Ошибка вторая: не смешивайте личное с рабочим

Со временем любая команда становится семьей, счастливой или несчастной. Теперь вообразите, что члены семьи заперты в комнате целый день, каждый день в течение шести месяцев. Представили? Когда сценаристы сидят за письменными столами и копаются в мотивах персонажей, между ними неизбежно возникает некая общность. «Когда мой парень не пришел, я сделала вот что…» Такое проникновение в суть проблемы может добавить сериалу реалистичности, что неплохо.

Однако довольно скоро чрезмерная открытость начинает мешать. Вы поймете, что перешли грань между сеансом групповой терапии и сценарными битами, по ощущению дискомфорта в кабинете или когда главный сценарист попросит вас не затягивать. Не забывайте, вы все вместе работаете над линиями героев и должны «услышать голоса» уже существующих персонажей. Однажды, когда вы станете главным сценаристом сериала, это станет личным высказыванием, а пока вы работаете в команде.

Даже если вы неизменно милы с коллегами в процессе, осторожно откровенничайте за обедом, у кулера с водой и т. д. Другие сценаристы могут воспринимать вас как соперника. Однажды, когда я трудилась в команде из ада, я остановилась у кабинета одного из моих «новых друзей» – назову его мистером Хорнсом. Как и я, он был начинающим сценаристом, который пытался удержаться на крутых ступеньках карьерной лестницы. Две крошечные розовые пинетки, принадлежащие его дочке, свисали с настольной лампы.

Я не могла пройти мимо – у меня самой был маленький ребенок. «Утром я ухожу, когда она еще спит, вечером возвращаюсь, когда уже засыпает, а в выходные снова берусь за сценарий. Вся надежда на шестимесячный перерыв», – вздохнул мистер Хорнс. Я посочувствовала коллеге и по секрету поведала, как тяжело приходится мне. Он покачал головой – его жена занималась только домом. «Вам не подходит эта работа», – заявил он прямо, пока я наблюдала, как из его головы лезут маленькие рожки. Не сомневаюсь, что он передал наш разговор боссу.