Глава 3. Венеция Востока Москва-Шанхай-Хайкоу-Шанхай-Москва, апрель 2007 г.

Глава 3. Венеция Востока

Москва-Шанхай-Хайкоу-Шанхай-Москва, апрель 2007 г.

Одно из наиболее представительных международных автошоу было запланировано на апрель 2007 года в Шанхае, и, в этой связи, я постарался организовать свою третью китайскую командировку таким образом, чтобы, по возможности, не выезжать из города. Благо, на выставке присутствовали практически все компании, с которыми мы хотели бы провести переговоры. В итоге, встречи с целым рядом потенциальных китайских партнеров, в том числе SAIC, BYD, JAC, должны были уложиться в два дня. Исключение пришлось сделать только для знакомства с Haima, штаб-квартира которой располагалась в Хайкоу (Haikou), столице провинции Хайнань (Hainan).

Вылет в Шанхай не обошелся без приключений. Это был мой первый аэрофлотовский рейс в Китай, и я не ожидал от него никакого подвоха. Так случилось, что на регистрацию, сейчас уже не помню по какой причине, я отправился с некоторым опозданием. В результате, мне пришлось встать в самый хвост очереди, позади толпы китайцев. Так или иначе, примерно через полчаса, девушка на регистрационной стойке взяла мой билет и стала внимательно изучать недоступную мне информацию на экране своего монитора. Спустя несколько минут она хладнокровно сообщила, что свободных мест в самолете уже нет. Я впервые столкнулся с овербукингом и, естественно, никакой радости от знакомства не испытал. Более того, я был настолько шокирован, что не сразу даже сообразил что делать. Моих товарищей по несчастью собралось у стойки несколько человек, в том числе мужчина, утверждавший, что ему абсолютно необходимо улететь в Шанхай в связи с тем, что на следующий день его теплоход куда-то там отплывает и ждать опоздавшего естественно не будет. Я также никак не мог перенести вылет на другой день, из-за сверхплотного графика встреч. В общем, оттеснив китайцев от стойки, мы совместными усилиями стали убеждать представителей Аэрофлота предоставить нам хотя бы «откидные или стоячие» места. После десяти минут интенсивных переговоров, в самолете обнаружились-таки два свободных места в салоне бизнес класса, которые и были нам предложены. В итоге, совершенно неожиданно, мне досталось комфортное кресло и бизнес обслуживание. После этого случая я специально поинтересовался практикой овербукинга и, с изумлением, обнаружил, что, оказывается, практически все авиакомпании мира практикуют метод избыточной продажи мест и никаких санкций за это на них не налагается. Вроде бы таковы правила игры и все молчаливо с ними соглашаются. Чуть позже, тоже в Китае, мне довелось познакомиться с одним коллегой из ближнего зарубежья, который специально приходил на регистрацию одним из последних и, в результате практически гарантированного овербукинга, получал место в бизнес классе. Может быть и так, но риск, по-моему, слишком велик и лично я идти этим путем не хочу. Лучше уж буду приезжать заранее…

Среди возможных новых бизнес партнеров, безусловно, выделялся шанхайский SAIC, уверенно сместивший к тому времени пекинский FAW с первого места в китайской табели о рангах. Любопытно, что собственная «крутость» сыграла с ним дурную шутку. SAIC один из ведущих китайских автопроизводителей, имеющий, помимо всего прочего, долгосрочные контракты с Volkswagen и General Motors, так долго почивал на лаврах, что «проспал» рывок более мелких компаний – Chery, Geely и BYD. Совершенно неожиданно его комфортное существование окончилось, и менеджмент SAICа вынужден был задуматься о разработке собственных моделей, предназначенных для внешнего рынка.

В то время весь Шанхай был увешан рекламой автомобиля Roewe 750, в основе которого лежала приобретенная SAIC платформа английского Rover. Именно на эту модель делали ставку маркетологи компании, в том числе и в плане сотрудничества с Россией. Однако, продуктивных переговоров не получилось, так как представители SAIC не хотели понимать, что предлагать на российский рынок китайский вариант дорогого в эксплуатации и не очень надежного Rover, на котором уже раз обжегся «Major Auto», бесперспективно. Нет, они, конечно, выслушали мое мнение, но на лицах явственно читалось снисходительное неодобрение – мол, что мы тут тратим на тебя время.

Из других переговоров выделю очередную встречу с Changan, с менеджерами которой у нас сложились дружеские отношения. На ней обсуждались уже не общие, а конкретные вопросы возможного сотрудничества. На этих же переговорах Changan был проинформирован о подписании дистрибьюторского договора с Lifan, что, конечно же, вызвало у наших партнеров сильное разочарование и огорчение. Тем не менее, мы рассчитывали на то, что ревность к успехам небольшого Lifan из того же Чунцина подтолкнет Changan к более активному стилю ведения переговоров. Отчасти так и произошло, и мы уже начали обсуждать детали дистрибьюторского договора, но, как оказалось чуть позже, основные неожиданности были еще впереди.

Всего через месяц с небольшим, после некоторой паузы в переписке, выяснилось, что практически вся знакомая мне команда российского проекта переброшена на другие направления, и основным контактным лицом будет менеджер, работавший с Ираном. Трудно сказать, что послужило поводом для таких кардинальных изменений – то ли китайская привычка перебрасывать менеджеров с места на место, то ли досада от успехов земляков из Lifan. В любом случае, мы оказались в исходной точке, и все было необходимо начинать заново. Предметом нашего интереса в то время был компактный автомобиль Changan Benben, он же Benni, и мы полагали, что эта модель может быть прекрасной альтернативой морально устаревшему, но все еще популярному в России, Daewoo Matiz, не говоря уже о китайских Chery QQ или BYD Flyer. Основными преимуществами Benni были двигатель объемом 1.3 литра, неплохая эргономика и интересный дизайн. Более того, при условии его сборки в России удавалось достигнуть очень привлекательной розничной цены, что сразу могло превратить Benni в фаворита, несмотря на китайское происхождение. Увы, кадровая ротация в Changan внесла заметные коррективы в наши планы, и оставалось только надеяться на стратегический подход китайских партнеров. Очередная попытка продвижения во взаимодействии с ними была предпринята в августе того же года, когда стало ясно, что ждать активных действий от китайцев не стоит. О ее результатах я расскажу в одной из последующих глав.

Одной из безусловных достопримечательностей Шанхая является скоростная монорельсовая дорога Maglev, соединяющая аэропорт Pudong с деловым центром города. Поезда на магнитной подушке достигают скорости в 430 километров в час, что помогает гостям Шанхая избежать, как минимум, часовой поездки на такси по загруженным городским улицам. При этом в салоне настолько комфортно, что если не смотреть на специально установленное табло под потолком вагона, то ощутить скорость перемещения практически невозможно.

Во время пребывания в Шанхае мне удалось выделить пару часов на небольшую прогулку по реке Хуанпу (Huanpu), она же Янцзы в ее нижнем течении. С борта судна были прекрасно видны основные городские достопримечательности, среди которых выделялась самая высокая в Азии телебашня Oriental Pearl. Шанхай делится рекой на две, значительно отличающиеся друг от друга части: с одной стороны располагается суперсовременный район Pudong, в котором сосредоточены футуристические небоскребы бизнес центров, представительства иностранных компаний, телебашня и элитные кондоминиумы, а с другой, более старая часть города Puxi. Там же находится набережная Bund с выходящими на нее фасадами зданий, построенных в тридцатых годах прошлого века и несущих явную печать классической европейской архитектуры.

Район Pudong

Наш экскурсионный теплоход оказался «оккупирован» парой сотен китайских женщин в ярко-желтых кепках. Судя по обожженным солнцем, морщинистым лицам это были крестьянки из какой-нибудь южной провинции. Линь, поговорив с ними, выяснила, что женщины, премированы за ударный труд руководством сельского кооператива, в связи с праздником 8 марта. «Ударницы коммунистического труда» страшно галдели, замолкая только ради пережевывания чего-то из очередного пакетика с едой. Уж что там было в этих, пакетиках я не знаю, но запах был весьма специфическим.

Вечером того же дня, представители Changan пригласили нас на ужин, который был заказан в ресторане, расположенном на пятидесятом этаже одного из небоскребов района Pudong. Увы, видимость из-за тумана была так себе, и в наступающих сумерках практически ничего разглядеть было невозможно. Мы попытались также подняться на смотровую площадку на самом верху здания, но, увидев огромную очередь к лифтам, состоящую в основном из китайских рабочих и крестьян в одинаковых бейсболках, возглавляемых гидами с разноцветными флажками, решили отказаться от этой затеи. Еще свежа была в памяти прогулка по Хуанпу!

В один из дней пребывания в Шанхае, когда мы с Линь отправились пообедать в торгово-развлекательный комплекс, расположенный неподалеку от гостиницы, я обогатился интересным кулинарно-культурологический опытом. На каждом этаже комплекса размещались несколько ресторанов и девушки-зазывалы соревновались друг с другом в громкости традиционного и знакомого мне еще со времени посещения чунцинского супермаркета «Huan jing guang lin!». Выбор пал на тайваньский ресторан, где мы решили заказать «китайский самовар». Официант принес меню, и Линь любезно предложила его моему вниманию. Я самоуверенно выбрал несколько сортов мяса, грибов и овощей, наивно полагая, что все это принесут в умеренных количествах, исходя из наличия только двух едоков. Первое подозрение закралось тогда, когда три официанта стали заставлять наш столик огромными тарелками c действительно заказанными мной продуктами. На каждой из тарелок лежало не менее пятисот граммов говядины, свинины, страусятины и прочего… Я поинтересовался у Линь, нельзя ли от чего-либо отказаться, но получил отрицательный ответ.

В этот момент я пожалел, что не обратил в свое время должного внимания на наш разговор во время одного из предыдущих обедов в ресторане. Мы тогда заказали куриный суп, который принесли в огромной двухлитровой кастрюле. Я, помню, спросил Линь, зачем нам такое количество супа, и та ответила, что «вдруг нас много, и тогда супа хватит на всех». Очевидно, явное присутствие за столом только двоих едоков во внимание не принималось. Так и сейчас – еды было на четверых и ничего с этим поделать было нельзя. В итоге, несмотря на проявленный нами отменный аппетит, значительная часть блюд так и осталась нетронутой.

В программу поездки был включен и визит на завод Haima, находящийся на острове Хайнань. Однако это не тот Хайнань, который знаком многим россиянам как отличное место для пляжного отдыха, а его северный, промышленный регион. Завод располагался в столице провинции городе Хайкоу на северном побережье острова. Понятие «северный» конечно условно, так как климат на всем острове тропический.

Компания Haima, как оказалось, в течение долгого времени сотрудничала с японской Mazda. Вообще японское влияние чувствовалось во всем – и в организации производства, и в системе строгого контроля за качеством сборки, и в японском стиле питания в заводской столовой. За время, проведенное на заводе, нам удалось провести тест-драйв автомобилей Freema и Haima 3, серийно выпускаемых заводом. Первая – это перелицованная Mazda Premacy, ну а вторая, понятно, имела образцом популярную в России «трешку» Mazda.

Переговоры проходили тяжело. Представители завода категорически отказались даже рассматривать возможность размещения линии по сборке своих автомобилей в том же производственном корпусе, где «Дервейс» собирал Lifan Breez. Причем аргумент был типично китайский – «качество наших автомобилей значительно выше, и поэтому мы не хотим быть рядом с Lifan». Можно было подумать, что «низкое» качество – это заразная болезнь, типа ветрянки или гриппа. Вторая сложность возникла при обсуждении уровня розничной цены для России. Китайцы никак не хотели понимать, что позиционировать Haima на одном уровне с Mazda бесполезно. Но, на все аргументы против этой идеи следовал один ответ – у нас очень хороший автомобиль и «не надо его унижать сравнением с Ford Focus, Chevrolet Lacetti или с китайскими седанами BYD F3 или Lifan 520».

В конце апреля настоящая жара еще не началась, и было просто очень тепло. Хайкоу – город по китайским понятиям небольшой и провинциальный. Да и городской аэропорт примерно такой же. По дороге из аэропорта в гостиницу я обратил внимание на интересную местную особенность – множество небольших прудов, посередине которых располагалось нечто вроде колеса с лопастями. Это колесо лениво шлепало по воде, создавая вокруг небольшую рябь. Встречающие нас представители Haima пояснили, что в этих прудах разводят пресноводных креветок, и колеса нужны для обогащения воды кислородом. Кроме того, на улицах во множестве встречались экзотические транспортные средства, напоминающие, с одной стороны, санитарный автомобиль из «Кавказской пленницы», а с другой – изделие Самоделкина из Цветочного города. Причем, двигатель этой «самобеглой» коляски был открыт всем дождям и ветрам. Таким образом, к моей персональной коллекции китайских транспортных средств, включающей пекинский «чемодан на колесах» и чунцинcкий трехколесник (threewheeler), добавился еще один достойный экземпляр.

Гостиничные номера были забронированы в гостинице Meritus Mandarin, которая по сравнению с новехонькими отелями Шанхая и Пекина выглядела не слишком презентабельно. Китайцы, кстати, всегда подчеркивают: мол, вон та гостиница – старая, считай, плохая, а вот эта, наоборот – новая, значит, хорошая. Я не вполне могу с этим согласиться, потому что определяющим все-таки является сервис, а не наличие новой сантехники и скоростных лифтов.

В том же Meritus персонал был прекрасно обучен. За все время пребывания в Хайкоу, пожалуй, только один эпизод оставил некоторое недоумение – в ресторане, изучив меню, я заказал японский комплексный обед, в состав которого входили суп, основное блюдо и фрукты. Так, во всяком случае, было написано в меню. В качестве основного блюда мной был заказан бифштекс с гарниром из овощей. Спустя пятнадцать минут, а это для Китая даже много, мой заказ принесли, и выглядел он вполне аппетитно, хотя что-то в его внешнем виде вызывало вопросы. При ближайшем рассмотрении оказалось, что на тарелке находилось филе семги! Переговоры с официантом, проведенные по моей просьбе Линь, результата не принесли. Тот утверждал, что мы и заказывали рыбу. Утомившись от переговоров, я махнул рукой и попросил принести входящие в заказ суп и фрукты. Вот тут-то и началось самое интересное. Постараюсь максимально точно воспроизвести слова, приглашенного нами метрдотеля – оказалось, что «комплексный обед в японском стиле, то есть суп, основное блюдо и фрукты, предназначены для японцев, а так как я не японец, то мне и не положено все, что указано в составе обеда». Поначалу, сдерживая раздражение, я потребовал доказательств того, что я не японец, либо хотя бы приведения мотивов официанта, не опознавшего во мне японца. Но, в итоге, была заключена мировая, и мне принесли тарелку с несколькими ломтиками дыни, папайи и арбуза.

Хайкоу называют иногда «кокосовым» городом, и, действительно, пальмы на улицах встречаются так же часто, как у нас тополя и липы. Из прочих достопримечательностей запомнилась усадьба какого-то видного чиновника, на территории которой сейчас располагается небольшой ботанический сад и музей. Там я впервые в жизни увидел, как растут в природе небезызвестные дуриан и джекфрут, а также папайя, манго и личи.

Подробно познакомиться с Хайкоу не получилось из-за недостатка времени, хотя хозяева любезно организовали нам экскурсию на место бывшего вулканического кратера, знаменитого своими разноцветными лавовыми полями и характерным ярко-красным цветом почвы в округе. Также, в день отлета, удалось прогуляться по городскому приморскому парку и даже искупаться в Южно-Китайском море. Удовольствия от купания я не получил, так как из-за сильного волнения вода была мутная и, к тому же, излишне теплая.

Пора было, возвращаться в Шанхай, где в оставшийся перед вылетом в Москву день планировалась встреча с директором компании Jonway. Улетая из Хайкоу мы с Линь приехали в местный аэропорт, и я решил немного побродить по сувенирным магазинчикам. Ассортимент их состоял, в основном, из жемчуга всех видов, вплоть до молотого, который используется в китайской медицине, сушеных тропических фруктов и поделок из кожуры кокоса. Жемчужный порошок Линь посоветовала не покупать, поэтому я ограничился банальными кокосовыми брелками и фруктами. Казалось бы, ничего хитрого, но и тут китайская нелинейная логика дала о себе знать.

На витрине одного из киосков были выставлены пакетики с сушеными манго, хурмой, и какими-то экзотическими фруктами, причем каждый стоил ровно три юаня. Я взял три разных упаковки, подошел к кассе и протянул девушке девять юаней. Однако, продавщица, забрав у меня покупку, набрала на калькуляторе цифру 10 и, широко улыбаясь, продемонстрировала ее мне. Я еще раз проверил ценники, убедился в том, что на наклейке напечатана именно цифра три и повторно протянул ей деньги. Увы, ничего не изменилось – попытка объяснить, что трижды три будет девять, а не десять ни к чему не привела. Девушка категорически не хотела отдавать товар, упрямо набирая на калькуляторе злосчастную цифру. Насколько я знал, в Китае крайне не любят цифру 4, и во многих гостиницах даже нет этажа с таким номером. Но вот про фобию в отношении цифры 9 я до этого ничего не слышал.

Аэропорт был международный, так что, как обычно, по-английски объясниться не удалось. Пришлось временно отступить и идти за Линь. Как ни странно, но и Линь пришлось несколько минут разбираться с ситуацией. Оказалось, что в этом магазинчике действует акция – при покупке четырех упаковок сухофруктов, каждая стоит не три, а два с половиной юаня, то есть продавщица пыталась меня убедить совершить выгодную сделку. Почему нельзя было просто показать мне четыре пакетика и только тогда набрать на калькуляторе цифру десять, я так и не понял.

На этом приключения в аэропорту не закончились. Через какое-то время по радио объявили, что господина Межова и госпожу Линь просят подойти на посадку, к выходу номер пять. Я был крайне удивлен столь высоким уровнем сервиса, решив, что иностранцы из России это всегда желанные и почетные гости в Хайкоу, но все оказалось проще. Оказалось, что Линь где-то потеряла не только наши посадочные талоны, но и свое удостоверение личности и нас теперь разыскивали.

Сам рейс обошелся, к счастью, без неожиданностей, если не считать того, что мне досталось кресло с отсутствующим верхней частью – подголовником. Возможно, это было единственное такое кресло в Китае, но уникальность ситуации утешала слабо. Свободных мест в эконом классе не было, а пересадить меня в салон бизнес класса стюардесса категорически отказалась: «Не положено!».

Через два часа наш самолет прибыл в новый терминал международного шанхайского аэропорта, который буквально накануне был торжественно введен в эксплуатацию и, соответственно, еще не был освоен пассажирами. Когда мы через телескопический рукав вышли из салона, то как-то сразу «потерялись» в просторных и пустынных коридорах терминала. Окружающее напомнило мне некоторые эпизоды романа Стивена Кинга «Лангольеры». Там, если помните, самолет, попавший в «дыру в пространстве» приземлился в аэропорту вчерашнего дня, где не было ни единой живой души. Так и у меня сложилось впечатление, что новый гигантский терминал был абсолютно пуст. Даже обслуживающего персонала почему-то не было видно. Линь также первый раз оказалась там, и, поэтому, пришлось ориентироваться исключительно по указателям на стенах.

Встреча с Jonway по ряду причин сорвалась, и я решил использовать неожиданно образовавшееся свободное время для поездки в Сучжоу (Suzhou), провинция Цзянсу (Jiangsu). Я много слышал об этом городке, основанном 2500 лет назад, который еще называют Венецией Востока. Сучжоу известен в Китае и за рубежом своими садами в традиционном китайском стиле и каналами, главный из которых, Императорский, является основной транспортной артерией города. Поезда из Шанхая в Сучжоу ходят регулярно и уже через пару часов мы были на месте.

Сразу по выходу из здания городского вокзала мы попали в толпу зазывал, рекламирующих экскурсионные туры по городу. Выбрав, как это происходило и ранее, наиболее громко кричащего местного жителя, мы были препровождены в старенький Nissan, который, вероятно, перевез не одну тысячу пассажиров за всю свою жизнь. Даже мягкие подушки, уложенные на сиденья, не могли скрыть признаков его дряхлости. Водитель оказался мастером своего дела и, несмотря на пробки, создаваемые многочисленными туристическими автобусами, какими-то закоулками вывез нас к парку, откуда начинались основные туристические маршруты, в частности, по тем самым знаменитым садам. Я неоднократно уже отмечал завышенную оценку некоторых туристических достопримечательностей в Китае, и сады, увы, не стали исключением. Порадовали только названия, например, «Сад Мастера Сетей» или «Сад Скромного (?!) Чиновника». К тому же, я уже почти наизусть выучил китайский стиль ландшафтного садоводства, повторяющийся, как в китайской опере, бессчетное количество раз. Поначалу, я даже пожалел, что мы приехали в Сучжоу, но вот водитель подвез нас к Императорскому каналу, украшением которого бесспорно является изящный мост из белого мрамора. Он напоминал туго натянутый лук, готовый выстрелить в бездонное небо зазевавшимся прохожим.

Императорский канал в Сучжоу

Как выяснилось, около моста начинался один из туристических маршрутов по каналам города, и водитель готовился передать нас местному «гондольеру». Вариантов было два – либо влиться в группу китайцев со всеми вытекающими отсюда неудобствами, о которых я уже рассказывал на примере круиза по Хуанпу в Шанхае, либо заплатить чуть больше и арендовать всю лодку. Я выбрал второе и не пожалел. Можно было занять любое из двенадцати имевшихся мест, либо просто выбраться на плоский нос суденышка, не забывая нагибаться при проходе лодки под мостами.

Часовое путешествие оказалось настолько любопытным, что я не заметил, как оно закончилось у того же моста. Похожи ли каналы и вырастающие прямо из воды домики Сучжоу на Венецию, судить не могу, так как пока не побывал в последней, но виды открывались весьма занимательные в своей простоте и естественности. С борта лодки можно было наблюдать за повседневной жизнью простых людей, которым было абсолютно все равно, видят их или нет. Кто-то чинил одежду или стирал, кто-то готовил обед или ухаживал за цветами. Складывалось впечатление, что эти люди занимаются одним и тем же уже много веков подряд.

После водной прогулки мы были доставлены водителем в местный музей шелка, по-китайски органично совмещенный с магазином. Водитель, явно рассчитывающий на процент от возможных покупок, остался дожидаться внизу, а я с интересом осмотрел представленную экспозицию. Запомнились экзотические, встречающиеся только в Сучжоу коконы с двумя личинками-близнецами. Насколько я понял, они производят вдвое больше шелковых нитей при условии усиленного питания тутовыми листьями. В части, представленной готовыми изделиями, доминировали роскошные шелковые покрывала, расписанные желтыми драконами и разноцветными цветами, хотя много было и платков, и халатов, и рубашек. Уйти с пустыми руками было никак невозможно. Сам процесс шоппинга мне понравился, но результат оказался неудачным. Уже в Москве выяснилось, что я все купил большего, чем нужно, размера, напрасно положившись на свое убеждение, что раз китайцы в своей массе маленькие, то и размеры одежды должны быть соответствующими.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.