4. Тотальное расслабление, контакт с процессами смерти и умирания, познание себя

В теории метода подчёркивается значение тотального расслабления, когда внешне тело человека занимает положение подобное естественной, природосообразной смерти. Состояние тела тогда сравнивается с состоянием умершего тела – по критерию «объектности» (проявления неподвижности, тяжести, упокоения). Именно смерть тела характеризуется абсолютным расслаблением, остановкой всех биологических систем. Именно максимально, тотально расслабленное живое тело (сразу можно говорить об общем психофизиологическом расслаблении) может безопасно контактировать с глубинными переживаниями, страхами, конфликтами и находить естественные, «новые» пути их разрешения.

Можно попробовать рассмотреть эти же процессы с точки зрения границ телесности.

Так состояние тотальной расслабленности будет обозначать полное растворение ощущений своего тела, а значит потерю чётких границ между миром внешним и внутренним (предполагаю, что это стоит понимать не с клинической точки зрения как патологическое состояние, а как процессы гармонизации внешнего и внутреннего, опыт сверхчувствительной границы, может быть приближение к трансперсональным переживаниям).

Каким же образом тело расслабленного человека, предсказуемое, полностью прозрачное, становится «объектом» для собственного сознания?

А.Ш. Тхостов считает, что если только тело избыточно «замутняется», то оно переходит в разряд объектов, причем в случае полной «непрозрачности» мы оказываемся перед плоской стеной «неясного» [12].

Субъект может осознать себя лишь в превращенной внесубъектной форме – в форме объекта, в результате чего «при осознании мышления мысли действительно воспринимаются как бы извне» (Фрейд, 1924, с. 21).

При объективации мир, тело и сознание приобретают оттенок «чуждости», и только в «отчужденном» виде они могут существовать для меня и становятся доступны анализу. Универсальным критерием такого различения (как и в феномене тела) служит степень сопротивления (мера управляемости), испытываемого субъектом на границе иного, погруженного уже в само сознание, и само существование феномена говорит о его хотя бы частичной объективированности [12].

При этом обязательным условием осознания субъектом самого себя (своих тела, мышления, чувств) является наличие границы, определяющей положение субъекта: «речь идет о более фундаментальном моменте: о самой возможности очерчивания местоположения субъекта, для чего абсолютно необходимо существование разрыва, размечающего Я и не-Я» [12].

На наш взгляд, данное противоречие (расслабление, размытие границ – объектность тела и самоосозание) в процессе танатотерапии решается следующим образом: в степени тотальной расслабленности субъект действительно перестаёт ощущать свои границы привычным образом, причём до такой степени, что освоенное, расслабленное тело, кажется, совершенно не подчиняется импульсам сознания, инертно или даже «отсутствует»– в состоянии покоя. Однако с телом клиента работает танатотерапевт, совершает с ним определённые действия. И именно здесь пролегает граница телесности: сознание субъекта как бы отстранённо наблюдает, как с его телом что-то происходит. Тело становится объектом изучения, рассмотрения самого субъекта, граница переходит в психический план и проявляется когда с телом («моим?»), ранее подчинявшимся собственной воле, происходят какие-либо движения. Это напоминает фантастические или «клинические» рассказы о душе, сознании, отделённом от тела реальной смертью: она осознаёт суть происходящего, лишь наталкиваясь на собственное, теперь отдельное тело.

Стоит заметить, что в танатотерапевтическом процессе уровень контакта с внутренним спокойствием, ощущением благополучия так велик, что объектность собственного тела не вызывает страха или неприятных эмоций.

И таким образом, момент тотального расслабления является действительно уникальной возможностью субъекта изучить себя, своё тело, пронаблюдать его в состоянии релаксации, сознательно изучить эти процессы.

Снятие напряжения необходимо для того, чтобы увидеть что-то новое, в том числе и разнообразие возможностей собственного поведения. Именно спокойное состояние позволяет человеку быть максимально чувствительным к себе и к миру [8].

А. Лоуэн отмечал по поводу взаимодействия со своей Самостью: «Контакт требует свободного движения энергии. Он становится возможным, только когда индивидуум распускает панцирь и начинает полностью сознавать тело, его чувствования и нужды, приходит в соприкосновение с сердцевиной, с первичными влечениями».

В процессе танатотерапевтического воздействия, человек проходит через моделирование процессов «правильного умирания», его тело получает опыт глубокого расслабления и природосообразной сонастройки, сознание учится принимать своё тело в различных качествах и вырабатывать различные способы отношения к действительности.

Подобно мифологическим трансформациям, ритуалам шаманов и всем природным процессам, данная техника «расщепляет» (осознание своих проблемных участков, раздробленности мышечным панцирем), «умертвляет» (вторичное освоение тела, расслабление, выход за рамки слитной телесности) и, наконец, «возрождает» тело обновленным, отдохнувшим, успокоенным и примирённым с внешней и внутренней действительностью.

(«Переход через непреодолимую границу – смерть совершается благодаря рассечению тела на мельчайшие кусочки и остатки. Возрождение (воскресение) возможно только благодаря обновленной сборке тела, обновленного полного тела. От тела расчлененно-рассеченного, раздробленного к телу полному, возрожденному. Вот переход, который неизбежно выполняется для того, чтобы тело, впавшее в смерть, смогло возродиться для новой жизни» [11]).