Скопируйте план Цицерона

Вы могли бы подумать, что Обама посещал некую специальную риторическую школу. Он старательно следует учению Цицерона, устраивая свои речи по классическому образцу: вступление, повествование, разделение, доказательство, опровержение и заключение.

Вступление. Как истинный последователь Цицерона, Обама устанавливает свой образ прямо в самом начале своей речи на конвенции: «Вообще удивительно то, что я стою на этой сцене». Хорошая уловка, показывающая его скромность и позволяющая ему плавно перейти к повествованию.

Повествование. Он рассказывает историю своих родителей – о пастухе, который отправился на учёбу в Америку, и о женщине, «родившейся на другом конце света, в Канзасе», – и подытоживает её моралистическим умозаключением, которое приводит его образ в соответствие с американским мировоззрением: «Я стою здесь и понимаю, что моя история – это только часть общей истории Америки, – говорит он. – В этом и состоит истинный гений Америки: в вере в простые мечты её народа».

Разделение. Хороший оратор использует разделение для того, чтобы представить обе стороны: свою – в самых светлых выражениях и враждебную… Впрочем, вам точно не следует слишком нарочито опускать своего соперника. Будет гораздо лучше, если вы выкажете свою глубокую горечь по поводу того, как сильно заблуждается ваш оппонент. Именно этот подход использует Обама: «Вот что я вам хочу нынче сказать: нам есть над чем поработать». Вот что он действительно имеет в виду: «После четырёх лет правления администрации Буша и Чейни нам нужно очень многое привести в порядок». Используйте разделение для того, чтобы звучать более резонно, чем противная сторона, подразумевая, что вы – это тот, кто прав.

Доказательство. Чтобы подтвердить своё высказывание по поводу объёмов предстоящей работы, Обама использует классический риторический приём – каталог: мол, в стране имеет место отток ценных кадров, нефтедобывающие компании держат Америку в заложниках, народ вынужден жертвовать своей свободой во имя безопасности, религия «стремится разделить народ», войны, в которых погрязла страна, сильно вредят ей и т. д. и т. д.

Опровержение. Вот тут уже начинается веселье: полномасштабный налёт на противника. Обама здесь немного отходит от правил Цицерона. Вместо того чтобы напрямую наброситься на республиканцев, он накидывается на «отдельных заинтересованных лиц», стремящихся вселить раздор в американский народ. После этого он произносит самое громкое заявление из всех, что прозвучали в тот день. Вплоть до момента произнесения этих слов он выдерживал свой голос в ровном, взвешенном и твёрдом состоянии. Теперь же он набирает громкость и нагнетается так, что начинает походить на молотящего по кафедре министра: «Так вот что я этим лицам хочу сказать: у нас нет либеральной Америки и нет консервативной Америки, у нас есть Соединённые Штаты Америки!» Эти слова прокатились волной по всему миру.

Заключение. Окончание качественной речи выполняет двойную функцию: оно подытоживает всё, что прозвучало ранее, и призывает к действию. «Вот для чего, в конце концов, нужны эти выборы. Мы должны решить, что мы поддерживаем: политику цинизма или политику надежды». («Надежды!» – выкрикивают делегаты, счастливо отвечая на риторический вопрос Обамы.) Теперь, когда Обама разобрался со всем, что связано с логосом, он может оседлать волну аплодисментов, на которой он выдаст череду высказываний, начинающихся со слова «и». Он призывает свою аудиторию к действию, описывая счастливое будущее: «… и Джон Керри станет президентом, и Джон Эдвардс станет вице-президентом, и наша страна наконец выйдет из затяжного политического мрака…» Каждое новое дополнение вызывает у аудитории новый прилив восторга, присутствующие шумят всё громче и громче, так что к концу выступления в зале стоит такой оглушительный грохот, что дежурные слова Обамы – «Всем спасибо, да благословит вас Господь» – приходится читать по губам.

Хотя Керри впоследствии и не стал президентом, эта речь всё же принесла Обаме громогласный успех. Цицерон бы гордился им.

Используйте демонстративную риторику, для того чтобы сплотить людей

Давайте рассмотрим другие блестящие примеры ораторского искусства Обамы. Начнём с его первой инаугурационной речи. Помните: демонстративная риторика связана с ценностями. Она сосредоточена на настоящем времени, и она определяет, что хорошо, а что плохо, что правильно, а что неправильно. Один из лучших способов поговорить о ценностях – это сопоставить их с ценностями противника.

ОБАМА: Мы не собираемся просить прощения за наш образ жизни, и мы намерены непоколебимо его отстаивать. А всем тем, кто стремится удовлетворить собственные интересы через террор и расправу над невинными людьми, – этим людям мы заявляем прямо и открыто: наш дух силён и он не будет сломлен; вам нас не побороть. Мы всё равно в конце концов восторжествуем.

Здесь вы можете разглядеть очередной приём: прозопопею, которая предполагает разговор от чужого лица (в данном случае разговор ведётся с неким абстрактным чужим лицом). (Прозопопея вообще в значительной степени связана с притворством.)

Ничто не способно так сплотить людей, как осознание существования общего врага. Если же вы хотите изобразить себя как лидера «хорошей» стороны, то для этого вам нужно вынести «нехорошей» стороне строгое предупреждение. Обама на самом деле, конечно же, не говорит со своими соперниками. Он говорит с избирателями. Вместо того чтобы предлагать слушателям набраться терпения (а такое предложение, сделанное гражданам страны, известной своей резкостью, может обернуться чем-то очень нехорошим), он рассказывает о последствиях: о том, как слушатели восторжествуют, потому что они сильные.

Обратите проблему в риторику идентичности

Несмотря на убеждение слишком большого числа послеобеденных говорунов, в человеке, как правило, очень трудно пробудить живой интерес к выполнению предстоящих задач, просто сказав ему, что проблема таит в себе те или иные возможности. Да и если вы будете называть проблему «вызовом» или «испытанием», это вас вряд ли к чему-то приведёт (хотя даже сам Обама периодически употреблял это клише). Лучше скажите своей аудитории, что ей дан шанс проявить свои способности. Он именно так сказал в своей первой инаугурационной речи. Расстроенную экономику он обратил в испытание стойкости.

ОБАМА: Пусть наши внуки, вспоминая о нынешних временах, будут говорить, что, несмотря на все трудности, мы не сдались, что мы не струсили и не предали самих себя; что мы, благословлённые Богом, устремившись на горизонт, уверенно несли вперёд великое знамя свободы, которое мы с гордостью передали потомкам.

Не забывайте, что его аудитория считает мужчин и женщин, заставших Вторую мировую войну, «величайшим поколением». У меня, например, есть знакомые, которые по-настоящему сетуют, что они не жили во времена этой войны. Они не могут назвать себя представителями величайшего поколения в истории. Да уж, люди порой готовы пойти на очень многое ради того, чтобы доказать свою добродетельность, – даже если для этого нужно рисковать собственной жизнью.

Сделайте наставление своей аудитории в форме лести

В главе, посвящённой ошибкам, я советовал вам не полагаться на извинения и говорил, что будет лучше, если вы будете говорить про то, как вы расстроены из-за того, что вы не смогли ответить собственным высоким стандартам. Та же техника работает в случаях, когда вы говорите с каким-то человеком о его оплошности или об оплошности, которую вы совершили с ним вдвоём. Эта форма демонстративной риторики легче всего приводит к осмысленному решению: используя её, вы усиливаете уверенность своей аудитории, напоминая ей при этом о ценностях, которые вы с ней разделяете.

ОБАМА: Америка, американский народ, услышь меня. Мы гораздо лучше, чем то, какими мы себя выставляли на протяжении последних восьми лет. Мы лучше, чем это.

Каждый родитель с риторическим чутьём знает об этой технике. Вместо того чтобы сказать своему маленькому негодяю, что он плохой ребёнок, потому что он измазал всю стену детским питанием, скажите лучше ему, что он ведёт себя негоже.

ВЫ: Ох, Сэди! Ну зачем ты это сделала?.. Ты же хорошая девочка.

Во время съезда Демократической партии в 2008 году Обама проделал в точности то же самое, сказав в своей торжественной речи, что Америка «лучше», чем то, чем она была на протяжении последних восьми лет. Но только в случае Обамы упрёк делался не дочери, а оппонентам.

Используйте театральные техники, чтобы напустить драматичности

Это чистейшее enargeia, как сказали бы древние греки. Говорящий выстраивает сцену прямо на глазах у аудитории.

ОБАМА: Один марш протеста был разогнан полицией с применением огнестрельного оружия и слезоточивого газа. Когда дым разошёлся, обнаружилось, что 280 человек были арестованы, 60 – ранены, а один шестнадцатилетний ребёнок вовсе погиб.

Хотя Обама говорит о прошедших событиях, он использует историю в русле демонстративной риторики. Этот краткий экскурс в историю изобразил события времён одной Конвенции о труде, проведённой ещё во времена, когда Обама был сенатором. Секрет этого экскурса заключается в кинематографическом развитии событий: речь Обамы в этом случае подобна широкоугольному кадру, постепенно сужающемуся. Сначала вы видите марш протеста и стягивающиеся к месту событий силы полиции. Затем мы приближаемся чуть ближе, и в наше поле зрения постепенно входят дымовые завесы и перестрелка. Ещё более сильное приближение являет взору неопознанные тела. Максимальное приближение сосредоточивается на безжизненном лице юной жертвы. Душераздирающее зрелище. Оно сплотило аудиторию, изобразив ей движение за защиту прав трудящихся как что-то благородное и драматичное. Это всё демонстративная риторика.

Сделайте сложное простым с помощью балансирующих фигур

Весной 2008 года гонка праймериз Демократической партии США свелась к тому, что за кандидатуру тесно боролись двое: Обама и Хиллари Клинтон. Произойди на чьей-нибудь стороне скандал – и баланс бы тут же сместился в ту или иную сторону. И именно в это время ролики, в которых бывший пастор Барака Обамы, Джеремия Райт, проклинал Америку, заполонили ютуб. К тому моменту расовая принадлежность уже не играла сколько-нибудь серьёзной роли в политике; никто уже не мог использовать её для извлечения выгоды.

В данном случае Обаме ничего не оставалось, кроме как ответить проповеднику. Однако, вместо того чтобы уйти на безопасное расстояние от огнедышащего горнила проблемы, сенатор смело обратился к расовой проблеме напрямую. Получилось так, что он разбитую машину превратил в космический корабль.

ОБАМА: В церкви объединяются истовая доброта и жестокость, непостижимая образованность и поразительное невежество, тяготы и успехи, любовь и, увы, печали и неприязнь, коими преисполнена жизнь чёрного населения Америки.

Обама попытался показать, что экстремистские взгляды пастора были лишь одной стороной очень большой и сложной истории. Но как рассказать очень сложную историю, не выражаясь при этом… сложно? Нужно пользоваться специальной фигурой речи под названием антитеза, которая выводит пары противоположностей в возрастающей последовательности. Эта фигура позволяет ему показать своей аудитории светлую сторону запятнанной монеты, подчеркнув, что преподобный Райт на самом деле благословляет Америку (когда он проклинает её).

Так что же на самом деле делает Обама? Он использует демонстративную риторику, чтобы показать, что ценности чёрных американцев – и в том числе этой церкви – соотносятся со многими ценностями самой Америки: трудностями и успехами, любовью и неприязнью.

Чтобы сделать акцент на той или иной мысли, начните новое предложение, не успев закончить текущее

ОБАМА: Быть может, с испытаниями, выпавшими на нашу долю, никому до нас не приходилось сталкиваться. Быть может, средства, с помощью которых мы эти испытания преодолеваем, никто до нас не использовал. Но те ценности, от которых всецело зависит наш успех, – порядочность и трудолюбие, храбрость и честность, толерантность и любознательность, лояльность и патриотизм, – эти ценности стары как мир.

Почему он просто не сказал: «Такие-то и такие-то ценности стары как мир»? Это было бы более ёмко и красиво. Однако вклинив в конец предложения дополнительную морфологическую единицу, Обама делает моментальную паузу, а затем возобновляет речь, делая особый акцент на последних словах: «Эти. Ценности. Стары. Как. Мир». Обратите также внимание на то, что пять последних слов завершают долгое монотонное перечисление. Давление всё нарастает и нарастает до тех пор, пока оно резко не спускается в последней части предложения. Огромное количество речей не произвело на меня сколько-нибудь заметного впечатления, однако эти слова Обамы прогнали мне мороз по коже.

Я включил сюда этот пример, чтобы показать, насколько эффективными в ораторском деле могут быть фигуры речи. Перечитайте главу про фигуры, а затем посмотрите, сможете ли вы их выявить в отдельных великолепных выступлениях. Когда будете работать над своей речью или презентацией, выявите самые плоские и скучные предложения и подумайте над тем, какую фигуру можно использовать, чтобы исправить их.

Свяжите сильно отличающиеся друг от друга вещи с помощью аллитерации

ОБАМА: Таковы цена и перспективы гражданского общества.

Коллективное самопожертвование, совместное преодоление трудностей – это стандартные темы инаугурационных речей, и речь Обамы тут не стала исключением. В таких речах есть один крайне неловкий момент. На протяжении всей предвыборной кампании Обама всячески потакал своим поклонникам, утверждая, что бесплатный обед – не миф. Я наведу порядок в здравоохранении, поправлю дела в оборонном комплексе, произведу денежные вливания в сферу образования и снижу ваши налоги. И я не только отменю гравитацию, но даже сделаю так, что конгресс примет соответствующий закон! Но как только Обама успешно преодолел черту выборов, он уже мог напомнить людям, что за гражданское общество нужно платить. Но постойте: он говорит, что плата и воздаяние – это родственные понятия. Чтобы связать их вместе, Обама искусно использует созвучные слова: «price» («цена») и «promise» («перспективы»).

Вообще, советую вам следить за такими нагромождениями созвучных слов; они могут ввести в заблуждение. Однако пара букв «р», расположившаяся посреди предложения, может сблизить очень дальних риторических родственников. Опять фигуры. Если вы хотите говорить демонстративно (или если вы хотите выразить почтение технике оппонента) – ищите фигуры.

Заставьте свою аудиторию запомнить одну вещь, выразив её в одном слове

ОБАМА: Виргиния, у меня для вас только одно слово, всего одно слово. Завтра. Завтра.

Произнеся эти слова за день до выборов, Обама уподобился одному неприятному пареньку из фильма «Выпускник», который говорит: «У меня для вас только одно слово, всего одно слово… Пластик». Неприятный, да, но зато запоминающийся. Обама мог бы сказать: «Вся эта кампания наконец пришла к своему логическому завершению: ко дню выборов!» Но вместо этого он использовал повторение и однословное заключение, чтобы завтрашний день показался чем-то вроде оси, от которой зависит судьба всего человечества. К тому же он сделал замечательную отсылку к поп-культуре. Это часто делается в демонстративных обращениях. Одно ключевое слово подчёркивает нужную часть вашей речи, делая её запоминающейся.

Создайте такой этос, при котором ваш образ будет лучшим из всех возможных

Во время президентской кампании Обама произнёс свою первую речь в баптистской церкви Авен-Езер Мартина Лютера Кинга. Обама случайно допустил неуклюжую аритмию, скатившись до кривых фраз вроде «дефицит эмпатии», но он сумел выправить ситуацию, обратившись к образам и фигурам речи, которыми пользовался сам Мартин Лютер Кинг. В итоге присутствующие кричали: «Аминь!» – таков был их восторг.

ОБАМА: Мы не можем поодиночке вести борьбу за мир и справедливость. Мы не можем поодиночке вести борьбу за возможности и равенство. Мы не можем поодиночке вести борьбу за нашу страну и наш мир.

Повторяя начало предложений (если вам важны технические детали, то эта фигура называется symploce), он произнёс своего рода гимн. Этот гимн явился более изящным и более патетическим способом сказать: «Во мне живёт вера, так же как и в вас, и я несу тот факел, который однажды нёс преподобный Кинг».

Если вам когда-нибудь придётся произнести речь по поводу отставки или похорон какого-нибудь хорошего человека, любимого семьёй и друзьями, попытайтесь воспринять ритм, манеру разговора и выражений виновника событий. Так вы не только с лёгкостью сыщете расположение аудитории, но также воздадите этому человеку честь, как бы показав, что его дело ещё живёт.

Впоследствии переключитесь на будущее время

Сразу же после того, как Обама принял присягу, он в своём инаугурационном обращении постарался, кроме прочего, передать дух ещё одного из своих политических героев – Джона Кеннеди.

ОБАМА: Испытания, выпавшие на нашу долю, абсолютно реальны. Они серьёзны, и их немало. Их нельзя преодолеть с лёгкостью и в короткие сроки. Но я прошу вас, американский народ, запомнить: они будут преодолены.

Эти четыре предложения следуют особой «нарративной линии», как любят выражаться писатели. Сначала нам говорят, что проблемы (извините, «испытания») – это серьёзно. Затем нам говорят, что мы пройдём долгий трудный путь до самого конца. В конце мы получаем хеппи-энд. Обама риторически переиначивает классический героический эпос: герой получает задание, встречает на своём пути препятствия и в конце концов побеждает. И кто является героем в этой моралистической пьесе? Мы! На мгновение аудитория обольщается настолько, что почти начинает радоваться тому, какие замечательные испытания ей предстоит преодолеть. Ну а как ещё нам проявить храбрость?

Более важно то, что речь Обамы переходит из демонстративной риторики, – из речи, произносимой в настоящем времени, призванной сплотить слушателей, – переходит в осмысленную риторику решений. Из настоящего в будущее.

Опишите последствия принятых вами решений как мечту

ОБАМА: Что, если бы получить книгу было бы настолько же просто, как взять DVD-диск напрокат или купить еды в Макдоналдсе? Что, если бы в каждом хеппи-миле вместо игрушки лежала книга? Что, если бы по паркам рассекали мобильные библиотеки, подобно тому как по ним ездят фургоны с мороженым? Или если бы в магазинах устанавливались специальные киоски, где можно было бы взять книгу на время? Что, если бы летом, когда дети утрачивают большую часть прочитанного за школьный год, у каждого ребёнка был список книг для чтения и обсуждения и приглашение в летний читательский клуб в местной библиотеке?

Эта речь, произнесённая Обамой на конвенции библиотекарей, должно быть, перенесла слушателей в книжный Эдем. Ну, хорошо, допустим, это не самая запоминающаяся речь про «мечту» из всех подобных речей, что произносились афроамериканскими лидерами. Но Обама пошёл дальше банального описания утопии; он изобразил сценарий, явившийся плацдармом для донесения до аудитории различных идей: поющих фургонов с книгами, библиотек в магазинах и всего такого прочего. Хотите звучать как визионер? Выразите свои предложения в форме некоего подобия провидения.

Вы прошлись от наилучшей демонстративной риторики к наилучшей осмысленной риторике. Вы достигли вершины ораторского искусства.