Условное принятие сбивает нас с пути

Фрэнк родился на 30 лет раньше Адама, о котором я рассказал чуть выше. Однажды, когда Фрэнку было одиннадцать, он надел одежду старшей сестры и начал было примерять ее туфли на высоком каблуке, как в комнату вдруг вошел отец. Фрэнк помнит, что отец закричал на него и дал ему пощечину. Больше в семье об этом случае не вспоминали, и Фрэнк не осмеливался повторить содеянное до тех пор, пока спустя много лет не переехал из родительского дома. В детстве Фрэнк понял, что должен всегда вести себя как мужчина, чтобы его ценили.

Многие родители навязывают ребенку гендерные роли, которые им самим кажутся правильными и подходящими, и не замечают, что тем самым не дают ему свободу выбора. Если вам очень хочется, чтобы ребенок оделся ковбоем, а не принцессой или принцессой, а не ковбоем, будьте уверены – ребенок сделает так, как вы хотите. Детям необходимо, чтобы вы их любили, и потому они пытаются быть такими, какими вы хотите их видеть, а не самими собой.

Навязывание ребенку гендерных ролей – роли ковбоя, роли принцессы – это один из примеров того, как ожидания, которые мы возлагаем на ребенка, ограничивают его и не дают ему стать собой. Представьте себе, как сильно давят на детей родительские стремления, требования и надежды. Сэм около сорока. Она никогда не выходит из дома без идеального макияжа. Она вспоминает о том, что родители часто называли ее красавицей. Из-за этого папа был к ней особенно ласков, и Сэм, в отличие от братьев и сестер, совсем не ругали. Она усвоила, что если ты красивый, то тебя любят, и эта убежденность укоренилась в ней и повлияла на ее поведение.

В реальности нас зачастую окружает не безусловное, а условное принятие (то есть принятие при определенных условиях). Сэм, которой родители постоянно говорили, какая она миленькая и как они ею гордятся, научилась тому, что для уважения и любви нужна привлекательность. Мальчик, на которого за пропущенный удар кричит тренер, понимает: чтобы его ценили, он должен быть лучшим спортсменом в команде. Ребенок, получивший плохую оценку за домашнюю работу и тем самым сильно огорчивший родителей, быстро усваивает, что его будут ценить и любить при условии, что он хорошо учится.

В некоторой степени мы составляем свой свод жизненных законов, когда делаем выводы, что обязаны быть привлекательными, популярными, спортивными, опрятными, уважаемыми, смешными, чтобы нас любили и принимали.

Из-за подобных выводов ребенок начинает всевозможными способами угождать окружающим. В детстве мы так сильно хотим, чтобы нас ценили, что это становится для нас важнее свободы. Если говорить коротко, мы так сильно стараемся угодить другим, что перестаем понимать, что нужно нам самим и каким путем мы хотим пойти.

В условиях строгости и контроля ребенок не может удовлетворить базовые психологические потребности, и в итоге его парализуют страх, неуверенность, тревога, он теряет возможность познавать окружающий мир. Так формируется база для самоотчуждения. Фрэнк, например, добился принятия, только пережив насилие, что негативно сказалось на его стремлении к аутентичности. В иных случаях влияние осуществляется не так явно, но все равно ущемляет стремление ребенка к аутентичности и развитию своего потенциала{49}.

Последствия контроля

В идеале родитель всегда должен принимать своего ребенка таким, какой он есть, но в реальности такого родителя не существует. Мы все ошибаемся, у всех нас есть слабые места, и, даже будь мы в самом деле идеальны, некоторые наши действия и желания все равно порой понимались бы неправильно. Дети зачастую ошибочно трактуют родительские намерения. По мнению Роджерса, в той или иной степени каждый человек проносит с собой по жизни некий «багаж из детства», поэтому мало кто в полной мере осознает собственный потенциал. Многие осмысляют его лишь частично. Для остальных этот процесс существенно осложнен.

Не так-то просто постоянно поддерживать баланс. Правильное воспитание предполагает не то, что родитель всегда поступает исключительно верно, а то, что он всеми силами стремится к тому, чтобы так поступать. Если бы мы жили в идеальном мире, вокруг нас с самого детства царило бы безусловное принятие, благодаря чему мы ощущали бы, что нас любят и ценят, и смогли бы развиваться, становиться собой, реализовывать свой потенциал. Но на деле самые разные авторитетные для ребенка люди – родители, преподаватели и религиозные наставники, персонажи из медиа и телевизора – могут демонстрировать его условное принятие. Такое принятие будет полезно детям, которых вы намерены подстроить под свои идеалы, но если вы одобряете концепцию Роджерса, считавшего, что аутентичность – это естественное и самое желанное состояние человека, то вам эта схема не подойдет.

Идеи Роджерса о том, как дать людям больше свободы, частично созвучны мыслям китайского философа Лао-цзы{50}. Его главный труд – «Дао дэ цзин» («Канон Пути и благодати»){51}. Одно из основных понятий его философии – «у вэй», что можно перевести как «недеяние». Суть идей, о которых идет речь, можно описать следующими тезисами.

• Если я не буду вмешиваться в дела людей, они сами во всем разберутся.

• Если я не стану командовать людьми, они будут вести себя естественно.

• Если я не буду поучать людей, они сами сделаются лучше.

• Если я не буду ничего навязывать людям, они станут собой{52}.

Роджерс увидел, что древней китайской философии была совсем не чужда его концепция безусловного принятия, необходимого для того, чтобы люди реализовывали свой потенциал.

Многие ученые после Роджерса занимались дальнейшей разработкой его идей, и, судя по всему, выдвинутая им теория детского развития и идея о том, что контроль со стороны авторитетных фигур может навредить ребенку, точны и правильны. В ходе одного исследования ученые наблюдали за игрой 26 детей в возрасте 6–7 лет. В комнате было много детских журналов, пазлов, конструкторов и т. д. Организаторов эксперимента – сотрудников Рочестерского университета Ричарда Райана и Эдварда Деси интересовало, как мамы взаимодействуют с детьми. Фразы, которые произносили мамы, ученые подразделяли на те, которые вынуждают ребенка что-то сделать, отвлекают его внимание от того, чем он занят в данный момент, подразумевают условное принятие, содержат слова «надо», «должен» и т. п. (вроде «Правильно, вот так и надо поступать!», «А тебе не кажется, что сюда нужна деталь поменьше?» или «Ты молодец, что так сделал»). Сначала дети играли без мам – чтобы ученые смогли зафиксировать, во что маленьким испытуемым на самом деле нравится играть. Выяснилось, что под материнским контролем дети гораздо меньше времени играли в то, что им и правда нравилось.

Аналогичные исследования проводятся уже не первый десяток лет. За это время ученые доказали, что для благополучия ребенка необходимо, чтобы его основные психологические нужды были удовлетворены, и что ситуации, в которых взрослые контролируют поведение детей, мешают выработке внутренних ценностей и целей{53}. Исследования показали: если мы попытаемся изменить человека такими средствами, как угрозы, дедлайны, требования, строгая оценка и навязывание целей, его внутренняя мотивация ослабнет. Для развития аутентичности важно наличие возможностей для самоопределения, поскольку они усиливают в человеке ощущение самостоятельности.

Родители и педагоги, которые поощряют в детях самостоятельность, тем самым помогают им выйти на более высокий уровень аутентичности, укрепить внутреннюю мотивацию и добиться новых успехов. Если же используется контролирующий стиль воспитания и обучения, дети теряют инициативность, что в конечном счете снижает эффективность обучения.

В ходе еще одного исследования, проведенного Гленом Никсом и его коллегами, студентов колледжа попросили представить, что они записываются на занятия по предмету, который им действительно нравится, но не входит в программу, либо по предмету, который им неинтересен, но в программу входит. Потом их попросили представить, что они получили хорошую отметку. Те, кому разрешили выбрать предмет по собственному желанию, испытали б?льшую радость и воодушевление{54}.

Мы как родители сами должны быть менее жесткими и более аутентичными, тогда у наших детей появится свобода для роста, а главное, наглядный пример аутентичности{55}.

Узнать себя ради движения вперед

В конечном счете очень важно понимать, как детский опыт влияет на степень нашей аутентичности, – и не потому, что тогда мы сможем спокойно свалить всю вину на родителей, преподавателей и других взрослых, а потому, что так мы лучше узнаем себя и благодаря этому сделаем большой шаг вперед. У нас есть только два варианта: либо копаться в прошлом, ничего из него не извлекая, либо делать из воспоминаний о детстве выводы и учитывать их ради нашего будущего. Детские годы нужно обдумывать не для того, чтобы в них потеряться, а для того, чтобы понять, откуда же берется шум чужих мнений, упомянутый Стивом Джобсом, слова которого я цитировал ранее. Подробнее об этом – в следующей главе.