Положительные свойства слов-паразитов

Теперь начинается веселье, которое я оставлял напоследок. Мы охватили некоторые базовые техники употребления фигур и тропов. На протяжении остатка этой главы мы будем нарушать правила. Начнём с использования фигуры речи для изобретения новых слов. Это опасно в старшей школе или каком-нибудь правительственном агентстве, где вербальная оригинальность оперативно преследуется. Вы также, скорее всего, подвергнетесь осуждению людей, которые считают использование новообразований в речи признаком языковой бедности. Однако новые слова всё равно будут возникать – неважно, хотим мы этого или нет. Лучше уж мы с вами их изобретём, чем их изобретёт какая-нибудь мелочь на улице или – ещё хуже – какая-нибудь мелочь за компьютером.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ОБ УБЕЖДЕНИИ

НЕОЛОГИЗМЕР? Это неологизм – я только что его придумал. Я называю антимерию «глагольностью», потому что её так принято называть в некоторых областях. Эта фигура касается далеко не только глаголов, но вообще любого необычного употребления одних частей речи взамен других: существительного взамен глагола, глагола взамен существительного, существительного взамен прилагательного и так далее. Мне нравится «неологизмер». Очень неологичное слово.

Фигура, о которой я говорю, называется глагольностью. Лингвистические консерваторы, которые жаждут перекрыть наши языковые границы, терпеть не могут эту фигуру, потому что она является поистине потрясающим неологизмером. Кельвин из комикса «Кельвин и Хоббс» любит антимерию за её разрушительные свойства. «Глагольность делает язык странным», – замечает он одобрительно.

Действительно, она делает язык странным. Но на самом деле нашему языку эта странность часто идёт только на пользу. Она освежает. Шекспир бы согласился со мной в этом. Для создания таких слов и выражений, как «поручиться», «скомпрометировать», «одурманил», «вести переговоры», «тошнить», «отвоевать», «пытать», «раздевать» и многих других, он использовал именно глагольность. Он создавал и другие слова, делая из глаголов существительные, а из существительных – прилагательные. Во времена, когда словарный запас среднестатистического человека составлял семьсот слов (сегодня у учеников колледжей его объём составляет около трёх тысяч слов), запас Шекспира составлял где-то двадцать одну тысячу слов. Он набирал, пополнял его, привнося дополнительную странность в язык. Если всякие языковые странности приводили его в восторг (если ему нравилась антимерия), то меня это вовсе поражает.

Вы тоже можете сшекспирничать, просто сделав из существительного глагол или наоборот. Я не сижу за столом. Я стольничаю. Как и любая игра слов, глагольность может отвлечь, вместо того чтобы убедить. Однако если вы хотите разбудить внимательность в вашей аудитории, то для этого глагольность очень удобна.

ВЫ: На следующих слайдах детально изображена наша стратегия – настолько детально, что некоторые таблицы вам будет тяжело прочесть. Не заостряйте на них особого внимания. Я просто вставил их для того, чтобы показать вам общую картину. Это такая специальная техника, которую я называю пауэрпойнтилизмом.

В нашей речи то и дело образуется вакуум, и глагольность позволяет его заполнить. На протяжении многих лет грамотеи возмущались из-за употребления слова «связаться» в значении «установить контакт», как, например, в предложении «Я попрошу своего админа связаться с вашим админом». Слова иногда принимают новые формы по необходимости, а не по глупости. Слово «связаться» короче, чем фраза «установить контакт», и носит более общий характер, чем слова «позвонить», «написать», «встретиться» или «потревожить». Если вам всё равно, как секретари общаются между собой (допустим, везде по-прежнему есть свои админы), то пусть они свяжутся между собой.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ОБ УБЕЖДЕНИИ

Очень может быть, что слово «пауэрпойнтилизм» уже существует; правда, в Интернете я его найти пока не могу. Поверьте, я не раздумывал над этим словом. Возможно, многие поморщились бы, если бы я во время встречи выдал это, но глубоко внутри они бы думали, что я неплохо сострил. Даже самые истасканные фигуры могут показаться необыкновенно умными, если их произнести спонтанно.

Использование английского слова «удар» в качестве глагола тоже не всем нравится. Метеорит ударяется о землю. Защитник ударяется о квотербека. Я бы даже смирился с ударом повышения налогов об экономику – с тем, как она воздействует на внутренний валовой продукт. Однако, когда люди слишком увлекаются использованием «удара» в значении «принести вред», меня это самого время от времени раздражает. «Эбола сильнее всего ударила по Западной Африке». Это худшая метафоризация из всех возможных. Вирус может ударить что-нибудь мизерное, подобно тому как, например, сперматозоиды могут как бы удариться о яйцеклетку. Но, вы уж меня извините, микроскопические вирусы не бьют по Африке.

У глагольности есть подвид (технически называющийся словом-паразитом): слово или выражение, которое лишается своего значения и используется для заполнения пустоты. «Это самое» – это один из примеров; не самый лучший. «Это самое» означает ну, это самое. Ну, оно означает «ну».

Слово «так», используемое там, где не нужно, также является примером неверного употребления антимерии:

ОН: Так когда ты придёшь?

ОНА: Ну, так я же собиралась прийти сегодня вечером.

ОН: Так ты приведёшь с собой Ламара?

ОНА: Так кто спрашивает?

Это безвкусная, пустая беседа, сводящаяся, в общем-то, к этим «такам».

В большинстве случаев «такой» является равносильным преступлением. Даже самые умные ученики колледжей то и дело говорят «такой», и в этот момент они похожи на людей, страдающих хроническими заболеваниями и посыпающих при этом солью свой промасленный картофель фри. Это нездорово. Это влияет на благосостояние языка. Однако не стоит полностью казнить заполняющее пустоту слово «такой». Давайте лучше назовём это риторическим «таким». Если риторического «такого» использовать с умом, то он может оказаться очень полезным. Вам, быть может, не очень придётся по душе следующий пример, но вы потерпите, прошу вас:

НЕ ОЧЕНЬ ПОЛЕЗНАЯ РИТОРИЧЕСКАЯ ФИГУРА

ФИГУРА «ТАКОЙ». Излишество. Формальное название – слово-паразит.

ОНА: Я сказала ему, что встречаюсь с Хоакином, и он такой: «Ты что?»

В этом случае «такой» как бы предупреждает о точности следующих далее слов. («Следующая цитата приблизительно, исключительно приблизительно, повествует о риторической эякуляции моего парня».) Молодые люди, следуя этой моде на ироничность, часто используют «такого». Это у них значит: «Да, он так как бы сказал, но как бы и нет». Это также выражает иронические границы. («Взгляды, выраженные моим бывшим парнем, не обязательно являются теми взглядами, которых придерживаюсь я сама».) Идём далее.

ОН: И она такая: «Ты чё, гонишь?»

Даже у меня от этого зубы болят. Но это слово «такая» на самом деле выполняет функцию – и даже не одну. Оно вставляет паузу, как своего рода затишье в музыке, чтобы сделать больший акцент на ключевом слове предложения – «гонишь». Оно также даёт слову «гонишь» более широкую коннотацию: «Ты делаешь то, говоря о чём обычно употребляют слово «гонишь»?»

Мы приходим к следующему выводу: даже у бессмысленных слов есть смысл. Заполнители пустот обычно меняются от поколения к поколению. В моё время говорили «это самое», а «такой» – это заполнитель пустот, выбранный нынешним молодым поколением. Как объяснить эту эволюцию? Вероятно, моё поколение испытывало (справедливые) сомнения в своей способности к коммуникации. «Это самое» означало: «Ты следишь? Ты понимаешь, о чём я говорю?» «Такой», с другой стороны, отражает группу, которая слишком неустойчива, чтобы твёрдо стоять на какой-либо стороне. Современное поколение слишком неоднозначно, что с риторической точки зрения отнюдь не плохо. Однако если вы хотите консенсуса, то всё-таки в какой-то момент ирония должна уступить место преданности. В противном случае получится, типа, чёрт-те что.