Таинственный мсье Ндоло

Мсье Ндоло хорошо знали в National Iranian Oil Company в начале 1980-х гг. Этот темнокожий человек был из Бурунди — бедной страны в Восточной Африке, бывшей немецкой колонии, впоследствии остававшейся под управлением Бельгии до получения независимости в 1962 г. Мсье Ндоло был директором государственной компании Cobuco, закупавшей сырье для Бурунди. Офисы Cobuco находились на рю Мари Депаж, 7, в центре посольского квартала Брюсселя — бельгийской столицы и штаб-квартиры НАТО.

Иранские чиновники знали мсье Ндоло только по голосу. Он регулярно звонил в тегеранскую штаб-квартиру NIOC из Брюсселя. Если бы им представилась возможность встретиться с мсье Ндоло, они были бы немало удивлены: мсье Ндоло не был бурундийцем, и чернокожим он тоже не был. Он был белым трейдером, работавшим на Марка Рича, и лишь притворялся уроженцем этой африканской страны. А Cobuco не была бурундийской госкорпорацией, какой ее все считали. На самом деле она была совместным предприятием компании Рича и бурундийского правительства, где каждая сторона владела 50 % акций.

Компания была основана для торговли с послереволюционным Ираном. Трейдер Рича, который позже играл роль мсье Ндоло, связался через посредника с бурундийским правительством и предложил сделку, которую можно назвать весьма оригинальной. Бурунди должна была попросить революционное правительство Ирана о долгосрочном контракте на поставку нефти. Мсье Ндоло, не желающий, чтобы его настоящее имя появилось в печати, с энтузиазмом объяснял мне преимущества, которые компания получила благодаря этой сделке: «Бурундийская делегация и в самом деле посетила Тегеран для переговоров по нефтяному контракту. А я их инструктировал „за сценой“. Я рассчитывал, что у такой бедной страны, как Бурунди, получится выпросить у исламского правительства Ирана благоприятные условия платежа. Я сказал бурундийцам, чтобы они предложили Ирану официальную цену ОПЕК, но с уплатой не раньше чем через год после поставки — и без процентов за отсрочку». Мсье Ндоло знал, что иранцы выступали за исламскую экономику, основанную на правилах Корана, который запрещает давать в долг под проценты. После длительных переговоров Иран в конце концов согласился на сделку, предложенную бурундийской делегацией, и стороны подписали долгосрочный контракт на поставку нефти.

Рич нанял суда, забиравшие нефть из иранского порта Бендер-Аббас в Персидском заливе. В NIOC считали, что танкеры доставляют нефть на завод в Кению. Там ее переработают и отправят в материковую Бурунди, где топливо поможет развиваться бурундийской экономике и стране в целом. На деле все было иначе. «Мы заработали огромные деньги, — сказал мне мсье Ндоло, сидя в своем кабинете в одной из европейских столиц. Он откинулся на спинку кресла и глубоко затянулся. — Обычно за нефть нужно заплатить в течение 30 дней, — объяснил он. — А у нас был целый год, и все это без процентов».

Для Рича речь шла о двух хороших сделках в одной. Его компания покупала нефть по официальной цене ОПЕК (которая обычно ниже цены спотового рынка), а также зарабатывала на отсрочке платежа, поскольку ее клиенты платили по обычным правилам. В начале 1980-х гг. процентная ставка по кредитам была сумасшедшей — 18 % (в феврале 2009 г. она составляла 3,25 %). Эти 18 % Рич мог добавлять к своей цене продажи, поскольку лишь небольшая часть иранской нефти попадала в Бурунди. Большую ее часть Marc Rich + Co. продавала на спотовом рынке. Обе стороны от души посмеялись за столом переговоров, заключая эту потрясающе выгодную сделку — именно такую, как любил Рич. «Нам нужна была бурундийская нефть, а Бурунди были нужны деньги. Обе стороны получили огромную прибыль, — признался мне мсье Ндоло. Он перешел с французского на английский. — Африканцы умеют вести дела».