День девяносто четвертый «Темный чулан»

19:55

– Герман, хватит пинать воздух! Складывай свой чемодан, завтра уже не будет времени собираться! – скомандовала я, застегивая набитую подарками сумку.

– Мам, ну ты же сказала, мы вечером летим, значит, завтра еще весь день!

– Собирай вещи сейчас! Нечего оставлять на последний момент такое важное дело.

У Германа начались каникулы, и завтра мы уезжаем в Омск на две недели. Все складывается как нельзя лучше! За прошедший месяц я поработала в еще двух маленьких кинопроектах и даже сама снялась в небольшой сцене! Было забавно. Мы снимали сцену, где богатое семейство трапезничало на своей вилле, на свежем воздухе. Как обычно, в перерывах между дублями я припудривала носики актрисам, которые играли светских дам. И вдруг режиссеру показалось, что в кадре не хватает одной дамы. Увидев меня, он тут же скомандовал костюмеру переодеть меня – и за стол! И между прочим, чувствовала я себя прекрасно! В шляпе и с сигаретой в руках, томно улыбаясь присутствующим кавалерам.

Сразу, как вернусь из Омска, начнется новый проект, в который меня пригласили. Будут съемки исторического фильма, где мне предстоит поработать не на съемочной площадке, а «за кадром». Это значит, что в паре с костюмером мы будем продумывать образы всех, кто будет в кадре. Затем по очереди одевать актеров, причесывать, фотографировать и присылать готовые снимки гримерам на съемочную площадку для работы. Это невероятно интересно!

С Алексом по-прежнему все зыбко. Какие-то вяло текущие отношения. У нас все еще ничего не было. Мы даже ни разу не целовались, только держались за руки. Странно все это. Чувствую, с каждым днем нравлюсь ему все больше. Но как будто именно это и пугает его, словно он сам себя боится, потому и тормозит. Чем больше влюбляется, тем сдержанней становится. Иногда мне кажется, он нарывается на то, чтобы я послала его ко всем чертям.

Вчера, когда я была на работе, получила от него сообщение: «Можно я тебе завтра еще позвоню, чтобы пообщаться перед отъездом?»

Меня так это раздражает!

Я пишу ему: «Если ты хочешь звонить – звони. Если не хочешь звонить – не звони! Твои «можно» меня достали!»

Я прекрасно понимаю, что он сам в себе не уверен и ждет от меня какой-то реакции, и, возможно, для него моя реакция была бы значимой, чтобы он сам бы мог на что-то решиться. У него все так тонко…

Сегодня опять звонит:

– Ну, как ты?

– Я нормально!

У меня уже нет никакого терпения, несмотря на все мое понимание.

– Ты что, на меня обиделась?

– Нет. Зачем мне на тебя обижаться? Но мне не очень нравится то, что происходит, точнее, вообще не нравится.

– А что такого происходит?

– Понимаешь, Алекс, я из тех женщин, которые откликаются на мужчин только тогда, когда те «ногой открывают дверь». А если они скребутся, я этот скрип не слышу. И сейчас я не понимаю, скребешься ты или не скребешься. Или мне нужно так «захлопнуть» дверь, чтобы ты отлетел? И тогда, по крайней мере, почувствовал? Мне очень трудно уловить, что тебе надо…

И при этом он мне очень нравится. Я переживаю, и все мои реакции конечно же оттого, что я эмоционально вовлечена. И мне даже кажется, что мне стало бы легче, если бы он сказал мне: «До свидания!» Естественно, я бы переживала, но как минимум это была бы определенность.