Слово Дэвиду Саймону

Стипендиат Фонда Мак-Артура и обладатель многочисленных наград за сериалы «Убойный отдел» и «Прослушка», Дэвид Саймон также является соавтором сериалов «Поколение убийц» (Generation Kill) и «Тримей» (Treme).

Памела Дуглас: Не могли вы бы поделиться с молодыми сценаристами секретами писательского мастерства?

Дэвид Саймон: Сложно выносить какие-то суждения о жизни, если у тебя мало жизненного опыта. У меня было преимущество – 15 лет после окончания колледжа и до ухода из [Baltimore] Sun я работал газетным репортером. Эти годы позволили мне увидеть жизнь, отличную от моей. А то, что пишется начинающими, как правило, основано на самолюбовании и самоудовлетворении, потому что они берутся писать, ничего не зная об окружающем мире. Они способны достичь высот писательского мастерства даже в юные годы, потому что умны. Они читают других сценаристов, учатся понимать динамику, но это не снимает вопроса: что они могут сказать об окружающем мире?

Для того чтобы вести серьезный разговор о жизни и обществе, нужно набраться жизненного опыта, пережить потери и трагедии, осознать, как меняется с возрастом человек. Не говоря о том, что с годами начинаешь видеть цикличность политической жизни и отличать истинное от мнимого.

Мне интересны сценаристы 40?50 лет, которые знают жизнь, а если им довелось побывать там, где мало кто был, и набраться жизненного опыта, это еще ценнее.

Утверждение, что вы переросли великие вопросы, – полная чушь. О великих вопросах писали еще древние греки. С тех пор ничего не изменилось. В политике ничего не изменилось. Идеи, которые защищал Сократ и за которые был отравлен цикутой, темы, волновавшие Эсхила и Софокла, волнуют нас и теперь. Политические силы, противостоявшие друг другу в Афинах, и сейчас в строю. Политические интриги времен Войны Алой и Белой розы и сегодня актуальны для драматурга, потому что мир изменился не так сильно, как мы думаем. Отношения между людьми не изменились.

Впрочем, если вы хотите быть современным, возможно, вам следует заняться диалогами, делать репортажи. Если я хочу написать о том, что происходило в Новом Орлеане в 2007 г., меня должно это волновать, я должен присутствовать на месте событий в 2007 г.

П. Д.: «Прослушка» до сих пор в эфире. Вы не думаете о возобновлении сериала «Тримей»?

Д. С.: Я был там несколько недель в ноябре, а потом в декабре после наводнения. Мы продали идею пилота HBO в 2005 г. сразу после наводнения. Я больше не мог сидеть за письменным столом, когда «Прослушка» и «Поколение убийц» выходили одновременно. Мне хотелось делать репортажи.

П. Д.: Выходит, задолго до того, как ваши герои появились в сценарии, вы разрабатывали их как репортер?

Д. С.: Мы работали два с половиной года, прежде чем решились на первый драфт. Нам также потребовалось время, чтобы понять, что ждет Новый Орлеан. Как вы можете написать арку, если не знаете, что хотите сказать?

П. Д.: У меня была возможность увидеть драфт оригинальной заявки сериала «Прослушка». Я обратила внимание, что в отличие от прочих тритментов и заявок, которые мне доводилось видеть, этот был очень подробным, минута за минутой. Почему вы сделали его таким?

Д. С.: Вообразите, что вы пытаетесь донести идею «Прослушки» до руководства HBO. Вы просите их взяться за полицейский сериал, между тем их успехи последних лет были связаны с совершенно иными проектами. В те годы их политика резко отличалась от принятой на телеканалах: шоу о сексуально активных жительницах Нью-Йорка, шоу, где в качестве протагониста выступал мафиози, шоу, откровенно рассказывающее о смерти. С подобными темами телеканалы обычно не связываются, потому что заняты тем, чтобы каждые 13 минут продать что-нибудь зрителю. Вы не убедите аудиторию, что ее безудержный консюмеризм значим и ценен, если перед этим 12 минут (в случае с «Кланом Сопрано», «Клиент всегда мертв» или «Тюрьмой Оз») демонстрировали, что основы общества не так крепки, как принято думать. На телевидении вы не можете позволить себе рассказать мрачную историю. Не можете прямо заявить, что человеческая жизнь в основе своей трагична. Все мы смертны и уязвимы. И если вы будете говорить об этом честно, вы не сможете рекламировать купоны на скидки. Таким образом, продавая сюжет, вы должны продавать рекламодателей, а это неприемлемо.

На HBO это понимали. И вот я пришел туда, чтобы предложить полицейский сериал. Однако моей целью было показать, что привычные телевизионные сериалы – обман. Нет, это не может быть целью. Цель сериала – рассказать историю. Это был дополнительный бонус. Я рассчитывал, что они останутся верны своим принципам в выборе проектов. Проблема заключалась в том, что, пока вы будете пытаться донести это до них и к шестой серии они поймут, в чем суть, история про плохих и хороших парней обратится в фарс. Потому что на самом деле это сериал о том, как деньги и власть влияют на жизнь людей в современном американском городе, и, пока вы не раскроете, сцена за сценой, в чем посыл вашей истории, они вам не поверят.

На той первой встрече я не признался, что каждый сезон мы будет браться за новую городскую проблему. Меня попросту засмеяли бы. Я хотел отстоять хотя бы первый сезон. В некотором смысле требовалось зайти так далеко, чтобы понять, что при всех внешних признаках наше шоу не похоже на те шоу, которые вы привыкли видеть на телеэкране, и почему.

П. Д.: В ваших сериалах меня больше всего поражает глубина персонажей. Однако, судя по вашим высказываниям, которые я читала раньше, «Прослушка» – это сериал о Балтиморе и социально-экономических проблемах. Разве персонажи не главное в шоу?

Д. С.: Нет. Но людям трудно это понять. Это не значит, что как сценарист вы не должны стремиться создать глубокие характеры. Ваши герои – это инструменты, с помощью которых вы рассказываете историю. Они не должны затупиться. Вы не построите дом с помощью негодных инструментов. Персонажи, актеры, режиссеры – все должно быть лучшего качества. Однако если вы думаете только о героях, то какая разница между тем, что делаете вы, и мыльной оперой, за исключением того, что вы пишете на другом уровне? Что вы хотите сказать об окружающем мире? Такого, что никто не говорил до вас.

Примерно 80 % того, что пишется для телевидения, нацелено на создание хитов с последующей франшизой любой ценой. Хотят больше дерьма, вот вам дерьмо. Главное – не потерять зрителя. До возникновения платных каналов американскому телевидению пришлось существовать на таком уровне. В этом смысле оно едва преодолело подростковый возраст, впрочем, очень быстро повзрослело. Модель, основанная на рекламе, разрушает целостность историй. Вы должны удержать как можно больше зрителей, чтобы запросить как можно больше денег, чтобы сохранить рекламные рейтинги. При такой экономической модели вы вынуждены подстраиваться под невзыскательные вкусы. Вы не можете позволить себе быть сложным или трагичным, вам приходится ставить на мелодраму.

Тем не менее за последние десять лет была придумана экономическая модель, которая позволяет рассказывать истории для взрослых, создавая нечто осмысленное. Придут зрители, что ж, отлично, по крайней мере, вам еще удается заманить их в балаган. Некоторые зрители смотрят HBO ради сериалов «Тримей» и «Прослушка», многие любят «Настоящую кровь» или что-то еще. До тех пор, пока я заманиваю зрителей в балаган, меня ценят. Это иная экономическая модель, при которой я в прямом смысле слова не обязан оглядываться на рейтинги. Меня волнует: перспективный сериал? Найдет ли со временем то, что я делаю, своего зрителя? DVD сериала «Прослушка» спустя два с половиной года после показа в эфире продаются лучше, чем раньше. Я должен знать, что сериал будут смотреть, иначе я работал зря. Но я не настаиваю, чтобы меня непременно смотрели в прайм-тайм.

П. Д.: Над чем вы сейчас работаете?

Д. С.: Мы – Тед Бернс, Дэн Фесперман и я – делаем сериал о работе ЦРУ после Второй мировой войны. Также мы с моим учителем Томом Фонтана [продюсер «Убойного отдела»] задумали сериал о покушении на Линкольна. Есть еще три-четыре проекта.

П. Д.: Есть еще что-то, чем вы хотели бы поделиться с читателем?

Д. С.: Изучите жизнь, прежде чем браться писать для любых медиа. Изучите мир, людей, не зацикливайтесь на себе. В определенном смысле журналистика и нон-фикшн – отличная школа для драматурга. Я не работаю с людьми, которым однажды приснилось, что они должны стать сценаристами на телевидении. Они хотят стать ремесленниками. Я не нанимаю телевизионных сценаристов для сериала «Тримей». Сценаристы, которых я нанимаю, любят Новый Орлеан или являются знатоками американского фольклора, остальные – журналисты и писатели из самого Нового Орлеана. Вот кого я нанимаю.

Сценаристы, пишущие для телевидения, приносят мне банальные сценарии. Поэтому на телевидении все так усреднено. Они понятия не имеют о бедности и расовых проблемах. Они не видели другой Америки и думают, что все, что им нужно знать, – это то, как работает телевизионная индустрия. Боже мой, они даже читают специализированные журналы! Я не нуждаюсь в сотрудниках, которые расскажут мне, как делается сериал на телевидении. Последнее, что мне хотелось бы делать, – это телевизионное шоу. Мне нужны те, кто знает Новый Орлеан, и те, кто знает о войнах между торговцами наркотиками и работе ЦРУ. Именно их неповторимые голоса я ценю. Поэтому, когда мне присылают резюме: проработал три сезона в этом проекте, был редактором в том, я спрашиваю: эй, а что ты знаешь о жизни?