Глава 7. Первые шаги в производстве

Как можно использовать вязальные спицы в пищевом производстве

Каким образом мы умудрялись вручную делать 60 тысяч глазированных сырков в сутки

Чем нам помог жестокий экономический кризис 1998 года

По мере роста продаж мы стали задумываться о собственном производстве. Прикинули, что если творог как базовый продукт подвергать дальнейшей обработке, можно зарабатывать больше. На рынке хорошо шла творожная масса, с нее и решили начать, благо производство несложное: нужно смешать творог, сливочное масло, изюм и сахар.

С Валентиной Алексеевной мы поехали к ее сестре Галине Алексеевне Макаровой, работавшей сестрой-хозяйкой в детском садике и обладавшей отличными кулинарными способностями. Она подтвердила, что делать творожную массу в домашних условиях нетрудно.

В первый раз Галина Алексеевна использовала маленький килограммовый миксер. Масса оказалось отличной – даже вкуснее той, что продавали на рынке. Дальше – больше. Мы купили 30-килограммовый миксер итальянского производства, и я притащил его домой к Галине Алексеевне. Единственным местом, где удалось разместить шумный миксер, оказалась спальня. Вынесли все из спальни, сбили деревянный поддон, чтобы уменьшить звук и вибрацию, и поставили на него миксер.

Галина Алексеевна ежедневно делала по сто килограммов творожной массы и расфасовывала ее в обычные целлофановые пакеты. Утром ей привозили сырье, а на рынок увозили готовую массу. Сырье хранили на балконе. Изюм Галина Алексеевна промывала в ванной с помощью огромного дуршлага.

Покупателям творожная масса очень нравилась, ее прозвали «совхозной». Люди прознали, в какое время завоз, и выстраивались в очередь. Вскоре спрос превысил предложение, и мы стали обсуждать, как увеличить производство. На том миксере делать больше не получалось. Поскольку бизнес рос, Валентина Алексеевна перестала самостоятельно справляться с учетом хозяйства и попросила вести бухгалтерию другую свою сестру, работавшую учительницей математики. Тогда учителям платили мало, и Марина Алексеевна Резникова стала подрабатывать у нас. До сих пор она – один из самых ценных наших сотрудников, входит в совет директоров.

В апреле 1997 года я через знакомых нашел помещение: бывший пищеблок Медицинского центра гражданской авиации. Пищеблок в то время почти не функционировал. Я договорился взять в аренду комнату размером 50 квадратных метров. Если дома миксер занимал чуть ли не половину спальни, то в новом помещении он казался спичечным коробком. В пищеблоке стояло кое-какое прежнее оборудование, и мы приноровились делать массу в тестомесе. Каждый замес – объемом по 100 килограммов, на него уходило всего два часа: промыть сырье, добавить ингредиенты в чан, замесить и расфасовать.

Мы могли продавать по 200 килограммов творожной массы ежедневно, но уже понимали, что развитие не должно останавливаться. Внимательно анализировали, что еще поставить на поток, что вообще востребовано покупателями. Со временем творожную массу стали фасовать не только в целлофановые пакеты, но и в стаканчики.

Валентина Алексеевна как-то заметила, что из творожных изделий на рынке хорошо идут глазированные сырки. В то время в Москве их делал только Горьковский завод, находившийся неподалеку от трех вокзалов. Также сырки завозили из Белоруссии и Прибалтики. За сырками, когда их привозили на рынок, всегда стояли очереди.

Мы поняли, что сырки для людей даже привлекательнее, чем творожная масса. Получалось, они – товары-заменители. Если на рынке продавались сырки, то люди предпочитали их творожной массе. Если сырки отсутствовали, потребители довольствовались творожной массой.

Родилась идея попасть на Горьковский завод и посмотреть, как там производят сырки. Антон Юрьевич Изачик (сын Юрия Александровича присоединился к команде, когда мы занимались коврами) нашел людей, имевших туда доступ, переоделся слесарем, договорился с каким-то пьянчужкой, и его пропустили на завод.

Профессиональное сырковое оборудование – технически сложное, линия стоила около ста тысяч долларов. Тогда мы не могли себе позволить просто так купить линию и проверить, пойдет или не пойдет бизнес. Технологию изготовления сырков никто не знал, оборудования не имелось, одни только мысли и желания. Но, слава богу, мне удалось раздобыть рецептуру 30?х годов, когда сырки еще делались вручную, и технические условия на эту продукцию. В глазированном сырке три основных компонента: творог, сахар и сливочное масло. Для знакомого с детства вкуса нужна еще ваниль. А вкус детства, вкус счастья никогда не забывается. Перед нами встала задача воссоздать его в наших сырках.

Антон Юрьевич сделал деревянную форму: набил на простую фанерку планки размером с глазированный сырок по ширине и высоте, и мы заполнили ее творожной массой. Потом положили в холодильник, достали, а выковырять ее оттуда не получается. Чтобы масса не прилипала, решили проложить ее целлофаном. Тогда творожные прямоугольники стали нормально выниматься из формы.

Мы купили шоколадки, растопили на водяной бане и получили что-то вроде шоколадной глазури. Но как сырок равномерно облить шоколадом? Взяли вилку, согнули зубчики, воткнули в творожную палочку и опустили в шоколад. Вроде все нормально, но вместе с вилкой от дна сырка стал отдираться и шоколад.

Голь на выдумки хитра. Попробовали использовать более тонкие зубчики: взяли металлический круг, натянули на него тонкую леску, сделали ручки, в тазу растопили шоколад, положили творожные палочки на решеточку, опустили в таз и подняли. Ура, все красиво: сырки покрылись равномерным слоем шоколада. Но дно снова отрывается.

Поскольку Галина Алексеевна умела вязать, у нее родилась такая мысль: если творожный прямоугольник надеть на спицу и окунуть в стаканчик, то шоколад равномерно распределится, а спицу всегда можно будет вытащить. Пошли в магазин, купили обычные спицы для вязки носков.

Сырки при помощи спиц наконец стали получаться красивыми, но появилась новая проблема. После окунания сырков в шоколад мы втыкали спицы в поролон, чтобы шоколад остыл и затвердел. Поэтому много шоколада стекало на поролон. Решение оказалось простым: втыкать спицы не в поролон, а в застывший шоколад, находящийся в кастрюле.

Еще одна проблема состояла в том, что некоторые сырки ломались от спицы. Тогда мы стали вкалывать спицу в самую узкую сторону сырка. И получилось полностью безотходное производство.

Постепенно мы усовершенствовали процесс. Вместо деревянной подставки под рейку сделали пластиковую, чтобы было легче доставать творожные палочки. Одна решетка с формой для сырков вмещала 36 штук.

Дело дошло до сертификации продукции, изготовленной таким ручным способом. Мы сделали 36 сырков и положили их в холодильник, чтобы на следующий день упаковать и отвезти на сертификацию.

Утром Галина Алексеевна пришла на работу, открыла холодильник и испытала шок: сырков там не оказалось. Позже выяснили, что на производство раньше других пришел снабженец и просто съел все сырки. 36 штук! Никто не понимал, как можно сожрать такое количество! Галина Алексеевна его чуть не убила. Но мы получили обнадеживающий знак: вряд ли реально осилить столько сырков, если они невкусные. Кличка Сырок приросла к парню, но после того случая сырки он больше не употреблял.

Мы успешно прошли сертификацию и стали потихоньку производить сырки, паковать в коробки и увозить их для продажи с контейнера на Юго-Западном рынке. Сначала возили две коробки по 60 сырков, потом три, четыре, пять… Объемы производства росли, мы набирали новых людей, организовали вторую смену. К концу года мы производили 60 тысяч сырков в сутки! Мы до сих пор до конца не понимаем, как удавалось делать такое их количество столь трудоемким способом.

Пришло время покупать профессиональное оборудование. Здесь надо рассказать о том, что собой представлял постсоветский рынок данной продукции. Глазированные сырки – гордость нашей страны – были изобретены в 30?х годах в СССР, при этом их поначалу делали солеными и острыми, а не сладкими. В 50?х годах пришли к сладкому варианту, полюбившемуся и детям, и взрослым. Широкое развитие производство сырков получило только в республиках бывшего СССР. В отдельных странах переняли наш опыт. Например, в Венгрии в 1968 году в промышленном масштабе стали производить сырки Turo Rudi, подсмотрев идею в СССР. Какое-то время сырки производили в Новой Зеландии, но там они широкого распространения не получили.

В СССР при плановой экономике в больших московских НИИ определяли, где именно следует организовать то или иное производство, какие объемы оно будет выдавать и как распределять продукцию по стране площадью 22,4 миллиона квадратных километров.

При таком подходе, основанном не на реальном спросе людей, естественно, возникали ошибки. Например, глазированные сырки всегда оставались в дефиците. Шесть линий стояли в Прибалтике, девять в Белоруссии, десять – в РСФСР. Каждая линия производила по 80 тысяч сырков в день, в сумме два миллиона в день, но что это для страны с населением в 280 миллионов человек?

В Москве единственным производителем сырков с советских времен оставался молочный завод имени Горького. Предприятие в 1910 году построили специально у трех вокзалов. Холодильники тогда еще не использовались, и молочницам, приезжавшим в Москву на поезде, удавалось быстро сдать молоко, чтобы оно не испортилось. А перерабатывалось на предприятии больше ста тонн молока в сутки.

Основал завод предприниматель Александр Васильевич Чичкин. Он же считается и отцом российской молочной промышленности. На улице Петровка Чичкин открыл первый молочный магазин. К 1914 году его империя включала молочный завод и творожно-сметанный филиал, 91 молочный магазин в Москве, Одессе, Тбилиси, Харькове, Баку, Киеве, Ялте и Ростове-на?Дону, а также маслозаготовительные станции в Сибири. На предприятиях Чичкина работало три тысячи сотрудников.

Он был яркой личностью: по утрам летал на собственном аэроплане «Фарман-7» в Тушине, сам водил один из немногих в Москве автомобилей. После революции все его имущество национализировали, а сам бизнесмен оказался во Франции.

В 1922 году большевики дали ему возможность вернуться в Россию, вспомнив, как он помогал прятаться от жандармов революционерам, в том числе будущему министру иностранных дел Вячеславу Молотову и партийному деятелю Николаю Подвойскому, и заботливо относился к работникам своих предприятий, строил для них школы и жилье.

Чичкин работал старшим консультантом Наркомата торговли СССР, а во времена нэпа (новой экономической политики, когда в 20?е годы в СССР временно разрешили заниматься предпринимательством) снова открыл в Москве молочный магазин. И вообще много сделал для развития государственной молочной промышленности.

После развала СССР предприятия часто приватизировались в интересах руководителей. Они стремились задешево получить их, и как раз такая ситуация сложилась на заводе имени Горького в середине 90?х годов. Директор и главный инженер никак не могли договориться. А когда люди дерутся, им не до поддержания качества. Сырки в условиях дефицита все равно уходили влет, но момент для выхода на рынок у нас оказался удачный.

Мы поехали в Литву, в маленький городок Мариямполе, где находится завод Pakma. Завод основали в 1959 году как Специальное конструкторское бюро расфасовочно-упаковочных автоматов для пищевых отраслей СССР. В 1991–1993 годах фирма разработала линии глазированных сырков GSL и стала лидером в этом сегменте оборудования. Мы познакомились с директором Эдуардасом Будрявичюсом и закупили производственную линию.

Когда мы запустили ее в Тушине, технология кардинально упростилась: сделал замес, закинул массу в бункер, а дальше все делает станок: формирует сырок, покрывает его шоколадом и упаковывает. Машина не могла только проконтролировать качество. Мы сразу решили, что оно должно быть бескомпромиссным. На первом месте стояли чистота производства и качество сырья. Мы понимали, что последнее – уязвимое место для нас, потому что при приеме творога от разных производителей сложно обеспечить одинаковый полюбившийся людям вкус продукции. Для организации производства творога я нашел технолога Любовь Григорьевну Звереву. Она принесла с собой технологию изготовления творога из сухого молока. Это сейчас мы делаем творог из живого молока, а тогда у нас отсутствовали необходимые приемные танки.

Мы стали отвоевывать все больше площадей в арендованном пищеблоке. Если заезжали мы в комнату размером в 50 квадратных метров, то через два года заняли производством уже все три этажа, выпускали сметану, творог, сырки, творожную массу и другую продукцию. Директором московского завода назначили Валентину Алексеевну.

Развитие шло настолько быстро, что мы закупили новые линии глазированных сырков. Арендованного помещения катастрофически не хватало. Хотелось найти свое здание, чтобы ни от кого не зависеть и иметь возможность расширять производство.

Рынок требовал товара, но нам не позволяли мощности. Нелли Евелевна Храпунова по своим каналам нашла заброшенный пионерский лагерь. К 1999 году он уже девять лет не функционировал и пребывал в запущенном состоянии. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы перевести туда производство. При запуске мы буквально жили на заводе девять месяцев, восстанавливая первый корпус, где раньше находился пищеблок лагеря.

Переезд состоялся в начале 2000 года. Из Тушина привезли шесть линий сырков, а четыре линии докупали уже в области. К тому времени мы вышли на миллион сырков в день. Нам очень повезло: мы вошли на рынок во время дефицита и ямы, образовавшейся из-за резкого падения рубля и ощутимого подорожания сырков, ввозимых из-за границы. Открывшиеся возможности мы стали использовать первыми.