Пытка для интроверта

Поющий отпугивает свои болезни.

Мигель де Сервантес

Я— интроверт. Даже в детстве никогда не оставалась у подружек с ночевкой. Нет, не то чтобы я совсем ни с кем не дружила, но всегда предпочитала полежать на диване с хорошей книжкой.

С возрастом ничего не изменилось. Корпоративы, свадьбы, даже семейные праздники были для меня пыткой. Я радовалась, если все выходные могла провести дома в одиночестве (за исключением похода в церковь), но в глубине души понимала, что хотя бы минимально, но общаться нужно.

Каждое воскресенье я ходила в церковь и вместе со всеми пела гимны, но очень тихо, почти беззвучно. Хотя петь люблю и делаю это неплохо. Но однажды я закрыла глаза и запела в полный голос, вспоминая, как девочкой сидела здесь вместе с мамой и бабушкой. Я вспомнила, как смотрела на хористов и мечтала вырасти и присоединиться к ним.

В тот день, когда я уже выходила из церкви, пожилой джентльмен, который иногда играл на трубе, догнал меня и коснулся локтя:

– Вы должны петь в хоре! Приходите в среду на репетицию.

Но я не пошла.

В воскресенье все повторилось. Я снова пела в голос – и на сей раз женщина, сидевшая передо мной, повернулась и сказала:

– У вас – прекрасный голос. Вы должны петь в хоре.

Покраснев от смущения, я ее поблагодарила. И решила-таки попробовать. Но в день моей первой репетиции я долго сидела в машине, сомневаясь, стоит ли начинать. Когда я все-таки вошла в церковь, репетиция шла полным ходом. Я чудовищно опоздала из-за своей нерешительности и теперь стояла и таращилась, не зная, куда деться, пока на меня не обратили внимание.

– Добро пожаловать, – сказал регент[44]. – Мы рады, что вы пришли. Что вы хотите спеть?

Первая репетиция оказалась трудной. Я оказалась в окружении людей, значительно более грамотных в музыкальном отношении. Я же с трудом читала по нотам.

Когда все кончилось, я сбежала, едва кивнув на прощание регенту. Вернуться мне было страшно. Я надеялась, что мне станет легче, когда я привыкну и познакомлюсь с другими участниками хора.

Но легче не стало – прошло довольно много времени. Во время первой службы я страшно нервничала: куда идти, где остановиться, где повернуться, встать и сесть. Однако гимн прозвучал на удивление хорошо. Моих мелких ошибок никто не заметил, хотя я страшно устала от переживаний. То же самое повторилось и на второй службе. И еще несколько недель. И несколько месяцев.

Приближалось Рождество, нужно было выучить много новой музыки. Я почти ни с кем не познакомилась. Мы улыбались и обменивались парой слов, но времени было так мало, а репетиции – такими напряженными, что поговорить не удавалось.

Как-то я умудрилась пережить Рождество, и тут мы начали учить музыку к Пасхе. Учить пришлось еще больше! Но музыка была прекрасна, и мне нравилось петь.

Однажды я решила не убегать сразу после репетиции, а подождать других хористов. Оказалась, одна приятная дама жила совсем недалеко от меня, и мы разговорились по дороге. Она рассказала о перенесенной недавно операции и о том, что у нее вот-вот родится первый внук.

Я пришла домой с улыбкой на лице, счастливая от того, что у меня случился такой душевный разговор. Оттого – что скоро Пасха. Что я делаю что-то прекрасное. И что я не позволила тревогам и застенчивости заглушить мой голос, который и правда очень красивый.

Кэти Дрю