Писательский блок

Писать о писательском блоке лучше, чем не писать вообще[108].

Ч. Буковски

«Не пишется». «Не могу продолжать». «Писательский затык». «Кризис». Каждому пишущему человеку знакомы эти слова. Писательский блок (writer’s block, так в английском языке называют творческий кризис) – его верный и неизменный спутник. Не стоит воспринимать препятствия как повод бросить работу: с кризисом рано или поздно сталкивается каждый писатель. Исключений нет.

«Бывают дни, когда я встаю и говорю: “Черт возьми, куда подевался мой талант? Что за дерьмо я создаю? Ужас какой-то. Вот это я написал вчера. Ненавижу, ненавижу”. У меня есть сцена в голове, а когда я пытаюсь перенести ее на бумагу, слова получаются корявыми, а сцена – неправильной. Это так раздражает! А бывают дни, когда все идет гладко. Открываешь шлюз – и вот оно. Страница за страницей. Откуда только все берется? Даже не знаю», – говорит Джордж Мартин[109]. Другой Мартин – Стив, известный американский актер, – добавляет: «Писательский блок – странный термин, придуманный нытиками, чтобы у них был повод приложиться к бутылке»[110].

Чехов писал: «Бывают минуты, когда я положительно падаю духом. Для кого и для чего я пишу? Для публики?.. Нужен я этой публике или не нужен, понять я не могу. Буренин[111] говорит, что я не нужен и занимаюсь пустяками, Академия дала премию – сам черт ничего не поймет. Писать для денег? Но денег у меня никогда нет, и к ним я от непривычки иметь их почти равнодушен. Для денег я работаю вяло. Писать для похвал? Но они меня только раздражают»[112].

Объяснение писательскому отчаянию находится в книге «Труд писателя», о которой уже шла речь ранее: «Никакой духовный расцвет не может уберечь художника слова от кризисов, которые в известной мере являются неизбежными спутниками этого расцвета. Во время этих кризисов писатель мучительно переживает несовершенство того, что он делал до сих пор. С резким отрицанием относится теперь писатель к созданному им ранее. В процессе развития кризиса писатель может даже на время бросить свою профессию»[113].

Здесь будет уместно привести развернутое и очень образное суждение современного автора Андрея Геласимова о творческом кризисе.

«Бывает ли у меня писательский затык? Конечно. Поражение зашито в парадигму не только творчества, но, думаю, любого мероприятия, на которое отваживается человек. Не учитывать его – черта наивных и, как следствие, неудачливых. Хороший теннисист знает, что где-то в матче его ждет поражение. Один или два сета скорее всего будут проиграны. Надо понять лишь – какие это сеты, спокойно их переждать, а когда время, отпущенное на поражение, истечет (а оно истечет), выиграть оставшиеся три.

Тот, кто не знает об этом, проигрывает все пять.

Так играет Серена Уильямс, так играет Новак Джокович, так играл Пит Сампрас. Если внимательно посмотреть за ними в такие моменты, вы увидите, что они даже не очень борются за мяч. Они понимают, что в эти неизбежные минуты поражения и слабости надо сберечь максимальное количество ресурсов, которые будут эффективно пущены в дело, едва полоса поражения закончится. А она, как я уже говорил, закончится. Но она неизбежна. Она обязательно будет.

Все это применительно и к проблеме ступора. Он неизбежен, но он не навсегда. Понимание того, что он неизбежен, делает хорошего атлета спокойным и отменяет истерику. Понимание того, что он пройдет, приносит чувство победы. Я лично в такие периоды стараюсь исполнить тот минимум, который требуется только на то, чтобы переправить мяч на сторону соперника. Не больше. И жду.

В этом смысле труднее всего писались “Степные боги”. Временами связь моя с текстом исчезала совершенно. Все во мне становилось деревянным. Каждое движение – неверным. Все дороги вели в трясину. Тогда я останавливался и делал что-то еще. Любой тренер, любой спортсмен вам скажет – если мышцы слишком натружены, надо сократить нагрузки»[114].

Откуда он берется, этот писательский блок? Причины разные. Самая распространенная – слишком критическое отношение к тому, что вы пишете: «Я думаю, так называемый писательский ступор – результат дисбаланса между вашими стандартами и вашими возможностями… Нужно понижать планку до тех пор, пока не преодолеете психологический барьер перед писательством. Писать легко. Отбросьте стандарты, которые вас сдерживают», – приводит американский писатель и журналист Рой Питер Кларк слова поэта Уильяма Стаффорда в книге «50 приемов письма» (50 Essential Strategies for Every Writer)[115].

Как избавиться от писательского ступора? У писателя Нила Геймана есть несколько рекомендаций: «Проблема не в том, что вы плохо пишете, а в том, что вы ничего не доводите до конца. Допишите хоть что-то и сдайте работу. Помните: вы всегда будете недовольны тем, что пишете. В голове у нас сюжет совершенен, безупречен, искрится и дышит магией. Когда мы переносим его на бумагу – получается цепочка из неудачных слов. С каждым таким словом внутренний критик все громче твердит нам, что идея дрянь и лучше бросить эту затею. Не слушайте критика, когда пишете. Просто двигайтесь к финалу. Ошибки и недочеты исправите позже»[116].

Это и есть правило – провести границу в своей собственной голове и уметь находить баланс между творцом и критиком. Чувства не совпадают с фактами, а часто даже противоречат логике и здравому смыслу. «Если бы я ждала совершенства, я бы не написала ни слова», – уверяет канадская писательница и поэтесса, лауреат Букеровской премии Маргарет Этвуд[117]. Она призывает: продолжайте писать. Да, прямо сейчас. А вот совет из другой книги – «Тонкое искусство пофигизма» Марка Мэнсона: «Если вы завязли с проблемой, не сидите сложа руки. Начните над ней работать. Даже если вы не знаете, что делаете, сам факт работы обязательно приведет к тому, что в голове появятся правильные идеи»[118]. Веком ранее Гоголь призывал Владимира Соллогуба – графа, тайного советника и писателя, – жаловавшегося на кризис: «“Пишите, поставьте себе за правило хоть два часа в день сидеть за письменным столом и принуждайте себя писать”. – “Да что же делать, – возражал я, – если не пишется!” – “Ничего… возьмите перо и пишите: сегодня мне что-то не пишется, сегодня мне что-то не пишется, сегодня мне что-то не пишется и так далее, наконец надоест и напишется”»[119].

Отпустить текст, чтобы он написал сам себя, – непростая задача. Но со временем вы начнете улавливать разницу, когда пишет мозг, а когда – подсознание. В идеале вы должны чередовать состояния: часть текста «пишет» мозг, часть – подсознание. Как этого достичь? Навык придет сам собой. Просто продолжайте писать. Действуйте – и сомнения уйдут. С каждой написанной страницей вы будете совершенствовать навыки письма. Таково правило. Чем больше вы пишете, тем лучше вы пишете. Алексей Иванов призывает: «Сомнения надо просто отметать. Вычеркиваете их из сознания и жизни. Если вы поддадитесь им, вы ничего не сделаете в жизни. Лучше сделать неправильно, чем не сделать ничего»[120].

А ошибки – путь к успеху. «Чтобы продвинуться вперед, главное – начать. Чтобы начать, главное – разбить огромную и неподъемную работу на маленькие этапы и начать с первого из них», – писал Марк Твен[121]. Вы точно ошибетесь. И не раз. Марк Мэнсон в книге «Тонкое искусство пофигизма» припечатывает: «Дорога к счастью усеяна постыдными провалами и кучами дерьма»[122]. «У меня кризис», – жалуется молодой автор и ничего не делает. Писатель пишет. В этом вся суть.