Начало фестиваля. Йога в открытом космосе

Начало фестиваля. Йога в открытом космосе

Когда друзья возвращались в лагерь, они услышали удар гонга. Подойдя поближе, Вовка и Серега увидели, что на краю плато, сбоку от «Бродвея», было установлено сооружение типа миниатюрных футбольных ворот – две вертикальные бревенчатые стойки, поддерживающие покатую крышу «домиком» из досок полуметровой длины. Под крышей на двух цепях висел круглый щит из листового металла песочного цвета диаметром около метра. На щите был изображен красный китайский дракон, свернувшийся в кольцо и прицеливающийся к собственному хвосту, изображенному в виде кисточки.

Рядом с этим необычным гонгом стояла девушка с колотушкой в руке – та самая, которая приносила чай в главную юрту. Завидев Тараканова с Серегой, «фея» еще раз шандарахнула колотушкой в центр щита. Раздался гулкий и звонкий вибрирующий звук, эхо которого еще несколько секунд носилось по «Бродвею» и окрестностям.

Народ потихоньку выползал из юрт и тянулся к основному шатру. Вовка и Серега смекнули: «Удар гонга, видимо, означает сигнал к началу обеда». Подойдя к шатру, они поняли, что не ошиблись.

На коврике перед входом в юрту-столовую в беспорядке валялись сандалии, босоножки, тапочки, шлепанцы. Внутри буквой «П» стояли небольшой высоты прямоугольные столики, покрытые клеенкой с расцветкой под розовый мрамор с белыми прожилками. На них уже стояли симпатичные подносы с нарезанными лепешками, а также плетеные миски со спелыми абрикосами и печеньем. и пиалы с вареньем и аджикой. Здесь же были расставлены большие пиалы для еды и маленькие для чая. В плетеных стаканах можно было взять ложки, вилки и даже китайские палочки!

За одним из столиков напротив входа, у дальней стены, уже сидел Болеслав. Серега с Вовкой уселись на свободное место рядом с ним и огляделись. За столиком у противоположного края юрты сидела компания девчонок и ребят, знакомых всем троим по самарскому фестивалю. Волшебники радостно поприветствовали друг друга. Оказалось, на Иссык-Куль приехала небольшая команда с самарского феста.

Когда все места заполнились, Болеслав представил собравшимся Тараканова и Серегу как ведущих «Торч-йоги». Тех же распирало от неистовой йоги на берегу, и они взахлеб стали делиться впечатлениями с Болеславом, самарцами и любопытными, как дети, алматинцами.

Вовка, еще вибрируя от потоков, прерывающимся голосом доложил:

– Я такого не припомню! «Око возрождения» удалось сделать только с пятой попытки. Первая же задержка в комплексе, и – мордой в песке! Уносит на каждой задержке, скорости бешеные! Брякнулся шесть раз. Абсолютный личный рекорд.

Серега подлил масла в огонь:

– А я даже не считал, сколько раз спикировал! Хорошо, что на песочек падать мягко. Мощь беспредельная, с ног валит постоянно. Аж не по себе становится! Здесь выход в открытый космос!

Болеслав, выудив из мисочки румяный абрикос, лукаво улыбнулся:

– Это только начало. Я много где побывал, но, если уж говорить о мощи энергии, то ничто не сравнится с Иссык-Кулем. Уникальное место Силы!

Глаза у многих присутствующих азартно заблестели. Другие же, судя по лицам, вообще не понимали, о чем речь. Команда подобралась пестрая. В основном на фестиваль прикатила молодежь, но были и степенные дамы с настороженными лицами, и даже бабули. Как позже выяснилось, они приехали сюда просто отдохнуть в хорошей компании. Многие привезли с собой детей или внуков, в практиках они не участвовали. Странный выбор…

Тем временем две девушки из персонала (одна из которых – знакомая друзьям круглолицая «фея») уже разносили пиалы с вегетарианской окрошкой, сделанной на основе местного кисломолочного напитка. Кушанье приятно охлаждало и вместе с тем утоляло жажду. На второе было рагу из овощей – необыкновенно вкусное. Вовка с Серегой, вооружившись лакированными деревянными палочками, принялись ловко вылавливать из пиалы кусочки картошки, баклажанов, морковки и прочих овощей, плавающие в густой пряной подливке. Быстро справившись с этим промыслом, они с удовольствием вычерпали ложками оставшуюся жидкую смесь.

Ассортимент и качество питания были выше всяких похвал. Завершив трапезу зеленым чаем с вареньем и печеньем, ребята по восточному обычаю умыли лицо ладонями и, сложив их в намастэ, возблагодарили работников местной кухни и шеф-повара Матрицы: «Бисмильлях!»

После сытного обеда наступило время сиесты. По сравнению с палящим зноем за бортом, в юрте было прохладно. Растянувшись на спальниках и укрывшись до пояса легкими одеялами, друзья быстро уснули крепким сном.

Проснувшись, Вовка почувствовал себя отдохнувшим и готовым к новым подвигам. Два часа сна на свежем горном воздухе прекрасно восстановили силы. Тараканов выглянул из юрты. Их кибитка стояла в конце «Бродвея», и из входного проема просматривался весь лагерь: равнина – впереди, берег озера – по левую сторону и горы – справа от плато.

Серега покуривал, сидя на маленькой табуретке рядом с юртой и созерцая горы. Пейзаж изменился: кучерявые белые облака, цепляющиеся за горные пики, исчезли, и теперь горы были окутаны сизыми дождевыми тучами. По наклонным синеватым струям, тянущимся от туч к горным склонам, было видно, что в горах сейчас ливень с сильным ветром. Жара немного ослабла, хотя над плато все еще шпарило солнце.

Увидев заспанную таракановскую физиономию, Серега качнул головой в сторону гор и многозначительно ткнул указательным пальцем вверх:

– Стихия, аднака! Чукча думает, в горах много вода с неба льет. Геолога в горах сичас сапсем плёхо.

– Как бы этот фронт сюда не припер, – прокомментировал Вовка сводку местного гидрометцентра.

– Нет, дарагой, – замотал головой Серега. – Старый чукча погода знает. Ветер туда дует. Вдоль гора дует. Не будет дождя, аднака.

– А старый мудрый чукча не знает, где туалета? Очень хочется, аднака!

– О-о! Знаит, зна-аит! – Серега радостно затряс башкой.

Затянувшись и выпустив длинную струю дыма, «старый чукча» ткнул рукой вправо, по направлению к горам, и изрек:

– Он там был сичас. Тебе понравится, дарагой. Осен кароший туалета. Не как в тундра. Белый ширма, аднака. Женщина не видно, но слышно.

Заинтригованный Тараканов немедленно двинулся к сооружению из тростника, расположенному в стороне от юрт, у подножия небольшого холма. От главной площади к нему вела аккуратная дорожка, края которой обозначали булыжники, выложенные в линию. В нескольких метрах от сооружения, возле дорожки, на деревянном столбе висел красный пластмассовый рукомойник. Рядом с ним стояли два синих кувшина с водой, тоже пластмассовые.

Когда Вовка подошел поближе, он разглядел, что туалет сделан не из тростника. Это была маленькая юрта, высотой в рост человека, обтянутая белой тканью. Снаружи, по периметру, ее окружали высокие (метра два с половиной) желтые стебли тростника с пушистыми колосьями, которые скреплялись веревкой, обвязанной вокруг юрты. Традиционных обозначений «М» и «Ж» не было, и Вовка наугад открыл одну из двух дверок.

«Туалета» потрясала воображение не только чукчи, но и белого человека. Дощатый помост с круглым отверстием, синий пластмассовый ковшик и кувшин с водой, рулон туалетной бумаги на полу и, наконец, главная достопримечательность – знаменитая ширма из плотной белой ткани (типа парашютного шелка), отделявшая мужское отделение от женского. Ширма была непрозрачная, но далеко не звуконепроницаемая. Вовке на первый раз не «повезло» – в соседней половине юрты, судя по отсутствию звуков, никого не было.

Авторы сохранят в тайне, чем именно Тараканов был занят в этом храме удовольствий, но из тростниковой хижины он вышел с ослепительной улыбкой счастья на лице. Подойдя к «чукче», ожидавшему на «завалинке» и ехидно ухмылявшемуся, он воскликнул:

– Да здравствует архитектурный гений Марусича!

Прихватив полотенца, коврики и бутылочку с солнцезащитным молочком, приятели отправились купаться на дикий пляж. Там же через сорок минут планировалось первое групповое занятие по йоге.

На пляже никого не было. Серега с Вовкой скинули плавки и с удовольствием забежали в воду голышом. Купание приятно освежило их. Обсохнув и натянув плавки, предусмотрительный Вовка тут же намазался молочком, защищающим от солнечных ожогов. Серега последовал его примеру. В горах солнце очень злое, и, несмотря на то, что парни и так неплохо загорели за два летних месяца, их осторожность лишней точно не была.

Усевшись на бережку, друзья созерцали окрестности. Солнце катилось к горизонту и уже висело над самыми горами. Темные дождевые тучи унесло в сторону Покровки, и на западе над вершинами теперь игриво завивались белокурые облачка, подсвеченные медным светом заката.

Угол падения солнечных лучей изменился, и крупный зернистый песок теперь искрился еще ярче, чем днем. Каждая песчинка была особенного, неповторимого цвета. Зачерпнув горсть горячего песочка, Серега медленно, тонкой струйкой, высыпал его через край ладони. Несколько мгновений в воздухе висел водопадик золотистых искорок разного размера и яркости, а на Серегиной ладошке осталось несколько таких же блесток. Поднеся ладонь поближе к глазам, фокусник разглядывал, как эти крохотные пластинки слюды отливают в солнечных лучах золотом и серебром. В этом удивительном месте магия была всюду…

Тем временем на пляж стали подтягиваться желающие позаниматься йогой, небольшими группами и поодиночке. Подошел Болеслав, всем своим видом излучавший силу и задор. Вовка объявил пятиминутную готовность, чтобы народ успел искупаться. Поначалу они с Серегой хотели делать йогу на ковриках, но после короткого раздумья решили расположиться прямо на песке. На нем, конечно, не было такой устойчивости, как на ровной твердой поверхности. Когда днем друзья делали йогу на берегу, стопы скользили, съезжали то в одну, то в другую сторону, зарывались вглубь… Во время выполнения асан песчинки прилипали к телу, руки приходилось то и дело отряхивать. Зато стоять голыми ногами на песке было намного приятнее, чем на «пено-поли», да еще и «уретановом» коврике. Песочек приятно согревал стопы, через них в тело вливалась гудящая энергия. Кроме того, в асанах, когда приходилось наклоняться лицом к самой поверхности песка, было очень интересно созерцать игру золотинок на барханчиках.

Бросили клич к началу йоги. Вовка с Серегой выбрали себе местечко, относительно свободное от мелких колючек, в изобилии рассеянных среди песка, и заняли позицию лицом к солнцу в двух метрах друг от друга. Участники расположились в шахматном порядке, напротив ведущих. Некоторые принесли с собой коврики, но большинство предпочло стоять босиком на песке. Публика была разношерстная: русские и казахи, бывалые самарские гвардейцы с горящими глазищами, недоумевающие бабули, молодые девчонки, которых «прошибло» еще на алматинском семинаре Болеслава и которые уже подрагивали от могучего дыхания Иссык-Куля. Были здесь и серьезные дамы, и улыбающиеся ребята, и разбитные деятельные тети, в которых легко угадывались труженицы сетевого маркетинга…

Вовку и Серегу сотрясала энергетическая дрожь от одного только предвкушения действа. Они рвались в бой, как 28 панфиловцев и 26 бакинских комиссаров вместе взятые.

Ведущие поздоровались и представились публике. Тараканов произнес короткую вступительную речь:

– Ну что, товарищи «торчки»! Мы вас поздравляем! Многие из вас «попали», причем по-крупному. Сейчас начнется прямая передача запредельнейших состояний экстаза, энергетического Оргазма. Кто не испугается и откроется Силе, которая здесь шарашит из каждой песчинки, кто вкусит энергию, тот уже не сможет жить, как раньше. Предупреждаем сразу: дороги назад не будет! Подумайте, надо ли оно вам – жить в непрекращающемся состоянии блаженства, когда «прет» от всего?! Даже от туалета из тростника с белой ширмой…

Серега, с улыбкой до ушей, добавил, потирая руки:

– Сами виноваты. Нечего было приезжать на такой шабаш! Будем зомбировать вас на похудение, выход замуж и просветление!

После такого вступления одна дама со скептическим выражением лица молча свернула коврик и решительно двинулась в сторону лагеря.

Болеслав подлил масла в огонь, нарочно провоцируя публику:

– Еще не поздно уйти.

Стоящий в первом ряду светловолосый плечистый парень с простым улыбчивым лицом и открытым взглядом голубых глаз азартно воскликнул:

– Фигушки! Не дождетесь. Я сюда за просветлением приехал! Куда только не ходил: и в церковь, и в секты, и к индийским гуру всяким, и кучу семинаров прошел.

– Ничего себе намерение! – уважительно отозвался Вовка. – Ты откуда такой взялся? Как тебя зовут?

– Юрик меня зовут. Шахтер, из Караганды.

Публика заулыбалась. Многие, в том числе Вовка, Серега и Болеслав рассмеялись. Тараканов поддержал Юрика:

– Ну, ты крутой! Какие люди, оказывается, есть среди шахтеров. Мы пока просветление не раздаем, сами до него еще не докопались. Но кто ищет, тот всегда найдет.

– Ага! Это как в романе Желязны «Князь света», – добавил Сергей. – Там был Сэм, основавший свою религию, которая сильно смахивала на буддизм. Он откровенно дурил народ, выставляя себя просветленным существом, Богом, а сам в просветление даже не верил. Но среди его адептов оказался простой смертный, у которого было несгибаемое намерение достичь просветления. И он его получил!

Тараканов решил подвести черту под вступительной частью:

– Ладно, хватит трепаться. Мы вам свое намерение озвучили. А теперь займемся практикой.

Вовка с Серегой повернулись к тусовке в профиль, дабы всем было лучше видно их движения, и показали задержку после вдоха с довдохами. При этом Тараканов давал короткие комментарии к асанам и технике дыхания во время их выполнения. Ведущих накрыло сразу: сверху будто обрушился твердый купол, в ушах раздался нарастающий гул. Под натиском безграничной, не церемонящейся Силы обоим пришлось максимально сконцентрироваться, чтобы удержать равновесие на осыпающемся под ногами песке и не рухнуть. Тараканову пришлось широко расставить ноги и открыть глаза. А Серегу и вовсе зашатало. Он несколько секунд покачивался, перемещая вес тела с пяток на носочки, и шарил стопами, ловя ускользающую из-под ног твердую поверхность, которая, казалось, превратилась в расплавленную лаву. Вовка уже снял задержку и стал рассказывать о том, как садиться на поток. Серега все еще топтался на задержке с закрытыми глазами…

После того, как ведущие показали этот фокус с задержкой и прогибом в груди, вся компания несколько раз попробовала его воспроизвести. Каждый выполнял задержки в своем режиме дыхания, не дожидаясь команды ведущего на выдох и вдох. После третьей попытки «контуженный» Тараканов с трудом и далеко не сразу вспомнил, где он находится и что делает. Когда память вернулась к нему, Вовка хрипловатым, «чужим» голосом объявил:

– Снимаем задержки!

Серега стоял враскорячку, неподвижно, будто окаменев после выдоха. Корпус его был наклонен вперед, а руки – вытянуты перед собой, как у слепца, ощупывающего дорогу. Некоторые девчонки содрогались от экстаза. Железный Юрик все еще держал первую задержку. Лицо его побагровело, а из горла рвались наружу хриплые сдавленные звуки, похожие на утробное мычание рожающего бронтозавра.

Не улыбнуться, наблюдая за его старанием, было невозможно.

– Бобер, выдыхай! – брякнул Вовка финальную фразу известного анекдота.

Юрик, шумно раздувая щеки, выпустил воздух. Раздался звук, как у быстро сдувшегося воздушного шарика. Шахтера пошатывало, как после недельной попойки по случаю премии за перевыполнение плана добычи угля. Он сильно затряс головой, чтобы скорее очухаться в привычном мире.

Тараканов чуть разрядил неистовый энергетический накал шуткой:

– Ну, герой! Настоящий стахановец шахты в Нагваль!

Кто-то захихикал. Вероятно, тот, кто еще не проникся всем происходящим. Большинству было не до смеха – по отъехавшим лицам было видно, что народ еще не пришел в себя. Болеслава тоже изрядно пошатывало.

– Только не задохнись, Юрик. Тебя пора в Книгу рекордов Гиннесса заносить. Или в Красную книгу. Или в книгу приемного отделения психбольницы, – продолжал хохмить Вовка.

И тут же переключился на комментарии по существу:

– Браво, Юрик! Вот так и просветляются. Это называется полная сдача Силе. Дойти до критической отметки. Если вы жалеете себя, не делая сверхусилий, то ничего и не происходит. Попробуйте хоть немного выйти за грань своих возможностей. Удерживать задержку чуть дольше, чем вы можете. Прогнуться или растянуться в асане чуть сильнее, чем возможно. И в то же время прислушивайтесь к своему телу, чтобы не повредить его. В этом суть экстатической йоги, которую мы показываем. Юрик, ты говорить-то можешь?

Парнишка с трудом кивнул. На лице, наконец-то, появилась улыбка.

– А что-нибудь помнишь? Расскажи, что чувствовал, – спросил Тараканов.

Прерывающимся от дрожи и волнения голосом старательный шахтер доложил:

– Офигеть!.. На задержке… жар, обжигающий… снизу и до макушки. Потом не помню. А после выдоха… Как будто зонтик огненный раскрылся над головой… Мурашки. Макушка онемела, и сейчас там дырка.

– Так и запишем. Клинический диагноз: «Подъем Кундалини с сопутствующим заболеванием – вылетом из тела через макушку». Или по-русски, крышу сорвало. Пациента срочно направить в палату к Шиве Рязанскому и Махатме Ваське из Шамбалы.

Народ дружно захихикал. Серега, едва оклемавшийся к тому времени, добавил:

– В качестве лекарства прописать задержки после вдоха. Пока не посинеет, как Шива.

Вдруг Тараканов радостно воскликнул:

– Благодаря Юрику у меня родился сильный код, который можно считать главной заповедью нашей «секты». Давайте озвучим его хором:

«Имеющий намерение да откроется Силе и ощутит Экстаз!»

Все собравшиеся с энтузиазмом повторили лозунг торчков.

Затем Вовка с Серегой в быстром темпе показали «Сурья Намаскар», акцентируя внимание зрителей на ключевых позах и различных нюансах, благодаря которым можно было максимально усилить поток. Тараканов предупредил:

– Движения комплекса будем делать медленно, и во всех асанах выполним задержки после вдоха или после выдоха. В этом ключ к открытию энергетического тела, к экстатическим состояниям. Это вам не быстрая физзарядка, как зачастую многие думают о «Сурье» в классической йоге. Попробуйте дышать в том медленном ритме, который мы будем задавать. Если не хватает воздуха, не насилуйте себя – сделайте лишний вдох-выдох, чтобы успокоить дыхание. Ну, поехали! Руки в намастэ, вдох…

Вовка поймал небывалое вдохновение и кураж. Громадные волны несли его шхуну по безбрежному штормовому океану неведомого, но он виртуозно крутил штурвал, отдавал команды матросам, поднимающим паруса, и играл со свирепыми ветрами энергии.

Безбашенность и контроль, невесомая легкость и управляемость, опьянение Силой и в то же время осознанность… Балансирование на тонкой грани между этими полярностями доставляло ни с чем несравнимое наслаждение, заражая «капитана» все большим азартом.

Ведущий решил сформулировать словами то, что он чувствовал. Получился еще один код:

«Открывшийся Силе да не убоится ее, но научится играть с нею!»

Роль ведущего вынуждала Тараканова не улетать совсем, оставляя крошечную часть сознания, чтобы контролировать ситуацию и вести йогу. Зато Серега отрывался на всю катушку, с головой ныряя в «морскую пучину».

На первых же движениях «Сурьи» Вовку подхватил стремительный водоворот энергий. Обжигающие струи швыряли его, как щепку в бурной горной речке. Перед закрытыми глазами мелькали красочные цветовые полосы и пятна, которые взрывались, разлетались и вновь сливались в причудливом космическом калейдоскопе.

На задержках после «Сурьи» вибрации усилились, разрывая тело на пульсирующие клочки. Энергетическая стихия бушевала, как гроза, озаряя все вокруг яркими вспышками и поливая тугими, бьющими стрелами. Вовка крепко стоял на ногах, хотя при этом был полностью расслаблен. Его ноги будто превратились в огненные столбы, пронизывающие песок и прочно связанные с центром земли. Это было совершенно новое, непривычное ощущение. Жар в ногах был спрессован до такой степени, что стопы затвердели подобно камню, в то же время оставаясь пластичными и чувствительными. Держать равновесие в таком состоянии оказалось легко. Серега, находившийся на одной волне с Таракановым, тоже поймал это ощущение.

Многих участников, особенно Юрика и девчонок, сотрясали беспрерывные энергетические оргазмы. Самые чувствительные валились на песок как подкошенные.

Солнце нещадно припекало, и пот с йожиков струился ручьем. Неугомонный Серега предложил зарядить пранаямку минут на десять. Вовка возразил, что тела и без того раскалились до предела как изнутри, так и снаружи. Поэтому было решено объявить десятиминутный перерыв на купание, чтобы охладить разгоряченные тела.

После купания народ снова занял боевые позиции, приготовившись к новому рывку в Запределье.

Тараканов торжественно объявил:

– А теперь гвоздь сезона! Слабонервных просим удалиться. Остальные приготовьте памперсы. Представляем вашему вниманию комплекс, вызывающий очень сильный экстаз – «Око возрождения» Сидерского! Сегодня днем нам с Серегой удалось закончить его лишь на пятом заходе.

Вовка сразу показал самую мощную асану комплекса – выпад вперед с прогибом и развернутыми наружу ладонями, предупредив, что на задержке во время ее выполнения поток косит наповал.

На «Оке» шквал энергии достиг апогея. Делая первую задержку, и Серега, и Вовка сразу почувствовали, будто ноги превратились в столбы из «огненного камня». Благодаря этому визуально-кинестетическому коду, сокрушительный залп Иссык-Куля удалось выдержать. Хотя на вечерней йоге поток стал намного плотнее и жарче, чем днем, а вибрации – еще стремительнее.

Вовка делал комплекс с открытыми глазами. Эффект был совсем другой. Теперь его уносил окружающий пейзаж. Когда Тараканов смотрел вверх, пронзительно-голубое небо с кружевной вязью тонких облаков оказывалось очень близко. Оно превращалось в загадочную мандалу и втягивало йога в себя, размывая его в такие же кружева. Когда же он запрокидывал голову далеко назад, там открывался безграничный простор синего озера за небольшой полоской пустынной земли, и Вовка с огромной скоростью летел над волнистой поверхностью воды.

Стоило же Тараканову устремить взор вперед – его встречала стена суровых, неприступных гор. Облака над ними практически рассеялись, и передовой бастион Тянь-Шаня предстал во всей своей красе. Снежные исполины наполняли созерцателя монументальной силой, вознося его энергетического двойника к своим остроконечным пикам и заставляя замереть в безмолвном трепете… А затем диковинным сиянием они отражали его назад и возвращали в исходную точку пространства. Возвращали в ту же точку, но другим – наполненным чем-то невыразимым, таким же древним, всемогущим и бесконечным, как сами эти горы. И каждый раз, приземляясь после подобного дальнего перелета, Тараканов изумлялся, как ему удалось собраться в плотное тело и вспомнить свою личность.

Отдельное изысканное наслаждение доставляло созерцание танца золотых искр на песке в наклонах и в позе «Собаки». Даже острые колючки и сухие корявые палочки, торчащие из песка, казались йогину безупречными созданиями, мистическими паззлами великой мозаики бытия.

Каждый элемент природы: горы, небо, облака, озеро, солнце, песок, камешки, заросли облепихи и тополей, птицы, дуновение ветерка – все имело сокровенный смысл. Все напитывало Вовку своей жизненной силой, билось внутри него своим пульсом. Он чувствовал, что стал цельным, как никогда ранее. И в то же время он являлся частичкой этого Чуда, творением-сотворенным-творцом.

Вовка наслаждался глубоким слиянием с Иссык-Кулем, с этим сказочным уголком Вселенной, вобравшим в себя всю ее колоссальную мощь и величие. Ему захотелось хоть как-то запомнить состояние, сделать его доступным для ума, – и внутри прозвучала фраза:

«Пребывающий в Экстазе творит совершенную Вселенную!»

Ключевой элемент «Ока», о котором предупреждали «большевики», заставил ведущего зависнуть напрочь, как, впрочем, и его партнера… Словно мощным электромагнитом, сеть облаков втянула Тараканова в себя, и он проник куда-то за ее пелену… Небо схлопнулось в черную дыру. Квантовый переход и – бешеная пляска света! Свет был такой интенсивности, что даже солнце казалось тусклым лучиком карманного фонарика, и при этом становился все ярче и ярче, будто невидимый оператор плавно крутил ручку регулировки яркости. И когда это фантастическое сияние стало нестерпимо слепить и прожигать Вовку, он не выдержал и… выдохнул.

Объекты Матрицы, выплывающие из огненного тумана, были дрожащими и размытыми. Тараканов постепенно стал их узнавать. Наконец, он сообразил, что ведет йогу на Иссык-Куле и, чудом устояв на горячем песке, стоит, замерев в выпаде с растопыренными руками. Сколько прошло земного времени, неизвестно. Капитан скомандовал экипажу «Летучего Нагвальца»:

– Выдох! Выпрямляем корпус…

Зрелище было экзотическое. Серега, упираясь в песок руками, пытался встать на дрожащих ногах. Болеслав, стоя на четвереньках, немым взором созерцал Иссык-Куль. Его развернуло вправо на девяносто градусов, в сторону озера, а на лице читался один единственный вопрос: «Это что вообще такое?» Юрик лежал на спине с неподвижным взором, широко раскинув руки, точно погибший боец Красной Армии, которого в разгар атаки сразила вражеская пуля. Алматинские и самарские барышни тоже валялись на песке, а те, кто смог устоять, замерли в живописных позах, содрогаясь от порывов космического ветра. И даже грузная тетя, прикатившая аж из Ноябрьска, подрагивала, колыхаясь всей своей внушительной массой.

Тараканов улыбнулся и утрированно строгим голосом гаркнул:

– Товарищи сачки! Что это за безобразие? Встаем, хорош загорать! А не то вызовем в школу родителей. Пусть полюбуются, чем их чада тут занимаются.

Рослая фигуристая Света из Алматы, яркая блондинка с бюстом четвертого – если не пятого! – размера (Вовка с Серегой сразу обратили на нее внимание) во всеуслышание изрекла:

– Мама! Если бы ты знала, как мне сейчас хорошо! Да я ни с одним мужиком такого оргазма не испытывала! Полчаса непрерывного нарастающего кайфа, в каждом уголочке тела…

Серега не выдержал подобного «наезда» и «возмутился»:

– Светик! Ты что же это, на святое покушаешься? Смотря с каким мужиком…

Но Светик особо не церемонилась и мгновенно парировала:

– Да все вы одинаковые. Лишь бы поскорей в постель затащить. А поговорить, а слова ласковые, а любовь?

Вовка прервал их научный диспут:

– Ладно, тему тантрического секса мы еще обсудим. Скажу только, что, вкусив кекса с прошибленным партнером, вы обалдеете. И помете, что раньше вам был доступен лишь жалкий, механический суррогат этого энергетического буйства! – Тараканов смягчил голос: – Молодец Светик, не постеснялась озвучить. Теперь у народа еще сильней азарт будет: «А я что, хуже? Денег столько же заплатила. Тоже хочу прошибиться!», – И, снова обратившись ко всем, Вовка скомандовал: – А сейчас продолжим открытие правого ока товарищу Сидерскому. Кстати, рекомендую делать асаны как с закрытыми глазами, так и с открытыми. Очень интересно. И совершенно разные ощущения! И задержки после комплекса – тоже.

Оставшуюся часть комплекса Тараканов делал, прикрыв глаза. Точнее, ее делала за него встроенная программа «автопилот», и она же отдавала команды бойцам, а сам космонавт мчался по светящимся тоннелям, соединявшим фантастически красивые миры. То и дело он выныривал в эти многомерные структуры на долю секунды, даже не успевая толком осознать воспринимаемое. Ум бездействовал, но каким-то образом Вовка управлял полетом и настолько виртуозно, что сам диву давался. Полет делал его невыразимо счастливым.

Когда комплекс был окончен, Тараканову захотелось заорать во всю глотку: «Лю-ю-ди-и! Как вы можете жить без этого?! Проснитесь! Ведь это так просто…» Захотелось так, что он сделал это, правда, не на полную громкость.

И снова задержки после вдоха. И снова концентрат безудержной Силы. И термоядерный взрыв, спрессованный в крохотном объеме тела. И потеря себя привычного, но обретение Себя инореального. Намного более реального, чем только лишь человеческое существо.

На второй задержке – хит сезона: «Иссык-Куль-асана»! То бишь мордой в песок. Правда, оклемался Тараканов быстро.

Под занавес представления актерский ансамбль трижды исполнил арию Юрия Гагарина из оперы «Дрыгалетто» – великий и ужасный «Элль». Этот звук, звенящий, взмывающий ввысь и уносящий, как ракета, пели не только йоги, но и весь Иссык-Куль! «Элль» эхом вибрировал в горах, усиливался полупустыней, фокусировался линзой озера в лазерный луч и пронзал небеса, открывающиеся ему навстречу, точно люк ракетной шахты. Обезумевшей кометой звук мчался неведомо куда, а отчаянные «мустангеры», мертвой хваткой вцепившиеся кто в гриву, кто в хвост кометы, еще и подстегивали ее высокой, нарастающей, упоительной нотой…

Перед финальными задержками Серега развернулся чуть в сторону, чтобы лучше видеть цепочку гор. Вовка последовал его примеру. В лучах низко висящего солнца горный пейзаж приобрел необычайную рельефность, глубину и контрастность. Цвета стали сочными и яркими. Было видно даже мельчайшие детали: изрезанные русла горных ручьев, каждый скальный выступ и расщелины. Тени сделались темными, почти черными, а освещенные участки, казалось, блестели изнутри.

– Ну, за экстаз! – с интонацией «генерала Булдакова» произнес «тост» Вовка.

И как бывалый пьяница перед тем, как опрокинуть в себя еще один стакан, заведомо превышающий допустимую критическую массу алкоголя, Тараканов сделал резкий выдох ртом:

– Ху!

Он расфокусировал взгляд, и теперь вся панорама Иссык-Куля развернулась перед ним. Со вдохом, плавно прогибаясь в груди и поднимая голову, Вовка скользил взором, направленным из глубины своего астрального двойника, вверх по этой панораме. В высшей точке подъема, нырнув в паутину облаков, он замер от восхищения. Еще довдох (вместо выдоха) – и змей Кундалини аккуратно, но неумолимо изогнул тело своего хранителя, будто стремясь укусить себя за хвост. Еще немного, и Вовке пришлось бы встать в мостик.

Перевернутый мир упал на него, а шипение змея в ушах Тараканова превратилось в яростный рев. Матрица исчезла в мгновение ока. Задержка перешла в бесконечно долгий выдох, и Сила, способная раздавить йога в лепешку, выпрямила его, заставив содрогнуться до основания. Под натиском гигантской мощи оставалось лишь отрешенно наблюдать и все же взаимодействовать с ней. Ибо ничего человеческого там не было.

Уже после йоги, когда Серега с Вовкой, плывя в освежающей морской водичке, обменивались ощущениями от последних задержек, одному из них пришла в голову метафора. Эту ювелирную точность, с которой друзья жонглировали сверхплотными потоками, повышая их мощность, можно было сравнить только с процессом управления цепной ядерной реакцией.

Есть огромная, сложная автоматическая система управления ядерным реактором на АЭС. Микроскопическое движение графитового стержня – и либо все разнесет мегатонным взрывом, либо реакция продолжится, придавая сметающей все на своем пути, смертельной лавине энергии нужную, приемлемую для использования форму и частоту. При этом никогда заранее неизвестно, куда, как и насколько нужно сдвинуть стержень, ибо характер реакции непредсказуем. Но ты это делаешь! Филигранно и легко. Бесстрастно созерцая все творящееся безобразие. Это даже не экстаз, это вообще непонятно что!

Все-могущество. Больше всего, пожалуй, подходит именно это слово.

Тогда пламя контролируемой цепной реакции, способное мгновенно испепелить тебя, но укрощенное в недрах тела-реактора, несет его сквозь пласты непостижимых миров, басовито гудя в дюзах твоего звездолета.

Вовке с лихвой хватило и одной задержки. Но из любопытства он сделал еще парочку. Накрыло тоже круто, но уже не в такой степени. Видимо, надо было сначала переварить потрясающий опыт.

Окинув пристальным взором арену «Сталинградской битвы», Тараканов призвал народ вернуться. Час, отпущенный на йогу, пролетел незаметно. Вспомнив коды, родившиеся в этом беспрецедентном путешествии, он вдохновенно, как молодой Брежнев на первомайской демонстрации, выкрикнул их один за другим, а демонстранты с не меньшим рвением вторили «Генсеку»:

– Имеющий намерение да откроется Силе и ощутит Экстаз!

Открывшийся Силе да не убоится ее, но научится играть с нею!

Пребывающий в Экстазе творит совершенную Вселенную!

Когда могучее эхо смолкло, «Леонид Ильич» подвел итог вечерней йоги:

– Да уж, хорошенькое начало фестиваля! Можно уже разъезжаться по домам… Столько всего было показано. Кто не спрятался, мы не виноваты.

Серега, стоявший рядом, присоединился к товарищу «по партии»:

– Ага! Вот так и переходят квантовым рывком на новый уровень энергетики. Всего один час йоги – и целая жизнь, да еще какая!

Тараканов озвучил еще несколько моментов:

– Кто не понял, что и ради чего мы делали, не напрягайтесь по этому поводу. Формируйте намерение прошибиться. Не пропускайте йогу и танцы. Можете поголодать денек-другой или обойтись фруктами и чаем с медом. Завтра продолжим. Встречаемся здесь же, в полседьмого утра, пока не очень жарко. Спасибо всем участникам грандиозного космического спектакля!

На этом Вовка с Серегой шутливо раскланялись. Было все еще жарковато, и разгоряченная публика вместе с ведущими рванула купаться. Ах, какое же наслаждение, когда в раскаленное после йоги тело проникает холодок водной стихии! А плыть в сторону северного берега, любуясь белоснежными горными хребтами, лежащими далеко на горизонте, – это было особое удовольствие. Со всех сторон доносился визг, хохот и блаженные возгласы купающихся.

Расходиться не хотелось, и народ обступил главных йогинов. Девчонки стали наперебой рассказывать о своих переживаниях.

Шустрая «маркетинговая» дама спросила:

– А сколько нужно держать задержку после вдоха? Чем дольше, тем лучше?

Вовка заулыбался:

– Загонять себя и держать задержку до последнего пузырька кислорода, как Юрик, необязательно. Это для экстремалов, для физически крепких или подготовленных людей. Или для тех, кто полностью доверяет своему телу и не боится. Мы предлагаем впрыгивать в состояние сразу, без долгого разгона. А вообще критерий такой: держим задержку, пока мощность потока нарастает. Если чувствуете, что больше не прет, то и корячиться смысла нет. Выдыхать начинаем на пике состояния, используя его как трамплин.

На этих словах к собравшимся подошел герой вечера – Юрик, даже после купания его нещадно штормило. Он горячо обнял обоих и поблагодарил. В его глазах были слезы счастья. Юрик признался, что такого безграничного блаженства не испытывал никогда в жизни:

– Спасибо, парни! Я много читал о таких состояниях, когда окунаешься в Божественный источник всего, и долго мечтал прикоснуться к нему. Теперь я это пережил. Вы мне распахнули дверь в новый мир – родной, ослепительно красивый! Можно только восхищаться и трепетать…

Серега не растерялся и ответил:

– Юрик, благодари себя, за свое неистовое намерение заглянуть за грань, за тренированное тело, готовое воспринять поток. Многие ходят на семинары, а сами сомневаются в своих силах, думая: «Пусть меня подключат крутые дяди». Потом уходят разочарованные. А у тебя была настоящая жажда!

Вовка поддержал друга:

– Мы сами потрясены – здесь такая Силища! Похоже, на Иссык-Куле можно ничего не делать, чуть пальцем шевельни – и уже накрывает!

Подошедший Болеслав крепко пожал руку Тараканову и Сереге:

– Ну, орлы! Такую энергию закрутить на первом же занятии! Я будто первый раз в жизни йогу делал. Матереете прямо на глазах!

Половина публики осталась загорать и купаться. Остальные, вместе с Таракановым и Серегой, отправились к юртам на занятие по Тайцзицюань.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.