День восемьдесят четвертый «Парикмахерша из Омска»

22:40

Две недели пронеслись, словно пара часов. Ровно две недели мой дневник скучал, сгорая от ревности, наблюдая, как мне весело с Максом! За это время мы смогли лучше узнать друг друга, проводя почти каждый день вместе. Никогда раньше не вникала в то, что евреи из старой эмиграции в Берлине – особая прослойка людей. Многие из них – состоятельные люди, и у многих есть здесь корни, история. Думаю, поэтому у них свой клан, тусовка, где для «своих» масса возможностей и всяческих благ.

Наверное, это неплохо, когда люди держатся друг друга, помогают, но есть и обратная сторона такой клановости. Мне всегда было трудно дышать в узких сообществах, где присутствуют одни и те же люди, происходит одно и то же. Выпендреж, хвастовство, «элитные» вечеринки и… короче, тоска.

Ощущение дорогого сундука, пропахшего нафталином. И совсем не важно, что в нем лежит модный костюм от «Армани», сумки всех мастей от «Луи Виттон» или новенький «порше». Так или иначе, при видимом блеске и лоске от всего этого несет затхлостью и местечковостью.

Плюс ко всему Макс сам по себе публичный человек, заметный, элегантный, классный, модный, Диор, Пако Рабанн и все такое. То есть женщина с ним должна быть соответствующая. Хотя трудно сказать, что в данном смысле значит «соответствующая». Тут дело не в умении иметь и ценить дорогие вещи, а скорее в умении тусоваться во всем этом и со всеми этими нафталиновыми фигурами. И это совсем не про меня!

Я – сама по себе. Тряпки и подобный бред никогда не влияли своим наличием или отсутствием на мою самооценку. Наверное, поэтому я совершенно не разбираюсь в марках и брендах, могу надеть все, что угодно, при условии, что чувствую себя в этом красивой и свободной в прямом и переносном смысле.

Мне уже рассказали, что знакомые Макса считают меня какой-то чукотской девочкой. «Кто она? Парикмахерша из Омска? Ты что, с ума сошел?»

Ха, ха, ха! Как же всем им далеко до этой чукотской девушки! Уже потому, что самый «завидный» еврей Берлина влюблен в нее по уши! Дааааа, и что же в ней такого??? Им не понять. Не понять ни меня, ни Макса.

За две недели вместе я увидела, как много нового он узнал, испытал, почувствовал со мной. Всего за две недели он прожил столько эмоций, сколько в его «нафталиновой» жизни давно уже не было. А может, и вообще никогда не было. Недавно он сказал мне: «Ты познакомила меня со мной… с тем моим «я», которое мне не встречалось прежде. Мне так приятно открываться тебе и самому себе новыми гранями».

И я чувствую это, чувствую, с каким удовольствием наши внутренние малыши играют друг с другом, открывая друг в друге новые, совершенно прекрасные ощущения реальности.

Только секса у нас все это время так и не случилось. Дело совсем не в том, что две недели – недостаточный срок для того, чтобы нырять под одеяло, но в том, что я по-прежнему напряжена. Любое прикосновение вызывает дрожь и оцепенение.

Макс постоянно пристает ко мне и разными правдами и неправдами старается склонить хоть на какую-то близость. Я же, как колючка, постоянно отметаю его поползновения под разными предлогами: «Тебе только постель нужна, что ли? Без этого что, совсем никак? Ты что, озабоченный???»

А он все не понимает: «Почему женщина в тридцать два года напрягается из-за того, что ее кто-то хочет? Это же так естественно и нормально!» И я никак не могу даже заговорить об этом. Трудно себе даже представить, что должно произойти, чтобы я решилась на близость.