Приложение Б Образец тритмента

Ниже я привожу в качестве образца тритмент для проекта, в котором участвовал несколько лет назад. Это реальная история, основанная на книге «Катастрофа в тоннеле Силмар», написанной журналисткой и сестрой главного героя Джаннет Заваттеро. Я изложил историю в форме тритмента для потенциального покупателя и последующей разработки.

Если вы достигли в вашей карьере такой стадии, когда вас просят предоставить тритмент, этот вариант может служить примером подобного предложения. Помните, что тритмент пишется в настоящем времени с минимальным количеством диалогов (в случае комедий их намного больше), в него включают только самые важные сцены и героев, а в отношении концепции, персонажей и структуры используются все соответствующие принципы. И еще: чем короче, тем лучше; всегда оставляйте читателя с чувством, что он хочет узнать больше.

СИЛМАР

Тритмент Майкла Хауга

По книге Джаннет Заваттеро «Катастрофа в тоннеле Силмар» (The Sylmar Tunnel Disaster)

Это иной мир, зона полной тишины и абсолютной тьмы. Полоски слабых электрических огоньков по всей длине тоннеля в три мили дают скорее ощущение внешнего пространства, чем сооруженной людьми пещеры глубиной в 17 этажей.

По мере того, как маленькая кабина, доставляющая мужчин на их рабочие места, спускается в глубь земли; шахтеры смеются и говорят о бонусах от корпорации Lockheed, обещанной в случае, если ирригационный тоннель будет закончен раньше намеченного срока. Мужчины – простые работяги, которые проводят половину жизни под землей, в шахтах и тоннелях, похожих на этот. И всегда в их голосах слышится легкая нота невысказанного страха перед тем, что может случиться в таком незнакомом месте.

* * *

24 июня 1971 г. Уолли Заваттеро поднимает телефонную трубку. Его жена Мерседес выглядит обеспокоенной, глядя, как Уолли слушает собеседника, выбираясь тем временем из постели. «Это был Лорен – говорит он ей, – там в тоннеле Силмар пожар».

«Кто-то…?» Она не дает себе закончить вопрос.

«Не знаю, Мерси – отвечает он. – Лорен сказал, что все под контролем. То же самое они говорили и раньше».

* * *

Почти сумерки, Заваттеро стоит перед командой менеджеров, ответственных за тоннель Силмар, в трейлере, который служит им штабом. «Я объявляю желтый уровень опасности», – говорит им Заваттеро. Его жесткий взгляд показывает, что он не намерен дискутировать. «В тоннеле сейчас нет следов газа, но если газометр зарегистрирует хотя бы одну молекулу, вы заткнетесь».

Поздний вечер, ночная смена готова заступить, прибор на портале тоннеля показывает следы газа. Друг Уолли – Лорен Савидж, менеджер проекта, входит в трейлер позвонить в Lockheed, управляющую компанию. Дверь за ним закрывается. Несколькими минутами позже он выходит из трейлера. «Двигаемся дальше, – говорит он бригадиру. – Это поверхностный газ, показания теперь понятны».

В шахте находится 18 мужчин, когда в 2:30 ночи портал тоннеля взрывается, превращаясь в адское пламя и летящие камни. Взрывная волна ощущается на 50 миль от Силмара. Над тоннелем Савидж чувствует, как ревет под ним земля. «Боже», – говорит он.

Внутри тоннеля те, кто ближе к порталу, уничтожены взрывом. По мере распространения пламени и газа по тоннелю люди безуспешно пытаются укрыться от огня. Эхом раздаются их отчаянные вопли…

Когда Заваттеро прибывает на место, там настоящий сумасшедший дом; кругом шахтеры, пожарные, репортеры и зеваки. Он успевает увидеть Лорена Савиджа с бледным от ужаса лицом, прежде чем его уводит жена. Заваттеро находит Боба Рея, инженера проекта, тот кричит, что пожарная служба не разрешает шахтерам входить внутрь тоннеля, чтобы спасти товарищей. «Они достали шланги, – кричит Рей, – пожар от газа нельзя потушить из шлангов».

Заваттеро видит, что противостояние между пожарными и шахтерами в любой момент может перерасти в драку. Он решительно шагает навстречу шефу пожарных.

«Тоннель закрыт», – объявляет шеф.

«Нет, – отвечает Заваттеро жестко, тыча пальцем в его грудь, – ваши люди не знают главного о тоннелях, и шахтеры пойдут за каждым, кто может оставаться там в живых, независимо от того, будете ли вы, пожарный, стоять на их пути». Шеф пожарных только кивает в ответ на ярость Заваттеро, а пожарные расступаются, освобождая вход в тоннель.

На шахтерах дыхательные аппараты, дающие им возможность дышать всего 40 минут в наполненном дымом тоннеле. Вскоре первые из них появляются оттуда. Они несут тело одного из мужчин. Пока другие продолжают поиски, они находят другие тела, а иногда лишь части тел, принадлежавших их друзьям.

Вся операция извлечения тел занимает более 48 часов. Когда Заваттеро наконец попадает домой, он почти без чувств. «На этот раз они заплатят, – говорит он жене. – На этот раз Lockheed заплатит».

* * *

В следующие две недели Заваттеро ждет в напряжении, когда будут объявлены результаты расследования взрыва. Его письменное заявление о возбуждении уголовного дела проигнорировано, и в документах нет упоминания о гарантии по займу Lockheed в размере $250 млн, который компания Lockheed Construction пытается получить от правительства и которому серьезно угрожает всякая публичная критика. Когда Заваттеро наконец слышит, что общественные слушания по взрыву отменены, он врывается в офис Джека Хаттона, главы Калифорнийской службы по технике безопасности. Джек Хаттон к тому же бывший управляющий в Lockheed Construction.

«Все должно идти своим чередом, Уолли», – говорит Хаттон. «Кроме того, – добавляет он – даже если имела место халатность, это всего лишь мелкое правонарушение».

На этих словах Заваттеро взрывается. «Мелкое правонарушение?! То, что случилось в Силмаре, не мелкое правонарушение. Это убийство». Тем утром он звонит в L. A. Times.

Статья под заголовком «Нарушение техники безопасности в Lockheed повлекло смерть 17 шахтеров», которая появляется на следующее утро, становится началом тяжкого двухлетнего испытания для Заваттеро и его семьи. Первые препоны ему чинит его собственное подразделение, когда Джек Хаттон отказывается освободить его от обязанностей, чтобы он мог сосредоточиться на расследовании трагедии в Силмарском тоннеле. Потом, когда Уолли пытается забрать измеритель утечки газа из Силмарского тоннеля, который мог бы служить доказательством того, что газ был в тоннеле до взрыва, он обнаруживает, что Lockheed подменила его другим газометром, пытаясь скрыть преступную халатность. Вскоре после противостояния с адвокатом Lockheed по поводу этого обвинения, он получает анонимный телефонный звонок с угрозами.

Когда наконец сенат Калифорнии начинает слушания по делу о взрыве в Силмаре, Уолли совершенно не подготовлен к нападкам со стороны председателя комитета, когда Уолли дает показания. Джек Фентон, сенатор-демократ, хочет показать, что бюджетные сокращения и назначения губернатора Рейгана сделали работу службы техники безопасности неэффективной. Но в результате Заваттеро обвиняют чуть ли не в убийстве и халатности за то, что тот разрешил шахтерам вернуться в тоннель перед взрывом.

После того, как Уолли признается на слушаниях, что его жизнь под угрозой, копившееся напряжение в доме Заваттеро перерастает во взрыв. «Из-за твоей навязчивой идеи обвинить Lockheed и смягчить свою вину, или что ты там пытаешься сделать, ты слеп в отношении собственной семьи! – кричит ему в лицо Мерси. – Одну из твоих дочерей травят в школе, а другая пропадает неизвестно где по ночам, и я даже не могу поговорить с ней. Ты измотан, у тебя язва. Ты стал слишком много пить. А теперь еще я узнаю… что твоя жизнь в опасности».

Мерси обессиленно затихает в объятиях Уолли, он ничего не отвечает ей, просто тихо продолжает обнимать. Позже этим вечером он говорит ей, Джине и Пауле, их старшей дочери: «Я знаю, вам пришлось пройти через ад, а я был не слишком хорошим отцом последнее время, и мне очень жаль. Обещаю, что теперь буду с вами. Но я не могу перестать делать то, что делаю. Сейчас я надеюсь только на те 17 семей шахтеров и буду бороться за них. Я пытаюсь добиться того, чтобы больше такого не происходило».

Когда наконец начинаются судебное заседание по делу Lockheed, зал суда полон юристов, свидетелей и прессы. По мере того, как Уолли начинает давать показания, всплывают факты, история халатности, бездействия, сокрытия: десятки заявлений о судебном преследовании Lockheed и других подрядчиков, которые Джек Хаттон и Служба техники безопасности игнорировали… несчастные случаи и смерти, которые прошли безнаказанно… попытки Lockheed подменить газометр… угроза жизни Уолли.

Когда наконец наступает очередь Джека Хаттона давать показания, он входит в зал суда сломленным человеком, зачитывает присяжным заранее подготовленный текст и заявляет о своем отказе от должности.

Затем выступает Ральф Бриссет, единственный шахтер, оставшийся в живых после взрыва в Силмаре, и впервые над залом суда повисает тишина. Слабый дрожащий голос Бриссета срывается, когда он вспоминает вопли шахтеров, оказавшихся в ловушке внутри тоннеля, о том, как мучительно было слышать предсмертные крики друзей и гадать, спасут ли его. Никаких перекрестных вопросов, когда он заканчивает, только тишина.

Пошатываясь, Ральф Бриссет покидает трибуну и медленно выходит из зала суда.

После месяцев свидетельских показаний, споров, жалоб, юридических маневров судебное разбирательство заканчивается, и присяжные должны вынести свое решение. В последний раз покидая зал суда, Уолли видит Лорена Савиджа, сидящего в одиночестве. «Ну, все наконец», – спокойно говорит Уолли.

«Слава Господу», – отвечает его друг.

«Надеюсь, все это не зря, – продолжает Уолли. – Может, в следующий раз такие компании, как Lockheed, будут осторожнее. Все-таки я думаю, как бы со всей этой политикой, законностью и деньгами не забыли об этих 17-ти».

Двое мужчин какое-то время сидят молча, каждый в своих мыслях, а потом прощаются. Это последний раз, когда друзья видят друг друга.

Слова приговора настигают Заваттеро, медленно движущегося на машине мимо газетного киоска. Он пестрит заголовками: «Компания Lockheed виновна!» Lockheed признана виновной в противоправных действиях, повлекших смерть, и должна выплатить максимальный штраф за причиненный ущерб. Кроме того, семьи 17 шахтеров получат высшую компенсацию в истории Калифорнии: $9,5 млн.

В другой колонке отдельная статья о том, как сенатор Джек Фентон инициировал законопроект, увеличивающий ответственность за преступную халатность со смертельным исходом. Отныне инциденты, подобные катастрофе в Силмаре, будут приравниваться к тяжким правонарушениям.

Борьба завершена.

Уолли отъезжает от бордюра и включает радио как раз в тот момент, когда исполняется песня «Джон Генри»[9]. Заваттеро улыбается и тихо насвистывает мелодию. Он едет домой, к своей семье.