.
Р. Гарст является президентом компании по выращиванию и продаже гибридных семян кукурузы «Гарст и Томас». Этим делом он занимается около 30 лет и добился хороших результатов. Семена проверяет как на своей ферме, так и в других хозяйствах. Посылает образцы семян другим фермерам бесплатно в порядке рекламы. Блестящий организатор дела на американский лад. Знаток и мастер не только выращивания кукурузы, но и применения ее для откорма животных и птицы.
Гарст твердо придерживается принципа замены ручного труда механизированным даже на самых незначительных работах. Он обращал наше внимание на то, что для устранения ручного труда вовсе не всегда нужны сложные и дорогостоящие машины. Во многих случаях и простейшие механизмы и приспособления при обязательном сочетании с рациональной организацией труда дают хорошие результаты. К таким механизмам он относит самокормушки, автопоилки, электроподогрев воды с терморегулятором, опрыскивание животных химическими средствами против вредителей, клетки для содержания кур и т. п.
Гарст любил рассказывать, как отец учил его браться за главное и доводить начатое до конца.
— Нельзя черешню откусывать по частям,— вспоминал Гарст слова своего отца.
В своей деловой жизни он и сейчас руководствуется этим принципом. Он развивает бурную активную деятельность в непрерывных поисках новой технологии обработки почвы, новейших видов искусственных удобрений, машин, наиболее совершенных животноводческих построек и пр. Он любит экспериментировать, рационализировать уже существующие приемы в работе. Он с увлечением юноши показывал лично им изобретенную сушилку для зерна. О каждом деле, которым занимался, он имел глубокие знания, свободно оперировал цифрами и экономическими выкладками, знал наизусть главные элементы калькуляции. Но любой экскурс в экономику кончался одним выводом, одним итогом: сколько на этом можно заработать?
— Ну, а как урожай? — интересуюсь я.
Гарст берет у своего сына записку и читает цифры урожая кукурузы на зерно за 18 лет:
Годы Урожай (в ц с 1 га) Затраты на удобрения и ядохимикаты (в долл., на 1 га)
1940 41 —
1945 44 12,5
1950 48 25,0
1955 50 37,5
1956 59 50,0
1957 63 62,5
1958 76 75,0
На орошаемых землях штата Небраска в 1958 г. получен урожай 95 ц с 1 га при затратах на удобрение и ядохимикаты около 100 долл. на гектар. Для получения дополнительного урожая 1 ц кукурузы необходимо израсходовать около 40 центов на химические удобрения при цене кукурузы около 4 долл. за 1 ц.
Он почти не смотрел на записку. Цифры ему хорошо знакомы, он ими жил. Зачитав их, фермер по привычке громко смеется и объясняет:
— Урожай зависит от химических удобрений, правильности их внесения.
Гарст ни словом не обмолвился относительно обработки почвы, полагая, видимо, что эта проблема давно решена и что это само собой разумеется.
— Ну, а как же структура почвы? — не унимался я.
— Структура почвы все время улучшается, и доказательством тому является непрерывно повышающаяся урожайность,— с довольным видом заявил мистер Гарст.
— У меня есть правило учить не тому, что все знают, а чему-то новому. По этой причине своих сыновей я учил сам непосредственно на ферме. Колледж повторяет все ранее известное,— безапелляционным тоном добавляет Гарст.
В другой раз, осматривая поля на ферме Гарста в период культивации кукурузы, я обратил его внимание на то, что кукуруза посеяна рядовым способом, а не квадратно-гнездовым.
Мистер Гарст прочитал длинную лекцию на эту тему, показал способ и эффективность применения гербицидов и обратил внимание, что трактор при культивации идет со скоростью 15 км в час, и что никакой ручной работы по уходу за кукурузой нет, и что теперь один тракторист обрабатывает 120 га, а не 100, как было два года тому назад, когда мне довелось быть у него в первый раз.
Необходимо сказать, что экспериментирование в американских условиях довольно обычное явление. Опыты ставят фермер и промышленник, продавец и транспортник, не говоря уже о людях науки. Дело лишь в масштабах эксперимента и его результатах. В сельском хозяйстве можно увидеть самые различные постройки для свиней, коров, кур, конструкции которых проверяются в условиях эксплуатации. Испытывается влияние музыки на кур мясной породы и на несушек. К сведению особенно любопытных следует сообщить, что музыка никак, к сожалению, не заменяет корм. Его надо давать обязательно в нужном количестве, вдоволь. Проверяется совершенно новая конструкция двухэтажного крупного свинарника, в котором можно за год откормить 900 свиней. Примеров проводимых экспериментов в промышленности значительно больше. Главный критерий оценки опыта это экономика: приносит или не приносит он прибыль? Всякий эксперимент содержит в себе элементы риска, однако это никого не останавливает на пороге опыта.
При осмотре отдельных объектов фермы ни разу не приходилось видеть каких-либо сторожей. Не видно глухих заборов. Люди, производящие работу, почти не попадаются на глаза. На животноводческой ферме, по словам Гарста, работает один человек, который обслуживает 800 голов крупного рогатого скота мясной породы. Выяснилось, что в его функции также входит заведывание и непосредственное управление всеми механизмами кормового заводика, который расположен недалеко от силосной башни. Нелегко справляться с такой кучей обязанностей даже при комплексной механизации, какая существует на ферме: кормление скота, приготовление корма, осмотр поилок, контроль за развитием животных, очистка и вентиляция помещения, опрыскивание скота против вредителей и многое другое.
Показывая свою животноводческую ферму, Гарст рассказывал, как он отбирает породистый скот. Он решительно раскритиковал существующий у нас и в других странах метод разведения породистого мясного скота по анкетным данным, так сказать, по родословному принципу.
— Я не принимаю во внимание,— говорит Гарст,— кто родители, хотя это имеет значение. Надо отбирать лучших животных по их показателям: рост, привес. Если животное развивается слабо, его держать не выгодно, и оно подлежит уничтожению. Только так следует производить отбор, по принципу: лучшее из лучших.
Сидя рядом с Гарстом, я наблюдал, как мастерски он ведет машину прямо по пахоте и свежепосеянному участку земли, не задумываясь над тем, что можно испортить посевы. Он хорошо знал каждый клочок земли, каждый закоулок своего большого хозяйства. Машина остановилась. Теперь лекция Гарста продолжалась около недавно появившихся всходов кукурузы. Здесь при посеве применены гербициды. Кукуруза Гарстом засевается только рядовым, пунктирным, способом. Веселые и нежные зеленые всходы кукурузы хорошо видны на узких полосках земли, лишенных какой-либо другой растительности. Лентами шириной в 50—60 мм тянутся эти полоски, на которых не растут сорняки, так как сюда были внесены гербициды, остальная часть междурядья проросла мелкими всходами сорняков. Но их легко удаляют культиваторами совершенно без затраты ручного труда.
На этом же поле он показал, как отводится лишняя влага, особенно в низинах, с помощью дешевых керамических труб. Гарст похвалил американские сельскохозяйственные машины. Он упомянул, что смазка машин благодаря особой конструкции подшипников производится на весь сезон работы только один раз, а на некоторых машинах даже на два сезона. Это намного облегчает уход за машинами при сохранении надежности их работы.
В помещении, где хранятся запасные части для машин, различный инструментарий, лежат расфасованные смазочные материалы. Солидол или автол, например, хранится в патронах, изготовленных из картона со специальной пропиткой. Патрон, наполненный солидолом или автолом, вставляется в полость шприца. Последнее время смазку расфасовывают в полиэтиленовые мешочки, которые затем вставляются в шприц. Благодаря этому смазка не засоряется, и это положительно сказывается на эксплуатации машин.
На ферме бросалось в глаза отсутствие стоящих без дела, неработающих машин. Складывалось впечатление, что все машины работают. Не было машин-калек, которые находились бы на излечении. Ни где не валялись части машин. Это было самое горячее время весеннего сева. Ферма производила впечатление отлично организованного хозяйства. Все было на своем месте. Рационально расположенные постройки, инвентарь, машины, материалы создают картину подтянутости.
Сидя в обычной столовой, расположенной в поселке, мы наблюдали, как приходили трактористы перекусить, выпить чашку горячего кофе и укрыться от дождя. В столовой они и оставались, в любой момент готовые, как только пройдет дождь, сесть на автомобили и прибыть к месту работы.
Приходилось встречаться с известным капиталистом Сайрусом Итоном. Это крупный финансист и промышленник, экономист и организатор. Он и видный политический деятель. Стоит только вспомнить организованную им Пагуошскую конференцию ученых.
Однажды при встрече в городе Кливленде разговор зашел о стальных трубах большого диаметра для нефте- и газопроводов. Сайрус Итон со знанием дела рассказывал, что не обязательно применять трубы цельнотянутые. Для этих целей вполне подходят сварные трубы. Они дешевле и по качеству не уступают цельнотянутым. При этом он сослался на опыт строительства подобных трубопроводов в США и Канаде. Трубопроводы, смонтированные из сварных труб, уже действуют.
Он, конечно, не знал всех деталей технологии изготовления сварных труб. Зато экономическая их эффективность по сравнению с цельнотянутыми, их себестоимость, трудоемкость, что эти трубы годны для транспортировки нефти и газа — все это хорошо им усвоено.
В центре города Кливленда высится многоэтажное здание с венчающим его шпилем. Именно здесь помещается главная контора Итона. Большая и светлая приемная блистала чистотой и порядком. Все было сделано в американском стиле. Мебели было ровно столько, сколько нужно для дела. Здесь нет понятия мебели «для мебели». Каждый предмет выполнял свою функцию и именно там, где знатоки фирмы конторского дела отвели ему место..
Оборудование конторы, будь то приемная, или кабинет самого босса, или комната клерков, доверяется только специализированным учреждениям, занимающимся организацией конторских служб. Полагаться на вкус обычных служащих, даже высокопоставленных, не в правилах американцев. Каждый должен владеть в совершенстве своим делом. Секретарю не позволено передвигать ни мебель, ни ковер по собственному вкусу. Он вряд ли имеет право вносить диссонанс в общую обстановку даже обычным букетом цветов.
Именно так было в приемной Сайруса Итона и в его кабинете. Хозяин кабинета, прекратив диктовать стенографистке, встал из-за стола и, любезно приветствуя, усадил гостей на традиционный диван и в удобные кресла, поставленные вокруг полукруглого низкого стола.
Началась беседа за чашкой кофе. Обсуждались общие проблемы торговли между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки, а также конкретные вопросы — чем и как торговать, формы финансовых расчетов и т. д. При упоминании о возможности продажи американцам нашего природно-легированного чугуна Итон подвел меня к окну. Перед нами открылась панорама знаменитого промышленного города Кливленда с сотнями самых различных заводов, электростанциями, железнодорожными путями, огромными зданиями, устройствами вездесущей рекламы. На переднем плане виднелся гигантский металлургический завод, дым из трубы которого заслонял значительную часть городского пейзажа. На завод и был направлен указательный палец слегка дрожащей старческой руки Итона. Ему в то время было уже 76 лет.
— Мы с вами конкуренты в области торговли чугуном,— сказал нам гостеприимный хозяин, финансирующий это предприятие.
— Но ваша промышленность не вырабатывает чугуна из природно-легированных руд,— парировал я.
— Это верно, но американцы привыкли легировать с помощью присадки ферросплавов,— ответил Итон.
— Тогда вы можете у нас покупать феррохром, ферромарганец и другие ферросплавы,— добавил один из моих спутников.
— И это верно, если бы американцы не имели мощностей по переработке марганцевых, хромовых и других руд,— сказал Итон, и мы отошли от окна.
— Тогда давайте обсудим вопрос о поставке из Советского Союза хромовой, марганцевой руды,— заявил я.
— И то, и другое, и третье было бы верно, если бы американцы не заключили долголетних контрактов на поставку руд из Бразилии, ряда стран Африки, из Тур ции и других стран, куда, кстати говоря, они вложили свои капиталы,— завершил наш разговор советник Итона по финансовым вопросам.
Вспоминаю наш приезд в поместье Сайруса Итона, которое расположено недалеко от Кливленда. Группу советских гостей возглавлял тогда А. И. Микоян. Хозяин знакомил нас со своими владениями.
На животноводческой ферме нам показали скот мясной породы. Низкорослые, приземистые, хорошо упитанные животные более напоминали приплюснутые покрытые шерстью шары на четырех опорах, наполненные до отказа мясом, жиром и костями. Для обзора вывели рекордсмена этой мясной породы. Бычок набирал вес до 700 г в сутки.
По американскому обычаю, опять-таки в угоду рекламе, вездесущие фотокорреспонденты, уже устанавливали гостей вблизи этой живой туши, чтобы запечатлеть всех вместе на страницах газет и специальных бюллетеней. Животное, видимо, уже привыкло к подобным операциям и стояло спокойно, безразлично посматривая на собравшихся. Нам была прочитана короткая лекция: что за порода скота, как за ним следует ухаживать. Особенно подробно было сказано, где, когда и за что этот бык-рекордсмен получал призы. Вся ферма была больше приспособлена для выращивания именно рекордсменов, а не для разведения скота вообще.
Представители капиталистов средней руки, которым не достаются военные заказы, желают торговать с Советским Союзом. В их стремлении заработать на этих операциях нет ничего необычного. Многие из них искренне хотят развивать деловые отношения с советскими организациями.
Один из представителей этой категории называл себя «минимальным» капиталистом. Это мистер Р. Флинн, который продает нам оборудование для прачечных, химической чистки одежды. Он полон желания и энергии стать большим капиталистом. Мистер Р. Флинн — типичный деловой человек. Он много и энергично работает над тем, чтобы найти пути к сердцу «царицы капитализма» — прибыли. Это ему в известной мере удается, но масштаб явно его не устраивает.
Как-то он показывал нам завод в Цинциннати, который производит оборудование для прачечных. В этом же городе, который известен как центр станкостроительной промышленности, мы осмотрели и некоторые другие предприятия, выпускающие металлорежущее оборудование.
Управляющий заводом прачечного оборудования В. Гертер — богатый человек. Он оказался гостеприимным. Показал не только сам завод и опытный цех, но и свой загородный двухэтажный дом. Вокруг его дома, расположенного в лесном массиве, прекрасная усадьба. На небольшой полянке с сочной травой пасется пестрая корова с двумя телятами-близнецами. Это слабость нашего хозяина. Он любит животных, ухаживает за ними, когда есть желание и время.
В доме нас встретила жена, миссис Гертер, и проводила в гостиную, где, кроме обычных модных картин абстракционистов , были огромные стенные шкафы с книгами. Правда, часть шкафов была чисто декоративной, то есть с нарисованными корешками книг. Такой прием украшения квартиры пришлось встречать и в других домах. Для этого промышленностью выпускаются специальные обои. Это чисто американский прием.
Хозяин похвалился, что он имеет несколько книг русских авторов, переведенных на английский язык. Среди них первое место занимает Достоевский. Указал также, что он имеет «Капитал» Маркса. В заключение выразил желание обсудить это произведение, которое, по его словам, на первых порах его деятельности оказало ему большую помощь в понимании всей механики капиталистической системы и частного предпринимательства.
С чувством сарказма мистер В. Гертер сказал:
— Маркс помог мне значительно лучше вести дело, то есть надежно получать большую прибыль. Но трактаты Маркса сильно устарели и не подходят к современному периоду.
— Но почему же вы ими пользуетесь? — спросил я его.
— Маркс научил меня лучше понимать рабочих и более успешно управлять ими,— ответил он.
На мое возражение, что определение существа капитализма, сделанное К. Марксом, вскрытые им законы классовой борьбы и смены экономических формаций, а также его теория прибавочной стоимости и многое другое живут и сейчас и являются классическими, а более поздняя стадия капитализма охарактеризована В. И. Лениным, американец энергично встал и подошел к своей библиотеке. Привычным жестом руки он достал из шкафа том «Капитала», положил его на стол и торжественно произнес:
— Эта книга отошла в область предания. Сейчас отношения между трудом и капиталом совершенно иные. Каждый наш рабочий имеет акции, то есть он является совладельцем предприятия. Я как управляющий получаю столько, сколько мне утверждено правлением акционеров, то есть теми же рабочими.
— Но вы получаете во много раз больше, чем рабочий.
— Да, конечно,— продолжал мистер В. Гертер.— Но я получаю меньше, чем все рабочие этого завода.
Вначале мне показалось, что он оговорился или перевод оказался неточным, имея в виду, что уважаемый В. Гертер сравнивает свою прибыль с заработной платой всех рабочих, вместе взятых. Но именно так мистер Гертер и высказался. Это поразительная логика эксплуататора. Наивностью здесь и не пахло.
В течение всех встреч, деловых разговоров и даже отрывочных бесед в автомобиле с В. Гертером он был полон желания обязательно что-либо продать нам. Завод не был загружен, его мощности полностью не использовались, а военные заказы на стиральные машины, как известно, не даются или даются весьма редко.
Кроме завода хозяин показал прачечную производительностью 400 кг белья за 8-часовую смену. Здесь высокая степень механизации стирки, сушки, глажения, складывания белья и упаковки. Имеется отделение химической чистки. В прачечной моют ковры, а также производится починка белья. Труд рабочих нелегкий, так как напряженный ритм его задается машиной.
Для выведения пятен на одежде, которые не удается удалить в общей камере, предусмотрено отделение, скорее напоминающее химическую лабораторию, где имеется полная гамма реактивов, способных вывести практически любое пятно.
В общей сложности в две смены в прачечной работают около 30 человек вместе с администрацией, которая состоит из одного мастера. Мистер В. Гертер умело показывал действительно хорошее заведение и достаточно хорошо знал детали производства.
Вероятно, он был доволен, когда примерно через год после изучения материалов, в том числе и цен, мы купили у него несколько комплектов прачечных с химической чисткой, хотя В. Гертер рассчитывал, вероятно, на большее. Как он в шутку говорил:
— Россия, кажется, большая страна?
В заключение наших встреч мистер В. Гертер пожаловался на судьбу: работы много, а прибыли мало. Оказывается, попадаются американские капиталисты, которые все же жалуются, хотя и улыбаясь. Конечно, Генри Форд и подобные ему крупные капиталисты не жаловались, по крайней мере я этого не слышал.
Кстати, о живущем сейчас Форде. Генри Форд, о котором идет речь,— внук того самого знаменитого Генри Форда, который известен если не всем, то многим, старается быть достойным продолжателем своего деда, а может быть и превзойти его. Он развивает производство автомобилей, тракторов и других машин.
Основное — это автомобили. В Детройте, где расположены главные фордовские заводы, находится и главная контора.
Но между дедом и внуком есть немалые различия. Генри Форд-дед, был человеком действия, большой индивидуалист, считал, что каждый человек должен сам пробиваться в жизни. Генри Форд-внук тоже человек действия, но он больше придерживается того мнения, что пробиться в жизни легче, если обладать капиталами. Генри Форд-дед презирал высшее образование и по этой причине не дал высшего образования своему сыну, а послал его работать на завод. Генри Форд-внук сам получил высшее образование и держит на своих предприятиях много инженеров. Дед не считался с профсоюзами, пытался не замечать их. Внук умело заигрывает с ними, подкармливает их руководителей. Дед собственной головой вынашивал идею и саму конструкцию машины. Внук это делает только чужими руками и чужой головой. Он следит за рынком сбыта, за тем, чтобы на заводах все хорошо работали, чтобы прибыль поступала в возможно больших размерах. Генри Форд-дед — гений в области механики и организации производства, он добился огромного успеха и признания. Генри Форд-внук пока живет за счет славы и капиталов своего деда, сам он не похож ни на гениального человека, ни на талантливого механика.
Генри Форд-дед и Генри Форд-внук — капиталисты до мозга костей и они одинаково ненавидят Советский Союз. Тут трудно отличить внука от деда. Острым глазом хищника Генри Форд-дед разглядел подающего надежды цепного пса в бесноватом ефрейторе еще тогда, когда тот в погребках мюнхенских пивных произносил речи и клялся «истребить марксистов и большевиков». Он подкармливал Адольфа Гитлера, снабжал долларами, помогал превратиться в фюрера, показав классический образчик того, что для капиталиста интересы его класса ближе интересов родины. Гитлер соответственно оценил заслуги старого Форда и наградил его «Большим крестом германского орла».
Умение организовать труд по-фордовски, хотя и в разной степени, характерно для всех Фордов. На заводах Форда, как, впрочем, и на других американских предприятиях, никто не ходит по заводу, каждый находится на рабочем месте. Один из наших инженеров, который в свое время обучался на заводах Форда автомобиль ному делу, рассказывал:
— Пришла наша группа русских инженеров на завод, принаряженная в белые сорочки с галстуками, начищенные ботинки и хорошие костюмы. Словом, как подобает инженерам, да еще появившимся на чужом заводе и в чужом доме. Вся группа вольготным шагом, озираясь по сторонам, направилась к цехам, чтобы увидеть, как американцы делают автомобили. По заведенному порядку на заводе никто без дела не ходил и не отлучался от своего рабочего места. Да и вообще трудно увидеть на заводской территории хотя бы одного пешехода, не говоря уже о группе людей. Старик Генри Форд (это было в годы первой пятилетки), сидя за рулем автомобиля и направляясь по обычному своему маршруту для посещения цехов завода, немедленно обнаружил шагающих по дороге людей без определенных занятий. Форд остановил машину, спросил: «Кто? Почему ходите без дела?» Выслушав невнятные ответы, он приказал завтра же утром явиться к нему. На другой день каждый получил спецодежду и был поставлен для исполнения строго определенной операции в качестве рабочего.
Династия Фордов продолжает существовать, делать автомобили и другие машины и получать огромные барыши.
В США нередко встречались прекрасные люди и их не так мало. Из числа капиталистов есть здравомыслящие деятели. Они понимают, что нельзя игнорировать Советский Союз как страну, населенную великим народом, что сосуществование двух противоположных систем на земном шаре не чей-то каприз, а непреложный исторический факт.
Об этом говорил мне не один десяток капиталистов различных рангов. Мистер Пикерс, который держался той же точки зрения, владеет предприятиями по производству машин для химической и резинотехнической промышленности. Советский Союз покупал у него экструзионные машины для производства пластмассовых труб и некоторое другое оборудование. Мистер Пикерс участвовал на американской выставке в Москве и был доволен тем, что к его стенду подходили видные деятели государства. Особенно доволен был тем, что сделал бизнес, продав экспонаты с выставки, и заключил контракт на поставку в СССР своего оборудования.
— Ну, а почему бы вам,— задавался ему вопрос,— не выступить инициатором расширения торговли США с социалистическими странами? Ведь вы действительно сторонник такой торговли. Почему вы не скажете об этом более громко и настойчиво?
Мистер Пикерс хитро улыбнулся и ответил:
— Никогда не надо дразнить гусей, ибо они в свое время спасли Рим.
Мистер Пикерс, безусловно, человек дела. Он приятен в обращении. Отменный собеседник, умеет коротко и ясно говорить о деле, немного пофилософствовать, рассказать пару случаев, хорошо используя приемы американского юмора. Охотно отвечал на самые разнообразные вопросы.
Разбирая вопрос о долговечности машин, мистер Пикерс говорил, что в целях получения наибольшей эффективности от капитальных вложений , повышения производительности труда и качества продукции американцы, хотя и не имеют четко разработанной единой теории долговечности машин и сооружений, проводят глубокие расчеты сроков службы той или другой машины или сооружаемого здания. На этом основании определяются многие конструктивные и технологические параметры, называется материал. Известно, что машины быстро стареют не только физически, но и морально. Особенно важно определить срок жизни машины, например металлорежущего станка, специально изготовленного для какой-либо операции массового или крупносерийного производства. Обычно этот срок менее продолжителен, чем для универсальных станков. Долго должны жить металлорежущие станки, идущие на нужды инструментального производства, например для изготовления штампов.
Один из американских старых юристов, мистер Холден, с которым меня познакомили, был примерно такого же мнения о взаимоотношениях США и СССР, как и Пикерс. Он более детально и с возмущением приводил примеры плохого управления страной, которая именуется США, отсутствия у американцев целей, которые бы направляли усилия всей нации. Промежуточные и частные цели, которые ставили обычно коммерсанты и предприниматели для сбыта своих товаров, ничего общего не имели с общенациональными.
Проработавший в общей сложности более сорока лет, мистер Холден был хорошо знаком с юриспруденцией, много знал о русско-американской торговле. Это было интересно. К этому добавилось то обстоятельство, что он теперь уже не работал, не вел никаких дел и у него, конечно, могли быть более объективные суждения.
Как юрист Холден в свое время вел некоторые русские дела. Он был хотя и стар, но не потерял интереса к советско-американским отношениям. Наша встреча состоялась в довольно непринужденной атмосфере. Он охотно рассказывал, как жил и работал раньше, как лишился работы и сейчас живет на свои тающие сбережения. Проценты, которые он получает на свои вложения в какое-то дело, дают весьма мизерную сумму, а пенсии он не получает.
Обстановка его квартиры — это сплошное воспоминание о прошлом. Она стара, как ее хозяин. Он вспоминал о многом и, конечно, о молодости. В комнате очень много книг, различных памятных фотографий и сувениров.
Одна из многочисленных фотографий изображала В. И. Ленина, идущего со своей сестрой от автомобиля где-то в Москве. На заднем плане фото виднелась афиша, извещающая о выступлении Ф. И. Шаляпина. Другая фотография была портретом Н. К. Крупской с ее автографом на обороте. Холден утверждал, что обе фотографии — личный подарок В. И. Ленина и Н. К. Крупской за его работу в первый период после революции по налаживанию торговых связей молодой Советской республики с США. Причем показал не просто, а торжественно: и он, американец, понимал и высоко ценил эти фотографии.
Мне, советскому человеку, эти фотографии Ильича и Н. К. Крупской в самом центре Нью-Йорка, в стране ультра-капитализма доставили огромную радость. С трепетным волнением вновь и вновь рассматривал я знакомые черты Надежды Константиновны, Марии Ильиничны, Владимира Ильича Ленина.
Через несколько дней после этой встречи мы поехали в Буффало — город, расположенный в районе знаменитого Ниагарского водопада, на завод по восстановлению (регенерации) каучука из старых резиновых изделий. Нам показали завод, пригласили в комнату для переговоров с производственниками и торговцами. Но вместо одной посреднической фирмы оказалось две. В их числе была фирма, с которой велись переговоры еще раньше и затем были прерваны по ее инициативе в связи с тем, что она не могла показать завод в натуре. Когда же новая посредническая фирма организовала посещение и осмотр завода, добившись разрешения госдепартамента, старая фирма прибыла в то же время для переговоров, думая, что это ее ходатайство наконец удовлетворено правительственными органами и тут можно будет заработать. Таким образом, мы находились в соотношении 1 : 3, считая и саму фирму-производителя. Естественно, что в таком составе невозможно было вести переговоры на деловой основе. Каждый из посредников желал взять на себя миссию продажи, а фирма-производитель вообще хотела обойтись без посредников. Среди них началась горячая перепалка. Вспомнив, что они не одни и что здесь присутствуют советские представители, они вынуждены были покинуть комнату для сепаратных переговоров, извинившись перед нами, распорядились подать перекусить, пообещав вернуться через несколько минут. Но прошло добрых полчаса, пока мы вновь могли продолжить не начатые переговоры. Однако подобная ситуация, какая оказалась здесь, в деловом мире не поощряется и даже считается нарушением неписаных законов бизнеса. В конце концов сделка не состоялась, но нам доставило большое удовольствие осмотреть этот завод по регенерации резины.
Кому не известен крупнейший военно-химический концерн «Дюпон де Немур», за плечами которого более чем 160-летняя история! Мы посетили его главную контору, расположенную по дороге между Нью-Йорком и Вашингтоном, в городе Уилмингтоне. Советских представителей принимал один из директоров концерна, связанный с научно-исследовательской деятельностью, главным образом в области химии, мистер Дж. Фелтер. Научно-исследовательские организации обеспечивают производственные нужды не только самого концерна, но и питают другие компании научными разработками, технологией и различной проектной документацией.
Беседа была более чем сдержанной. Мы чувствовали заинтересованность Дюпонов в получении данных о достижениях науки и техники Советского Союза в области новых типов пластмасс, ракетного топлива и в некоторых других вопросах. Нам предлагалось в обмен ознакомиться с некоторыми их процессами, новизна которых была весьма сомнительна.
Интересы Дюпонов не ограничиваются только химией. Концерн занимается производством ядерного оружия, не забывая и стрелкового. Важно получить доход покрупнее, а что производить — не имеет значения.
При поездке по городу, где располагалась главная контора концерна Дюпонов, нам рассказывали, что на заводах, вырабатывающих взрывчатое вещество, были огромные разрушения в связи с взрывом. Но Дюпоны быстро восстановили свое хозяйство и даже расширили его. На протяжении всего существования компания получала огромные прибыли. Обороты концерна составляют более 2 млрд. долл. при чистой прибыли свыше 400 млн. Личное состояние семьи Дюпонов в 1956 г. составило более 4,6 млрд. долл.
Покидая контору Дюпонов, я думал о законах капитализма, которым суждено рано или поздно исчезнуть с лица земли, оставив после себя только след в учебниках истории. Поражает мысль о том, что несколько человек из семьи Дюпонов, стоящих во главе концерна, решают судьбы людей, которые их на это не уполномочивали.
Последующие встречи с представителем Дюпонов и беседы на различные темы, в том числе о торговле с Советским Союзом, не дали положительных результатов. Политическая обстановка того времени сокращала возможности торговли.
Много людей в Соединенных Штатах искренне желают добрых отношений с русскими. Под русскими подразумевается все советское. Благожелательное отношение к Советскому Союзу широко распространено в среде самых различных социальных и профессиональных групп.