Глава 3 Как мы сходим с пути к своему истинному «Я»

Следующим после Абрахама Маслоу по значимости психологом-гуманистом XX века был Карл Роджерс{38}. Как и Маслоу, Роджерс считал, что стремление человека к самореализации, к достижению личного максимума дано ему от природы{39}. Роджерс соглашался и с тем, что это естественное стремление ослабевает, когда нужды человека не удовлетворяются. Он часто рассказывал историю из своего детства – о ящике с картошкой, стоявшем в подвале семейной фермы, на которой он вырос. В ящике семья хранила запасы на зиму. Он стоял под небольшим окошком. Роджерс заметил тогда, что здоровые, зеленые побеги картофелин, посаженных в землю, очень отличаются от тех бледных, вялых ростков, которые дают картофелины, лежащие в подвале.

…И эти слабые, тоненькие побеги вырастали на 60–90 см. Они тянулись к далекому свету в окне. Эти побеги и их странный, бессмысленный рост были своего рода проявлением отчаянной целеустремленности. Они никогда бы не стали растениями, никогда не окрепли бы, никогда не смогли бы реализовать свой истинный потенциал{40}.

Вот как описывал Роджерс, уже будучи практикующим психологом, свои впечатления от разговоров с пациентами. Подобно картофельным побегам, те из нас, кто живет в условиях постоянного контроля и ограниченности и не может реализовать свои основные психологические потребности, тоже становятся слабыми, бесполезными и уродливыми{41}. Однако некоторые люди, подобно тем же побегам из примера Роджерса, все равно продолжают тянуться к свету и изо всех сил пытаются самореализоваться даже в таких непростых условиях.

Психологов-гуманистов, таких как Роджерс, нередко считают наивными оптимистами из-за того, что они так много внимания уделяют реализации личностного потенциала. Как следует из аналогии, приведенной выше, растениям необходим солнечный свет, и они стремятся к нему. Но солнце не светит над нашей головой непрерывно. По примеру Роджерса стоит задуматься о том, что происходит, когда над головой сгущаются тучи{42}.

Анализ кейса: Майкл

Майкл рос с жестоким отцом и потому быстро приноровился распознавать изменения в его настроении. Отца моментально выводили из себя самые разные мелочи, причем чаще выдуманные, чем настоящие. Неудивительно, что Майкл научился чувствовать «эмоциональный накал» в окружающих и быстро гасить его при помощи шутки. При общении с отцом ему это очень помогло. Спустя тридцать лет Майкл со стороны кажется дружелюбным и жизнерадостным, но на самом деле все совсем не так. Майкл находится в вечном напряжении, гадая, какой будет реакция окружающих на его слова и действия. Его отец уже умер, и никакой угрозы реального насилия в жизни Майкла нет, но он живет в постоянном страхе: боится вспышек ярости и критики со стороны окружающих. Он часто шутит, с ним легко и приятно общаться, но такое поведение – это маска, с помощью которой он успокаивает окружающих.

У людей закрепляются модели и особенности поведения, которые помогают им выживать во враждебной обстановке. Поэтому Майкл и во взрослом возрасте продолжил вести себя, как в детстве, несмотря на то что реальная необходимость в таком поведении отпала. Никто из коллег Макса и подумать не мог, что он принимает антидепрессанты, и очень мало кто допускал мысль о том, что он борется с повышенной тревожностью.

Анализ кейса: Джоанна

У Джоанны тоже было трудное детство, но она научилась давать отпор. Мать постоянно ее критиковала, и девочка быстро поняла, что лучшая защита – это нападение. Теперь, двадцать лет спустя, Джоанну можно назвать суровым начальником, склонным к саркастическим замечаниям. Коллеги считают, что с ней трудно поладить, и стараются ее избегать. Они знают, что Джоанна часто воспринимает любые высказывания как критику, поэтому очень осторожны в словах.

Майкл и Джоанна могут сказать, что у них просто такой характер, что они видят мир так, как видят, и в них нет ничего необычного. Но Роджерс заключил бы, что они носят застарелую маску. Во многих случаях маска настолько прирастает к человеку, что у него возникают реальные проблемы с психикой{43}.

Коллеги Джоанны уже уяснили, что с такими людьми, как она, трудно общаться. Их мнение о себе и о ситуации зачастую нереалистично и искажено, но основная проблема состоит в их непреклонности. Они неспособны осознать трудности и не склонны к переменам. Иные точки зрения воспринимаются ими как угроза их личности.

Однако сами «люди в маске» видят ситуацию совершенно иначе. Например, Джоанна считает, что у нее хорошее чувство юмора, что ее не так-то легко одурачить и что она за словом в карман не полезет. Она и знать не знает, какой суровой и резкой может быть. Ее мнение о себе идет вразрез с мнением окружающих. Сама она никогда бы не поняла, что у нее есть психологические проблемы.

А вот Майкл собственные трудности осознает. Он обратился к психологу с жалобами на тревожность, и тот прописал ему соответствующие лекарства. Медикаменты помогают, но Майкл по-прежнему не понимает, откуда у него эта тревожность. На самом деле он просто никогда об этом особенно не задумывался и не связывал свои ощущения с обстановкой, в которой рос. Таблетки не решают всех его проблем, потому что он все никак не может избавиться от напряжения, которое засело в нем с детства.

Если говорить коротко, то в детстве мы, наблюдая за взрослыми, усваиваем, чего стоит ожидать и как себя вести. Те из нас, кто находится в непредсказуемых или чересчур ограничивающих условиях, лишаются возможности аутентичного развития. При этом можно даже не осознавать наличия психологических проблем; а можно осознавать, но не понимать, откуда они взялись.

Те же, кто рос в адекватной атмосфере, кого окружали понимание и забота, смогли удовлетворить свои базовые психологические нужды, без чего невозможно достичь благополучия. Таких людей можно сравнить со здоровыми, зелеными побегами картофеля на грядке. Роджерс был убежден, что человеку, как биологическому созданию, свойственно стремление стать как можно лучше и аутентичнее. Иными словами, подобно желудю, который знает, как ему расти, чтобы реализовать свой потенциал, люди сами понимают, что им делать{44}.