Выпуск 1997 г.

(Статья опубликована в The Los Angeles Times 9 февраля 1998 г.)

Встреча после разлуки. Спустя полгода после окончания Школы кинематографического искусства Университета Южной Калифорнии студенты моего семинара по мастерству телесценариста встречаются снова в своей бывшей аудитории. Встреча после разлуки, радость и грусть. Теперь мы собрались вечером, а уют школьных стен и компания сотен таких же, как ты, соискателей счастливого билета – все осталось позади. Некоторые радуются, заключив первый контракт. Другие все еще рассылают сценарии, которые написали за время учебы в киношколе, ищут агентов, уверяют, что не испытывают зависти. Хорошо.

Я десять лет учила таких же студентов в расчете на возможности, которые часовые драмы вроде «Скорой помощи», «Полиции Нью-Йорка», «Убойного отдела», «Закона и порядка», «Секретных материалов» и других предоставляют для самых смелых и острых сценариев. Теперь звезды предыдущих выпусков заняли места в индустрии – не только мои студенты, но и ученики других преподавателей. Это горячее время для молодых сценаристов.

Выпускники, которые собрались сегодня, понимают, какой властью обладает телевидение, и чувствуют ответственность за то, что несут зрителю, не боясь разрушать гендерные, этнические стереотипы и отношения, которые себя изжили. Подобное отношение не было свойственно предыдущим поколениям. И дело тут в новаторских сериалах, на которых нынешние студенты учились, резко отличающихся от тех, которые показывали на телеэкранах в предшествующие десятилетия.

Дрю Лэндис и Джулия Розен стали писать вместе еще в Университете Южной Калифорнии. Приехавший из Южной Кореи в США с приемным отцом-священником в 1970-х гг., Дрю занимался политикой в Вашингтоне, прежде чем присоединиться к Программе дополнительного образования сценаристов. Джулия выросла в Лос-Анджелесе, где снимала фильмы, которые получали призы на кинофестивалях. За время учебы они вместе написали спек-сценарии для сериалов «Скорая помощь», «Полиция Нью-Йорка», «Завтра наступит сегодня» (Early Edition), «Нас пятеро» (Party of Five), «Фрейзер» пилотную драму и два киносценария. Такое портфолио позволило им заключить контракт с агентством в Нью-Йорке, договориться о написании сценария телефильма и возможном трудоустройстве в проект сериала. И все это благодаря образцам сценариев и уверенности, что они хотят работать только на телевидении.

Дрю: «В одну из наших первых встреч агент спросил меня, почему мы хотим писать для телевидения. Потому что, когда я смотрю телевизор, мне нравится, как развиваются отношения героев, и я хочу каждую неделю рассказывать об этом по-новому».

Джулия: «Сегодня кино – это в основном комедия или экшен, но куда бы вас ни занесло в Америке, везде смотрят „Скорую помощь“ и знают ее героев. Для меня телевидение – это способ достучаться до людей, говорить с ними о насущных проблемах и завоевать их сердца».

Венди Уэст с детства хотела писать для телевидения. «Я нашла свой старый дневник, розовый, в зайчиках. Мне захотелось взглянуть, о чем я писала ребенком, но когда я открыла дневник, то обнаружила, что он заполнен записями вроде: "Сегодня в «Алисе» (Alice) Фло всех послала" – то, что было на экранах каждый день моего детства».

Благодаря спек-сценарию «Секретных материалов» Венди пригласили в сериал канала WB, но ее ожидания были обмануты. «Я была немного не в своей тарелке. Мой первый сценарий не слишком подходил этому сериалу. Работа в настоящем сериале требует от вас быть хамелеоном. Это не значит отказаться от собственного голоса, но вы должны подстроиться под стиль проекта, для которого пишете. В киношколе вас учат искать свой голос, поэтому кажется нелогичным, что теперь вы должны его потерять. Но только отчасти. Мы ожидаем увидеть что-то в стиле Венди Уэст, а вместо этого на экране кто-то терзается от любви».

Однако Венди не унывает и обращается к группе: «В лучшие дни это похоже на восемь часов наших занятий. Одна из причин, почему я пришла на телевидение, – это то, что мне нравится совместная работа. Нравится знать, что рядом те, кто поможет тебе справиться с аутлайном. Ты не одна, как бывает, когда ты пишешь киносценарий».

Этот призыв к объединению находит отклик среди молодых людей. До киношколы Джиб Уоллис писал и играл в независимых американских театрах и в театрах на лондонских окраинах. Сейчас он работает актером и ищет агента как сценарист. Джиб выбрал телевидение, потому что «в кино, если тебя захотят переписать, много ли останется от твоего оригинального видения? На телевидении, даже если ты младше всех и твой сценарий переписали, ты видишься с другими сценаристами за ланчем. Сценаристы работают со сценаристами, они тебя понимают».

У него есть мечта, но в последнее время ему не везло. «Сразу после окончания киношколы я разослал 50 писем, и, к моему удивлению, мне назначили шесть встреч. Я думал, что сорвал банк, нашел людей, которые хотят прочесть мой сценарий "Скорой помощи". Они попросили подождать несколько недель, но всякий раз, когда я звонил, мне говорили, что сейчас не время. Наконец они назначили встречу на июль, но набор персонала на телевидении заканчивается в июне! Я высказал надежду, что они успеют прочесть мой сценарий, но они ответили, что рады были его получить, но читать не собираются, потому что сейчас у них нет вакансий, и они пытаются найти работу для тех, с кем уже заключили контракты. И я понял, что в ближайшее время мне не протиснуться в это окошко».

У Эрика Трухарта гарвардский диплом по английской литературе, но и он после получения степени магистра изящных искусств ощущает разочарование. Эрик написал пять спек-сценариев, однако считает, что «невероятно трудно заставить людей читать… я много размышлял о том, что такое быть сценаристом». В Университете Южной Калифорнии Эрик учился у Глена Моргана и Джеймса Вонга, после – у них же, в сериале «Секретные материалы», сейчас он исполнительный продюсер сериала «Тысячелетие» (Millennium).

Поскольку попасть на телевидение нелегко, некоторые из выпускников занялись редактированием киносценариев, как Келли Соудерс. Она выросла на ранчо в Мичигане и писала прозу до того, как присоединилась к Программе дополнительного образования для сценаристов, а ее диплом удостоился самых лестных отзывов. Келли обнаружила, что, «если бы не курс по мастерству сценариста, мне пришлось бы туго. Я беру чужих персонажей в чужих историях и переделываю структуру, и этому меня научили здесь».

Она подчеркивает: «Качество ищите на телевидении. Не могу сказать, сколько раз я выходила из кинотеатра с мыслью, что больше туда ни ногой. В этих масштабных боевиках нет героев. А затем ты смотришь "Полицию Нью-Йорка" и "Скорую помощь" и понимаешь, что это лучшие сценарии из всех, что тебе доводилось видеть».

Они стремятся к правдоподобным персонажам и достоверному отображению на экране человеческого многообразия. Венди считает, что в «Убойном отделе» с «потрясающей» глубиной раскрыт мир афроамериканцев. «Сцены между Андре Брауэром и Джеймсом Эрл Джонсом завораживают – посмотрите, как Пэмблтон пытается замять преступление, чтобы защитить чернокожего героя».

Другие студенты вспоминают эпизод «Скорой помощи», в котором Бентону приходится лечить собственную мать, – как необычно видеть на экране афроамериканку, образ которой дышит таким достоинством. Они помнят, что среди главных героев «Закона и порядка» и «Надежды Чикаго» (Chicago Hope) есть латиноамериканцы, а среди персонажей сериала «Звездный путь: Вояджер» (Star Trek: Voyager) – азиаты и американские индейцы.

Венди соглашается: «На телевидении есть ролевые модели, которых нет на киноэкране. Как это замечательно, когда женщина-хирург спасает жизнь пациенту. И эти модели придуманы не сегодня. Правдивые женские образы встречаются еще в "Кегни и Лейси" – отношения героинь достоверны, они не просто полицейские, не просто сексуальные объекты. Очень важно, что именно женщины писали сценарии этих сериалов. Вероятно, им пришлось сражаться, чтобы не отступиться от правды».

Не все, однако, предпочитают сражаться. Я встретила Брайана Петерсона в кампусе, но уже не в джинсах, а в костюме и галстуке. Он решил поработать в университете, пока не напишет достаточное количество сценариев. «После киношколы снова приходится задуматься о том, кто ты такой». За столом понимающе кивают, а Брайан продолжает: «В последний месяц учебы мы все словно зомби. Мы чувствуем, как много поставлено на наши дипломные работы, и надеемся начать карьеру с оглушительного успеха. Я разослал запросы и вернулся в Монтану, чтобы взять паузу. Оказалось, мой дипломный проект не нужен на телевидении. Парочка агентов перезвонили мне и сказали, что мой сценарий "Скорой помощи" их впечатлил. И что, спросил я? И что, спросили они, где другие сценарии?»

Бывшие студенты пересказывают моменты сериалов, которые мы обсуждали во время учебы, например, когда доктор Грин теряет пациентку при родах, сомнительную тяжбу в «Практике», отношения в «Моей так называемой жизни» (My So-Called Life). Джибу нравится, когда «сериал экспериментирует с повествованием, как в „Элли Макбил“, где авторы не боятся смелых фантазий героини». Брайан хочет, чтобы «то, что я вижу на экране, оживало, как в „Твин Пикс“ (Twin Peaks), где создан особенный мир».

Помнить друзей. Разделять цели. Сегодня вечером проще негодовать из-за политиков, склонных цензурировать их творчество, чем коснуться темы поиска работы, которая требует пойти на сделку с совестью.

Эрик недоволен: «В очередной раз выступая против телевидения, Боб Дойл выразил недовольство "Полицией Нью-Йорка", заявив, что последним полицейским сериалом, заслуживающим внимания, была "Облава" (Dragnet). "Облава" – это сатира. Если людям хочется карикатурно поданного морализаторства, это их право, но реалистические драмы изначально имеют отношение к ценностям, потому что охватывают темы, которые волнуют всех, пытаются найти ответы на вопросы, имеющие отношение к морали».

Келли: «Телевидение предоставляет зрителю простой выбор: смотреть или не смотреть. Я не смотрю некоторые сериалы, однако это означает, что их не должно существовать. Это сериалы, которые никогда меня не заинтересуют, потому что они недостаточно честны. Для меня ложь также разрушительна, как насилие».

Джулия: «Сериалы вроде "Полиции Нью-Йорка" и "Скорой помощи" требуют от поклонников таких сериалов, как "Прикосновение ангела" (Touched By Angel), усилий, которые они не хотят затрачивать. Такие люди не желают, чтобы перед ними ставили сложные вопросы, им нужно что-то попроще, но поэмоциональнее. И этому тоже есть место на телевидении».

Эрик бросает Келли вызов: «А если бы тебе предложили работу, ты согласилась бы писать для одного из таких "ангельских" сериалов?»

Келли: «Не думаю. Я слишком далека от этого формата. Хотя никогда не говори "никогда" первой работе».

Ах, работа. Дискуссия замирает. Я возвращаю обсуждение к школе. Оглядываясь назад, что было самым важным?

Дрю: «Здесь мы с Джулией нашли друг друга».

Джулия: «Кажется, что вместе мы до сих пор учимся в Школе. Чья это сцена? Как выглядит сюжетная линия, так называемая "арка" твоего героя? Ты движешься постепенно, ступень за ступенью, вносишь изменения, пока не начнет получаться. Раньше я писала искренне, но не понимала, как сделать текст мощным и ярким. После окончания Школы мы сблизились и благодарим бога».

Келли: «Всю оставшуюся жизнь, сидя за компьютером, ты слышишь в голове голоса твоих учителей. Надеешься, они скажут что-то, что поможет тебе в работе».

Семеро бывших студентов оборачиваются ко мне, словно ждут, что я преподам им еще один урок, поделюсь неким секретом. Я знаю точно, что те из них, кто не сдастся спустя пять лет, «сделают это», как их предшественники. Они добьются своего, не надеясь на гонорары, пока мастерство не придет само. Они достигнут зрелости в «золотом веке» телевизионных сериалов. Они встанут на плечи сегодняшних гигантов.