А каково же мое истинное «я»?

История Дэвида – прекрасный пример сосуществования двух наших «я». Дэвид добровольно участвовал в демонстрации эффективности обучения и тренировок по методу Внутренней игры. Его жалобы были предельно четкими и эмоциональными. «Удар с лёта бэкхендом у меня слишком оборонительный», – утверждал он, пребывая в полной уверенности, что знает, о чем говорит. Я попросил его выйти на корт и показать мне свою игру; я считал Дэвида неплохим игроком и думал, что он, скорее всего, преувеличивает проблему. Но, увидев, как он отступает при каждой подаче и действительно отбивает каждый бэкхенд неловко и неудачно, я сказал ему: «Да, это, наверное, один из самых слабых ударов данного типа, которые мне когда-либо приходилось видеть». Дэвид, похоже, даже почувствовал облегчение оттого, что тренер заметил и признал его проблему. Но тут я добавил: «Я понимаю, почему вам не нравится этот удар, но мне совершенно непонятно, почему вы так бьете». Дэвид принялся объяснять: «Ну, я хочу, чтобы удар был мощнее…»

Мне пришлось его перебить: «Не надо объяснять, лучше покажите. Покажите мне, как бы вам хотелось однажды ударить по мячу, а потом, может быть, я смогу натренировать в вас умение это сделать».

Дэвид воспринял мою просьбу всерьез и начал показывать, какой удар ему хотелось бы иметь. Первые несколько мячей он послал открытой ракеткой, так, как никогда не бил раньше, после чего остановился и сказал: «Нет, не то… Больше похоже на это». Тут он начал с какой-то ожесточенной интенсивностью делать очень мощные удары с лёта бэкхендом, явно ни на секунду не забывая о том, что в данный момент ему надо просто показать мне, чего он хочет добиться. Довольно скоро среди зрителей раздались смешки, и серьезность момента оказалась под угрозой. Я посетовал: «Жаль, Дэвид, что вы не можете прямо сейчас так бить с лёта слева».

Он мгновенно вернулся к своим прежним оборонительным ударам. На это я сказал: «Да, так вы действительно делаете удар. Но покажите мне опять, как бы вы хотели это делать». И его сильные бэкхенды вернулись так же мгновенно, как до этого исчезли. «Вот так… Вот так… Вот так…» Каждый раз, когда Дэвид ловил себя на том, что он бьет так, как, ему достоверно «известно», он бить не может, возвращался прежний бэкхенд. Игрок переходил так назад и вперед несколько раз с завидной регулярностью, подобно тому как день сменяется ночью.

Я закончил показательную игру, и Дэвид подошел ко мне с поникшей головой. Он остановился и, заглянув мне в глаза, чуть дрожащим голосом спросил: «Итак, что скажете о моей игре?»

Его замешательство было очевидным. Казалось, внутри него живут два разных человека. Кем же он был – тем, кто в течение двадцати лет «доказывал» себе и другим, что у его удар с лёта бэкхендом оборонительный, или тем, кто только что в течение нескольких минут демонстрировал, что способен на потрясающе агрессивные, мощные удары слева?

«Все зависит исключительно от вас», – только и нашел я, что сказать в тот момент.

Очевидно, тело Дэвида способно на то, что, по его мнению, было ему не под силу. Будучи довольно опытным игроком, он, безусловно, имел максимально четкое представление о том, каким должен быть правильный мощный бэкхенд. Но в состоянии стресса у него не было возможности выполнить такой удар.

Разумеется, не все демонстрации столь показательны. Говоря на моем языке, Я 1 полностью убедило Дэвида в том, что его удар слева с лёта слишком оборонительный. Но и его Я 2 всегда было готово выйти на сцену, как только переключится нейронная сеть. Я 1 никогда не говорило Дэвиду, что он не может показать мне, как он хотел бы бить по мячу, и это было воспринято им как вполне обоснованное требование. И он его выполнял. Делая это, он обходил цикл стресса, в результате чего Я 2 мгновенно появлялось. Хотя эти переключения происходили моментально, для того чтобы его бэкхенд стал оружием, на которое он всегда мог рассчитывать, Дэвиду требовалось время. Однако теперь он, по крайней мере знал, что это оружие есть в его арсенале.

ПОТЕРЯ СВОЕГО «Я»

Данные о пациенте предоставлены доктором Эддом Ханзеликом

Бренда болела уже очень долго. Эта пациентка переходила от одного болезненного состояния к другому – от аллергии к усталости, от усталости к проблемам пищеварения, от них к головным болям. Женщина постоянно пребывала в состоянии болезни, и никакие мои усилия не приносили ни малейших плодов.

Однажды Бренда пришла на прием в сопровождении своей матери, чрезвычайно волевой и напористой пожилой дамы. В считаные минуты она умудрилась поведать всему офису о том, что ее дочь в детстве была буквально одержима музыкой. Она хотела только играть. Но, к счастью для дочери, заявила мать Бренды, она сумела убедить ее, что музыкант не профессия и ей нужно учиться бизнесу. «И вы только посмотрите на нее теперь, – громогласно вещала она, победоносно указывая пальцем на свою хрупкую, болезненную дочь. – Она работает офис-менеджером и неплохо зарабатывает; у нее хороший дом. Я оказала ей огромную услугу».

В этот момент мы поняли, что бедная Бренда день за днем занималась работой офис-менеджера, тогда как ей хотелось совсем другого – заниматься музыкой. И вдруг перед нами открылся возможный путь к ее исцелению. У нас не осталось ни малейших сомнений в том, что хроническое болезненное состояние Бренды как-то связано с потерей ею своего «я». Было очень печально видеть, как эта милая молодая женщина полностью отрекается от собственных потребностей и желаний – из-за этого она, скорее всего, и болела.

Я спросил Бренду, занимается ли она музыкой хотя бы ради собственного удовольствия, и она ответила, что у нее не хватает на это времени, и перечислила свои многочисленные обязанности. Действуя как коуч, я провел вместе с пациенткой небольшое исследование, чтобы узнать, есть ли у нее возможность снова заняться музыкой. Бренда ухватилась за эту идею с радостью. Мы решили, что она будет относиться к этому как к важному для выздоровления упражнению, только не для мышц тела, а для мышц ее разума и духа.

В следующий раз, когда Бренда пришла на прием, она показалась нам гораздо свежее и энергичнее. Она уже начала чувствовать себя лучше и с большим энтузиазмом говорила о вступлении в музыкальную группу – просто ради интереса и веселья. Я с радостью наблюдал за тем, как девушка выходила из стрессового цикла в сферу удовольствия и свободы, туда, где хорошее здоровье и самочувствие более вероятны. Решение простой задачи – подарить себе радость, позволить себе проводить время за тем, что доставляет удовольствие и наслаждение, – может открыть дверь к исцелению. Это не волшебство, но это очень важно для начала другой жизни, жизни без стресса.

Я 1 накапливает оценочные суждения и страхи точно так же, как мебель многократно покрывается разными слоями краски и лака. А потом приходит реставратор и начинает снимать слой за слоем, стараясь добраться до первоначального покрытия. Вот так на протяжении всей нашей жизни тревоги, оценочные суждения и страхи наслаиваются друг на друга, и в результате нам нередко приходится гадать, каково же наше истинное «я». Что вы найдете, если снимете слои критики и идей, навязанных Я 1?

За долгие годы работы я обнаружил, что все люди от природы наделены потрясающими внутренними способностями, естественными и продуктивными. Но когда Я 1 доминирует, доступ к ним закрывается. Начав сотрудничать с врачами, использующими методы Внутренней игры для решения проблем стресса, я понял, что мы нашли золотую жилу Я 1. Большинство людей, приходящих на наши семинары, понимают, что они не хотят иметь негативные чувства и обусловленную ими пониженную результативность. Но некоторым из нас нужно очень сильно постараться, чтобы избавиться от привычек мышления Я 1 и стать самими собой.